i_38cf5060f718eccf - Неизвестный

Джорди успокоено вздохнула и опять повернулась к застывшим в дымке за лесом горным вершинам. Как же она любила этот вид! Разве можно желать сбежать от такого?

– Никогда не думала, что смогу полюбить горы так сильно, – произнесла Джорди. – Никогда не думала, что кто-то в моем сердце сможет соперничать с морем.

Она опять посмотрела на Эрику. На этот раз открыто, весело, с нежностью и благодарностью. И Эрика опять улыбнулась ей. И на этот раз Джорди поняла, что ей не показалось. Что-то беспокоило Эрику. Но прежде, чем девушка успела спросить, что именно, Эрика потрепала ее по плечу, поцеловала в щеку и ушла.

Джорди удивленно повела бровями, решив позже непременно выяснить, что творится с Эрикой. Думать о том, что женщина волнуется из-за их отношений с Оливией, ей не хотелось. Потому что тогда у Эрики были реальные причины для волнений

– Привет! – услышала девушка.

Оливия появилась на крыльце бесшумно. Слово призрак.

– Прогуляемся по лесу?

И они пошли за ворота, к озеру, чтобы над безмолвной гладью воды застать последние следы тающего утра.

Джорди никогда не надеялась, что сможет разделить это ощущение прекрасности окружающего мира с кем-то. Но вот она стояла у неподвижной кромки воды, глядя, как туман, поднимаясь все выше, обнажает высокие стройные сосны на том берегу. Вот она стояла, держа за руку женщину, которая восхищала ее каждым своим проявлением, и понимала, что не надо ничего разделять, понимала, что красота существовала для них обеих, потому что они были вместе. Нечто неоспоримо правильное и естественное было в этом. Над елями показалось солнце, ласково скользнуло первыми лучами по лицам влюбленных, заставив их слегка прикрыть глаза.

– День будет жарким, – улыбнулась Оливия. – Перед обедом можно сходить искупаться с Майклом.

– Обязательно, – кивнула Джорди.

Оливия, не имея ни сил, ни желания противиться внутреннему всепоглощающему желанию дышать одним воздухом, повернулась к ней. Блаженство безмятежного прекрасного утра вырывало ее из привычного пласта реальности, погружая в другую. Погружая в ту реальность, где прежде всего были ее чувства. Ее чувства к Джорди. Еще вчера эмоции последних дней ошеломляли ее, пугали, все больше отдаляя от обычной ласково тянущейся солнечной повседневности, где ей не надо было ни о чем задумываться, не надо было ничего признавать. Сейчас же, окутанная этой другой действительностью, она больше не боялась, потому что ощущала невозможность другого бытия и естественность этого.

Джорди обняла ее. Чтобы привыкнуть к этому прекрасному чувству, что ты больше не один. Вместе с тем, кого любишь. Если к этому чувству вообще можно привыкнуть.

Когда они возвращались в пансионат, то буквально врезались в Майкла. Или он в них врезался. Мальчик играл в войнушку. Что было само по себе удивительно. И еще более странным было то, что он бегал с оружием: кривой деревянной палкой, должной означать самую современную штурмовую винтовку, не меньше. Добавив к этому звуки, которые он издавал, картина становилась весьма устрашающей.

Майкл выбегал из-за угла здания, расстреливая все на своем пути, когда столкнулся с Джорди и Оливией.

– Ааа, – прохрипела Джорди, хватаясь за сердце. – Ты попал в меня!

Она театрально упала сначала на колени, а затем всем телом на асфальт. Лицом вниз.

Майкл был настолько шокирован произошедшим, что сначала не мог вымолвить ни слова, глядя округлившимися от ужаса глазами на распростертую на земле девушку.

– Джорди, вставай, – несмело позвал он, когда вспомнил, что это была всего лишь игра.

– Не могу, – глухо отозвалась она. – Ты меня застрелил!

– Джорди, вставай, пожалуйста! – все больше пугался Майкл.

– Не могу! – опять ответила девушка. – Я ведь мертвая!

– Хватит валяться! – в отчаянии воскликнул Майкл. – Я же не хотел! Я же играл! Поднимайся, пожалуйста!

– Хорошо, – рассмеялась Джорди, переворачиваясь на спину. – Сейчас оживу.

Она смотрела, улыбаясь, на Оливию. Та на нее. Женщина качала головой.

– Ты напугала его, – сказала она.

Затем она притянула Майкла к себе и ободряюще потерла ему спину.

– Госпожа Риверс? – раздался позади них мужской голос.

Джорди нахмурилась, продолжая лежать на земле.

– Я вас слушаю, – сказала она.

– Инспектор Торнби, – представился мужчина, свысока глядя на девушку. – Я здесь с проверкой.

