Всадник на белом коне. Пробуждение - Юрий В. Морозевич

пяти, можешь мне поверить. И если шейхи Сахары проглотят подобное и не подавятся, то Внеземелье, несомненно, потребует безусловного исполнения каждого пункта технического задания. А иначе... сам понимаешь.

– Мы доработаем, – горячась, произнес Свирский. – Не сомневаюсь, что значительное увеличение ресурса не такая уж неразрешимая проблема.

– Согласен, – вздохнул Вит. – Но есть и другой аспект. Сроки.

Свирский поджал губы и отвернулся. На столь убийственный аргумент возразить было нечего. Он прекрасно понимал, что любая доработка практически готовой конструкции потребует немалого времени, которого у них просто нет.

– До сдачи проекта чуть меньше двух недель, – напомнил Вит, – а мы еще даже не заручились поддержкой зловредного ГАВКа. Вот на что нужно бросить сейчас все силы.

– Так что же теперь, выбросить идею в мусорную корзину? Жалко.

– Зачем так категорично? Действительно, жалко... Мысль на самом деле замечательная, просто сейчас не ко времени. Вот разберемся с ГАВКом, сподвигнем Лунный Департамент на изготовление опытной установки, а там, глядишь, и до твоей идеи руки дойдут. Но сейчас – ни шагу в сторону! Улучшать можно до бесконечности, но для того, чтобы воплотить что-то в реальность, иногда требуется остановиться. Понял?

Анджей угрюмо кивнул.

Вообще-то, в глубине души Вит полностью разделял его чувства. Заниматься изготовлением заведомо устаревшей конструкции, в то время как существует значительно более совершенный вариант – на такое требуется немало душевных сил и нервов, а прежде всего – железная воля, собранная в кулак. Чего Анджею пока явно недоставало.

«Молодой еще, горячий, – подумал Вит. – Но ничего. Думаю, справится.»

В воздухе неожиданно прозвенели негромкие мягкие колокола.

«Кого еще принесло? – с неудовольствием подумал Вит. – Я никого не жду.»

Нажатием кнопки он погасил весь функционал, а затем, переглянувшись с Анджеем, произнес:

– Войдите.

Тяжелая бронированная дверь плавно отъехала в сторону, и на пороге возникла Йола в сопровождении здоровенного детины в черном костюме.

«О, черт! – вспомнил вдруг Вит. – Как я мог забыть!»

– Можно войти? – осведомилась она. – У нас к тебе срочный разговор.

Она покосилась в сторону Свирского. Тот быстро все понял, вскочил и торопливо направился к выходу.

– Мы обсудим твое предложение позднее, – произнес ему вдогонку Вит.

Свирский лишь кивнул и, обойдя гостей, выбрался в коридор. Йола и ее спутник терпеливо дождались, когда же он, наконец, освободит кабинет, а затем стремительно прошли внутрь. Дверь бесшумно встала на место.

Только теперь Вит понял, что видит перед собой того самого падре, о котором предупреждал Ортега и которого он заочно ненавидел всеми фибрами своей ревнивой души. Белая полоска на воротнике не оставляла места для сомнений.

«Что он тут делает? – раздраженно подумал он. – И вообще... какого черта Йола притащила его в мой кабинет?»

– Ты выполнил то, о чем мы с тобой договаривались? – Она сходу перешла в наступление. Хотя прекрасно знала, что нет, не выполнил, просто потому, что все опасения вылетели у него из головы, едва она покинула его жилище.

– Э-э... как-то не до того было, – беспомощно пробормотал Вит. Он полностью осознавал свою вину и оттого чувствовал себя немного не в своей тарелке. – Забыл... А что, есть такая необходимость?

Йола и падре обменялись быстрыми взглядами, а затем она снова уставилась на него в упор.

– Ты еще не понял, насколько все серьезно?.. – она уперлась кулаками в стол и теперь взирала на него сверху вниз. Очень выигрышная позиция. Вит невольно отметил, что Йола необыкновенно хороша даже в гневе. – Ну хорошо, мне ты не веришь... тогда послушай, что говорят другие.

Она повела головой в сторону падре.

– Кто это – другие? – холодно осведомился Вит. Он уже выдержал первый напор и теперь рассматривал спутника своей... хм... жены с плохо скрываемым неудовольствием.

– Извини, – с запозданием произнесла Йола. – Я вас не представила... Падре Гуацино, мой хороший друг.

– Очень приятно, – сказал Вит, хотя его тон определенно говорил об обратном. Впрочем, на падре это не произвело никакого впечатления. – Я вас слушаю. Если можно, покороче, пожалуйста...

– Можно.

Голос у падре был под стать росту. Сильный, глубокий... весомый. Таким голосом только заколачивать сваи и отдавать приказы.

– Если совсем коротко, то ситуация просто катастрофическая. Местное население в очередной раз ополчилось на белых мигрантов, обвиняя их во всех своих бедах, что вообще-то говоря, не совсем справедливо. Но кто станет думать о справедливости, когда несчастные горожане ютятся в жалких лачугах, в то время как белые гринго роскошествуют в богатстве и довольстве в просторных современных коттеджах, не говоря уж о фазендах. А коренное население вынуждено наниматься к ним в услужение просто для того, чтобы выжить. Тот факт, что латинос живут гораздо хуже белых пришельцев, как раз и вызывает всплеск ярости и недовольства, нашедший свое выражение в жестоких погромах и беспорядках.

– Почему гринго? – недоуменно спросил Вит. – По-моему, этот термин всегда употреблялся по отношению к американцам, разве не так? Ну, или к тем, кто говорит по-английски. А мы здесь в основном русские.

– Дело не в терминах, – возразил падре. – Для них сейчас все белые – гринго. Национальность не имеет значения.

Он помолчал, а затем добавил:

– Идея стара как мир: все отобрать и поделить. Вот тогда-то и будет всем счастье.

– Не в первый раз и не в последний, – сказал Вит. – Обходилось раньше, обойдется и сейчас.

– Не обойдется, – возразил падре. – Тысячи горожан уже направляются сюда с самыми серьезными намерениями. Достаточно сказать, что они разрушили попавшийся им на пути церковный приход всего лишь за то, что священник – белый. И это, заметьте, в практически поголовно религиозной стране... Можете себе представить, чего ожидать от них дальше? А все, что у вас есть, – какая-то жалкая сотня охранников, совершенно не способная никого остановить. Да еще оранжевый уровень безопасности, который вы почему-то никак не желаете поднять до красного. Хотя и эта мера по сути бесполезна...

– Не понимаю, – нахмурился Вит, – чем конкретно им помешал концерн «Артемида»? Мы существуем здесь не первый год практически автономно и в дела города стараемся не влезать. Какого черта?

– Не стоит поминать врага человеческого, – сурово произнес падре, – когда ситуация и без того критическая. А по сути... ваш суперсовременный концерн и ваши белоснежные коттеджи всегда были