Космическая одиссея - Леонид Кудрявцев

Нет, не мог же он остаться совсем один. Да и автоботы должны были быть где-то поблизости.

Мальчик с трудом встал с пола и выглянул в иллюминатор.

Планета. Его кораблик находился на поверхности какой-то планеты. Планета? Но как он на ней оказался? Бросив взгляд на пульт управления, Микут увидел, что ручка автопилота находится во включенном положении. Видимо, это его и спасло. Очевидно, вынырнув из черной дыры, его неуправляемый корабль по инерции влетел в зону притяжения этой планеты, и благодаря включенному автопилоту, ручку которого, видимо, Микут нажал в беспамятстве, падая на пол, вполне благополучно сел.

Мальчик подумал, что ему крупно повезло. Не окажись автопилот включенным, его неуправляемый корабль наверняка разбился бы о поверхность планеты.

Но где же Поросюшка?

Взглянув в другой иллюминатор, мальчик его наконец-то увидел. Железный поросенок лежал в метре от его кораблика и не подавал признаков жизни.

Один из индикаторов на пульте управления светился ярким голубым светом. Это означало, что атмосфера на планете соответствует земной и не содержит вредных примесей. Стало быть, Микут в любую минуту мог выйти из кораблика без скафандра. Вот это было просто здорово.

Мальчик облегченно вздохнул. Быстро нажав на пульте еще несколько кнопок, он убедился, что все системы кораблика работают нормально, но, к сожалению, при перелете через черную дыру пострадало гиперрадио. Теперь он мог разговаривать со своими друзьями лишь на очень ограниченном расстоянии, практически только в пределах видимости.

А вот это было уже плохо. Как же теперь он найдет друзей? Впрочем, оставался еще Поросюшка. Если и у него гиперрадио окажется поврежденным. Да нет, таких совпадений не бывает.

Мальчик открыл люк и выпрыгнул на поверхность неведомой планеты. Не прошло и нескольких секунд, как он уже был возле Поросюшки.

Тот лежал с закрытыми глазами на животе, раскинув ноги. Очевидно, железный поросенок был и в самом деле без сознания. Присев рядом с ним на корточки, Микут осторожно погладил его по железному боку, который уже успело нагреть стоявшее в зените солнце.

Что же это за планета?

Мальчик неспешно огляделся. По тому, как далеко расположен горизонт, он определил, что планета большая, очень большая. Интересно, почему же у нее почти такое же притяжение, как на Земле? По идее, оно должно быть гораздо больше. Странно.

Перед ним расстилался голый, почти безжизненный пейзаж. Ни единого кустика, ни зеленой травинки. Только камни и скалы, дальше к горизонту, переходящие в горы, вздымавшие свои пики на огромную высоту.

Мальчик поглядел в другую сторону и увидел, что там скалы, наоборот, становятся все ниже, пока не исчезают вовсе, сменяясь желтыми барханами. Там начиналась пустыня.

Да, пейзаж получался отнюдь не радостным.

«Куда это нас занесло? — подумал мальчик. — Что это за планета? И вообще, уж не в другой ли мы вселенной?»

Это предположение было вполне логичным. В самом деле, куда еще их мог выкинуть поток исчезавшей в черной дыре материи, как не в другую вселенную?

А еще, — где-то здесь должны быть родители Поросюшки. Где? Почему они здесь оказались?

Хотя этим можно было заняться потом. Сейчас, главное — сам железный поросенок.

Мальчик снова положил руку на железный бок и уловил, как Поросюшка едва заметно шевельнулся.

Похоже, он приходил в себя.

— Поросюшка! — позвал Микут. — Поросюшка, очнись!

Наконец железный поросенок открыл один глаз и спросил:

— Где мы?

— Очевидно, там, куда и хотели попасть.

— Ты хочешь сказать, что мы попали на планету, на которой держат в плену моих родителей?

— Не знаю. Но то, что мы вполне благополучно миновали черную дыру и теперь находимся на какой-то планете — точно. Об остальном я пока не имею ни малейшего понятия.

— Хорошо, это мы узнаем, — Поросюшка открыл второй глаз и подогнул под себя ноги. — Надо только хорошенько осмотреться. Что-то голова у меня болит.

— Голова? Может быть, ты ударился при приземлении?

— Честно говоря — не знаю. Не помню. Да и голова у меня не то, чтобы болит. В ней просто слышится какой-то шум, словно все время кто-то нашептывает мне прямо в ухо нечто непонятное.

— Это как? — удивился Микут.

— Не знаю, — ответил Поросюшка. — Не могу объяснить. Такого со мной еще не было. Словно бы кто-то забрался мне в голову сидит там что-то нашептывает.

Он замолчал и прислушался к своим ощущениям.