Он выглядел подтянутым и бодрым в своем темно-синем костюме, который сидел на нем идеально. Безликий и суровый одновременно. Как самый настоящий винтик правоохранительной системы.

– Какой проверкой? – вмешалась Оливия. – Мисс Стоун, руководительница пансионата, – добавила она, встретив его удивленный взгляд.

– Да, конечно, – произнес он. – Мисс Стоун. Мы не нашли вас на рабочем месте, поэтому начали без вашего согласия.

– С какой проверкой? – повторила Оливия, и в голосе ее послышалась сталь.

– В ваше распоряжение поступила нарушительница правопорядка. В наши обязанности входит отслеживание состояния ваших подопечных, отметки наличия прогресса или ухудшения в поведении, – сухо отрапортовал он.

Джорди молча поднялась с земли. Отряхнула джинсы.

– На каком основании? – ледяным тоном спросила Оливия.

Ее красивое нежное лицо пошло пятнами от душившего ее гнева. Джорди никогда не видела женщину такой рассерженной. Разъяренной.

– Предписание помощника прокурора, – инспектор Торнби протянул ей сложенный вчетверо документ.

Оливия, не глядя, схватила бумагу.

– Вы один? – спросила она.

– Мой напарник опрашивает клиентов вашего заведения.

Оливия закрыла глаза. Казалось, когда она их откроет, то виновник ее ярости будет испепелен на месте. Джорди тронула ее за руку.

– Не стоит так реагировать, – тихо произнесла она, не спуская глаз с мужчины, застывшего перед ними в вежливом безразличном ожидании.

– Я сейчас решу этот вопрос, – так же тихо ответила ей Оливия. – Прокурор мой хороший друг. То, что, еще можно решить, конечно, – добавила она, и с этими словами весь облик ее принял выражение прежнего, но такого обманчивого спокойствия. Женщина развернулась и ушла по направлению к зданию.

– Вы будете что-то проверять или мы можем идти? – спросила Джорди, раскрыв руки ладонями вверх.

– Вы можете идти, – сдержанно ответил ей Торнби. Сам он смотрел Оливии вслед. Нахмурившись.

– Спасибо, – сказала Джорди, взяла бывшего в течение всего разговора ниже травы тише воды Майкла за руку и повела за собой в столовую.

Проверка проверкой, а завтракать очень хотелось. Несмотря на то, что девушка не представляла, как она сейчас войдет в кафе, где собрались практически все жители пансионата, и посмотрит им в глаза. Уже будучи, как сказал инспектор Торнби, нарушительницей общественного спокойствия, а не студенткой из Парижа.

Хорошо, что чувство голода после утренней прогулки было практически нестерпимым. Иначе она бы не заставила себя сейчас появиться в столовой практически в гордом одиночестве.

– Бали! – позвала Джорди, подходя к зданию. – Бали, ты нужен мне! Где ты, маленький хулиган?

Но котенка нигде не было.

– Эх, – вздохнула девушка, и, продолжая держать Майкла за руку, открыла дверь столовой.

Она остановилась на пороге с гулко бьющимся сердцем, готовая встретить осуждающие взгляды. Но на нее, казалось, никто не обращал внимания. Все были заняты завтраком. Благо, он и правда всегда был достоин того, чтобы посвятить ему всего себя. Эрика за их столиком заметила появившуюся в дверях парочку и помахала им рукой, приглашая присоединиться к ней.

Слегка опустив голову, Джорди прошла к столику, ведя за собой Майкла.

– Привет, – сказала девушка.

– Ох, наконец-то, – обрадовано воскликнул Микки, тряся в воздухе рукой, только что освобожденной из цепкого плена ладоней Джорди.

– Прости, дорогой, – рассмеялась девушка, взъерошивая ему волосы. – Что здесь было? – спросила она Эрику.

– Ничего особенного, – ответила та. – Они задали пару вопросов. Получили одинаковые, будто под копирку ответы, и, казалось, остались ими довольны.

– И как старички восприняли эту новость? – спросила Джорди, осторожно оглядываясь на завтракающих постояльцев.

– Не волнуйся об этом, – сказала появившаяся у их столика Тереза, мать Микки.

Она принесла Джорди и Майклу завтрак.

Девушка подняла к ней голову.

– Не волноваться? – слабо улыбнулась она. – Мне так стыдно.

– Не стоит, девочка моя. Я, конечно, давно подозревала. Но это ничего не меняет.

– Что вы давно подозревали? – удивилась Джорди.

– Что студентам из Парижа нечего делать в нашей глуши! – решительно отрезала Тереза, поставила на стол тарелки с кашей и с достоинством удалилась.

Джорди проводила повеселевшим взглядом ее массивную фигуру.

– И чего это не меняет? – пробормотала она непонимающе.

Но настроение ее немного просветлело.