Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Песенная поэзия » Избранное - Высоцкий Владимир Семенович

Избранное - Высоцкий Владимир Семенович

Читать онлайн Избранное - Высоцкий Владимир Семенович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 66
Перейти на страницу:

Штанга, перегруженная штанга —

Спутник мой, соперник и партнёр.

Такую неподъёмную громаду

Врагу не пожелаю своему.

Я подхожу к тяжёлому снаряду

С тяжёлым чувством нежности к нему:

Мы оба с ним как будто из металла,

Но только он — действительно металл.

И прежде, чем дойти до пьедестала,

Я вмятины в помосте протоптал.

Где стоять мне — в центре или с фланга?

Ждёт ли слава? Или ждёт позор?

Интересно, что решила штанга —

Этот мой единственный партнёр.

Лежит соперник, ты над ним — красиво!

Но крик «Вес взят!» у многих на слуху.

«Вес взят» — прекрасно, но несправедливо,

Ведь я — внизу, а штанга — наверху.

Такой триумф подобен пораженью,

А смысл победы до смешного прост:

Всё дело в том, чтоб, завершив движенье,

С размаха штангу бросить на помост.

Звон в ушах, как медленное танго.

Тороплюсь ему наперекор.

Как к магниту, вниз стремится штанга —

Верный, многолетний мой партнер.

Он ползёт, чем выше, тем безвольней,

Мне напоследок мышцы рвёт по швам,

И со своей высокой колокольни

Кричит мне зритель: «Брось его к чертям!»

«Вес взят! Держать!» — еще одно мгновенье,

И брошен наземь мой железный бог.

Я выполнял обычное движенье

С коротким злым названием: «рывок».

[1970]

* * *

Ю А Гагарину

Я первый смерил жизнь обратным счётом.

Я буду беспристрастен и правдив:

Сначала кожа выстрелила потом

И задымилась, поры разрядив.

Я затаился и затих, и замер.

Мне показалось, я вернулся вдруг

В бездушье безвоздушных барокамер

И в замкнутые петли центрифуг.

Сейчас я стану недвижим и грузен

И погружён в молчанье, а пока

Меха и горны всех газетных кузен

Раздуют это дело на века.

Хлестнула память мне кнутом по нервам,

В ней каждый образ был неповторим:

Вот мой дублёр, который мог быть первым,

Который смог впервые стать вторым.

Пока что на него не тратят шрифта —

Запас заглавных букв на одного.

Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,

Но дальше я поднялся без него.

Вот тот, который прочертил орбиту.

При мне его в лицо не знал никто.

Я знал: сейчас он в бункере закрытом

Бросает горсти мыслей в решето.

И словно из-за дымовой завесы

Друзей явились лица и семьи.

Они все скоро на страницах прессы

Расскажут биографии свои.

Их всех, с кем знал я доброе соседство,

Свидетелями выведут на суд.

Обычное моё, босое детство

Обуют и в скрижали занесут.

Чудное слово «Пуск» — подобье вопля —

Возникло и нависло надо мной.

Недобро, глухо заворчали сопла

И сплюнули расплавленной слюной.

И вихрем чувств пожар души задуло,

И я не смел или забыл дышать.

Планета напоследок притянула,

Прижала, не рискуя отпускать.

И килограммы превратились в тонны,

Глаза, казалось, вышли из орбит,

И правый глаз впервые, удивлённо

Взглянул на левый, веком не прикрыт.

Мне рот заткнул — не помню, — крик ли, кляп ли.

Я рос из кресла, как с корнями пень.

Вот сожрала всё топливо до капли

И отвалилась первая ступень.

Там, подо мной, сирены голосили,

Не знаю — хороня или храня.

А здесь надсадно двигатели взвыли

И из объятий вырвали меня.

Приборы на земле угомонились,

Вновь чередом своим пошла весна.

Глаза мои на место возвратились,

Исчезли перегрузки, — тишина.

Эксперимент вошел в другую фазу.

Пульс начал реже в датчики стучать.

Я в ночь влетел, минуя вечер, сразу

И получил команду отдыхать.

И стало тесно голосам в эфире,

Но Левитан ворвался, как в спортзал.