Микут бросил на него встревоженный взгляд.

Похоже, что-то с Поросюшкой было не в порядке, что-то не так. Пока это кажется мелочью, но вдруг…

Мальчик вздрогнул. Если с железным поросенком что-то случится, то он останется один, абсолютно один на этой огромной, незнакомой, возможно враждебной планете.

Хотя где-то здесь должны были находиться и автоботы. Вот только куда их могло забросить? Если на эту же планету, то они рано или поздно, друг друга найдут. А вдруг их закинуло в другую планетную систему? Кто знает, на что способна черная дыра? Она запросто могла закинуть их даже на другой конец вселенной.

Микут в отчаянии снова огляделся.

А если они все же находятся где-то неподалеку?

— Поросюшка, — сказал Микут. — Ты можешь поискать автоботов с помощью своего гиперрадио?

— Погоди, — пробормотал в ответ железный поросенок. — Только не сейчас. Мне кажется, этот шепот усиливается. Похоже, скоро я смогу разобрать отдельные слова. Он, этот голос, что-то хочет мне сказать, что-то сообщить. И это очень важно.

Микут ошарашенно поглядел на Поросюшку.

Да, с ним что-то явно было не в порядке. Может быть, на него так подействовал перелет через черную дыру? Или это следствие неудачной посадки на планету? Но чем он мог помочь своему товарищу? Один, на совершенно неизвестной планете, может быть, даже в другой вселенной, не имея ни малейшего понятия, чем можно помочь другу, явно попавшему в какую-то беду.

Что ему еще оставалось?

Мальчик тяжело вздохнул и решил ожидать дальнейшего развития событий.

Они не заставили себя ждать.

Поросюшка вдруг стал раскачиваться из стороны в сторону. Глаза у него были широко открыты, но в то же время создавалось впечатление, что он ничего не видит, словно впал в транс.

— Послушай, — быстро сказал ему Микут. — Что с тобой происходит?

Поросюшка ответил не сразу. Заметно было, что ему потребовались некоторые усилия, чтобы вырваться из плена того, что на него навалилось.

— Не знаю. Но этот голос! Он говорит мне… он приказывает мне… он хочет, чтобы я… чтобы я подчинился и летел… летел… Нет, не могу… не хочу я это делать и не буду.

— Какой голос? — спросил Микут. — Я не слышу никакого голоса.

— Он здесь, он внутри меня, внутри моей головы… он приказывает мне немедленно, бросив все дела… лететь… туда, где меня ждут, ждут уже давно, чтобы я мог присоединиться к своим родителям…

Мальчик с удивлением смотрел на своего товарища, с которым явно происходило нечто странное. Он никак не мог понять, что за голос отдает непонятные приказы. Куда должен был лететь Поросюшка? Каким образом он мог присоединиться к своим родителям?

«Может быть, это они зовут его, каким-то странным, известным только Преобразователям образом указывают ему дорогу к себе? — подумал Микут. — Но почему тогда именно так? Разве не могли они прилететь сюда сами? Нет, это не родители Поросюшки. А кто же тогда? Вдруг это… ну конечно, это может быть только враг, тот самый, который пленил Преобразователей. Но тогда, нужно что-то делать. Что? Как я могу помочь Поросюшке?»

А тот раскачивался все сильнее, сильнее… и бормотал. Да, теперь он уже говорил так громко, что Микут хорошо различал слова.

— Нет, — быстро говорил железный поросенок. — Нет, я вам не поддамся… и не буду никуда лететь. Я останусь со своим другом мальчиком, он нуждается в моей помощи. А насчет остального ты врешь…

Впав в совершеннейшее отчаяние, Микут обхватил голову железного поросенка руками и, прижавшись к нему, закричал:

— Поросюшка, очнись, приди в себя. Это я, твой друг — Микут. Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь улетал. Опомнись, это ловушка, в которую тебя пытается поймать враг. Тот самый, который захватил твоих родителей. Каким-то образом он передает в твою голову эти мысли. Ну же, соберись и примени свои способности. Избавься от них. Поставь какую-то защиту, что ли!

— Не могу, — едва слышно ответил железный поросенок. — Не могу ничего сделать… и сопротивляться… У меня кончаются силы… Этот голос атакует как раз с помощью заключенных в мечте особенностей… Но как же он силен! Как могуч! Нет… нет…

— Держись! Держись! — чувствуя, как у него по щекам текут слезы, кричал мальчик.

— Нет, — снова едва слышно ответил Поросюшка.

На несколько мгновений он застыл, словно окаменев, словно превратившись в статую, а потом взвизгнул:

— Нет, нет, нет!..

Микут ощутил страшный толчок в грудь, повалился на землю, а когда вскочил, Поросюшки уже не было.