Он отчеканил громко: «Первый в мире!»

Он про меня хорошее сказал.

Я шлем скафандра положил на локоть,

Изрёк про самочувствие своё…

Пришла такая приторная лёгкость,

Что даже затошнило от неё.

Шнур микрофона словно в петлю свился,

Стучали в рёбра лёгкие, звеня.

Я на мгновенье сердцем подавился —

Оно застряло в горле у меня.

Я отдал рапорт весело, на совесть,

Разборчиво и очень делово.

Я думал: вот она и невесомость,

Я вешу нуль, так мало — ничего!

Но я не ведал в этот час полёта,

Шутя над невесомостью чудной,

Что от нее кровавой будет рвота

И костный кальций вымоет с мочой.

Всё, что сумел запомнить, я сразу перечислил,

Надиктовал на ленту и даже записал.

Но надо мной парили разрозненные мысли

И стукались боками о вахтенный журнал.

Весомых, зримых мыслей я насчитал немало,

И мелкие сновали меж ними чуть плавней,

Но невесомость в весе их как-то уравняла —

Там после разберутся, которая важней.

А я ловил любую, какая попадалась,

Тянул её за тонкий невидимый канат.

Вот первая возникла и сразу оборвалась,

Осталось только слово одно: «Не виноват!»

Но слово «невиновен» — не значит «непричастен»,

Так на Руси ведётся уже с давнишних пор.

Мы не тянули жребий, — мне подмигнуло счастье,

И причастился к звёздам член партии, майор.

Между «нулём» и «пуском» кому-то показалось,

А может — оператор с испугу записал,

Что я довольно бодро, красуясь даже малость,

Раскованно и браво «Поехали!» сказал.

[1970]

ПЕСНЯ МИКРОФОНА

Я оглох от ударов ладоней,

Я ослеп от улыбок певиц.

Сколько лет я страдал от симфоний,

Потакал подражателям птиц.

Сквозь меня многократно просеясь,

Чистый звук в ваши души летел.

Стоп! Вот тот, на кого я надеюсь,

Для кого я все муки стерпел.

Сколько раз в меня шептали про луну,

Кто-то весело орал про тишину,

На пиле один играл — шею спиливал,

А я усиливал, я усиливал.

На низах его голос утробен,

На верхах он подобен ножу.

Он покажет, на что он способен,

Ну, и я кое-что покажу.

Он поёт задыхаясь, с натугой,

Он без сил, как солдат на плацу.

Я тянусь своей шеей упругой

К золотому от пота лицу.

Сколько раз в меня шептали про луну,

Кто-то весело орал про тишину.

На пиле один играл — шею спиливал,

А я усиливал, я усиливал.

Только вдруг… Человече! Опомнись!

Что поёшь? Отдохни, ты устал!

Это патока, сладкая помесь.

Зал! Скажи, чтобы он перестал!

Всё напрасно — чудес не бывает,

Я качаюсь, я еле стою.

Он бальзамом мне горечь вливает

В микрофонную глотку мою.

Сколько раз в меня шептали про луну,

Кто-то весело орал про тишину.

На пиле один играл — шею спиливал,

А я усиливал, я усиливал.

В чём угодно меня обвините,

Только против себя не пойдёшь.

По профессии я — усилитель.

Я страдал, но усиливал ложь.

Застонал я — динамики взвыли,

Он сдавил моё горло рукой.

Отвернули меня, умертвили,

Заменили меня на другой.

Тот, другой, — он всё стерпит и примет,

Он навинчен на шею мою.

Нас всегда заменяют другими,

Чтобы мы не мешали вранью.

Мы в чехле очень тесно лежали:

Я, штатив и другой микрофон.

И они мне, смеясь, рассказали,

Как он рад был, что я заменён.

[1971]

ГОРИЗОНТ

Чтоб не было следов — повсюду подмели.

Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте!

Мой финиш — горизонт, а лента — край Земли,

Я должен первым быть на горизонте.

Условия пари одобрили не все,

И руки разбивали неохотно.

Условье таково, — чтоб ехать по шоссе,

И только по шоссе, бесповоротно.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 66
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Избранное - Высоцкий Владимир Семенович торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит