Ледяная гвардия - Стив Лайонс

Культист занял отличную позицию на вершине холма, и если бы выстрелил еще раз, пока Блонский и Анакора лежали на земле, то убил бы кого-то из них. Но Пожар бросился на него, стреляя, и культист открыл огонь по молодому валхалльцу. Пожар получил скользящее попадание в плечо, сила удара сбила его с ног, и он второй раз за эти несколько минут покатился вниз по склону.

Воодушевленный этим успехом, культист потерял осторожность. Он встал, чтобы лучше прицелиться и добить упавшего врага — и в этот момент его тело разорвали два лазерных луча. Когда неудачливый снайпер упал, его убийцы — Блонский и Анакора — бросились вперед, вскоре к ним присоединился Гавотский. Другие культисты опоздали воспользоваться своим преимуществом, должно быть, они слишком долго прятались за спинами пушечного мяса — мутантов, и противники встретились на вершине холма. Ледяные воины отреагировали первыми, и трое еретиков были убиты, так и не успев выстрелить.

Культисты, несмотря на свое численное превосходство, уступали Ледяным воинам. Они были необучены, не защищены броней, некоторые из них даже не были вооружены. Исход боя уже не вызывал сомнений, когда Пожар снова присоединился к товарищам. Он стрелял, держа лазган в левой руке, правая бессильно свисала вдоль тела, и в основном его выстрелы шли мимо цели.

Один культист как-то проскользнул под выстрелами Ледяных воинов и атаковал Блонского, пытаясь пробить ножом его бронированную шинель.

— Ты опоздал, гвардеец, — прошипел мерзкий еретик, — Мангеллан владеет этим миром, и, если ты хочешь жить, ты отвергнешь своего прогнившего Императора, и обратишься…

Он не успел закончить свою угрозу. Блонский схватил его за руку и выкрутил, сломав ее. Культист взвыл, и клинок выпал из его онемевших пальцев.

Блонский приставил штык к горлу подонка, но вспомнил, что Гавотский хотел взять пленного. Хотя все его инстинкты сопротивлялись тому, чтобы оставить еретика в живых, Блонский развернул лазган и ударил прикладом по черепу культиста, вырубив его.

БАРРЕСКИ ОБОШЕЛ последнего мутанта, пытаясь найти позицию, с которой можно выстрелить из огнемета, не задев Палинева. Разведчик продолжал уворачиваться от когтей мутанта, приседая и отскакивая, уклоняясь и кружась. Но мутант непрерывно продолжал атаковать, и Палинев уже начинал чувствовать усталость.

Баррески подошел еще немного ближе. Он думал, что мутант слишком занят Палиневым, чтобы заметить его. Но он ошибался. Мутант внезапно развернулся и теперь объектом его внимания оказался Баррески. Сильным ударом монстр выбил из его рук огнемет. Баррески успел увернуться от второго удара когтями, который должен был разорвать ему горло. Сейчас Баррески было нечем отбиваться, у него не было времени снять с плеча лазган — и он знал, что он далеко не такой ловкий, как Палинев, и не сможет так долго уворачиваться от ударов.

На помощь ему пришли Михалев и Грейл. Они уже добили своего противника, и теперь огонь их лазганов обратился на последнего оставшегося монстра. Мутант вздрогнул, когда лазерные лучи прожгли его спину — но, к ужасу Баррески, красные глаза чудовища не отрывали взгляда от него. Где-то в глубине своего ничтожного разума мутант уже понимал, что ему конец, и был твердо намерен захватить с собой хотя бы одного врага.

Палинев видел, что происходит, и бросился на мутанта, невзирая на риск попасть под выстрелы лазганов. Он выиграл для Баррески секунду, не больше, прежде чем мутант небрежным движением отбросил его.

И тогда чудовище бросилось на Баррески. Хотя валхаллец приготовился к атаке, он упал на одно колено, пытаясь оттолкнуть от себя зловонную тварь. Мутант поднял когти, и Баррески понял, что этот удар будет смертельным.

И вдруг словно сам воздух взорвался. Мутант на мгновение застыл и рухнул, Баррески изумленно смотрел на его почерневший труп, еще не понимая, что произошло.

Его ноздри наполнились запахом озона, и он посмотрел на небо, на секунду подумав, что благодаря невероятному капризу судьбы или, возможно, даже божественному вмешательству, его спасла молния.

Потом он увидел Штеля, стоявшего и смотревшего на мертвого мутанта с мрачным удовлетворением — и Баррески заметил, что правый глаз полковника почернел и дымится.

— Небольшое усовершенствование, я сделал его на Пирите несколько лет назад, — хрипло сказал Штель, увидев, что Баррески, Михалев и Грейл изумленно смотрят на него. — Электрический разряд — оружие последней надежды. Для его перезарядки понадобится около двадцати часов, и все это время мой правый глаз будет бесполезен.

Он снова посмотрел на мертвого мутанта и улыбнулся.

— Но некоторые вещи стоят того, чтобы терпеть это небольшое неудобство.

ГЛАВА 9

Время до уничтожения Крессиды: 33 часа 16 минут 04 секунды

БОРЩ БЫЛ МЕРТВ.

Сначала это было нелегко определить. Он был покрыт кровью, но в основном это была кровь мутанта, которого убили они с Пожаром. Ледяным воинам пришлось убрать тушу мутанта, чтобы добраться до Борща, и только тогда они увидели, что он не дышит.

Анакора хотела похоронить его, но Гавотский напомнил, что у них нет инструментов, чтобы копать промерзшую землю. Они могли выкопать могилу, но на это у них ушла бы большая часть ночи.

— И это совсем не то же, что рыть могилу обычного размера, — проворчал Грейл.

Так или иначе, они все согласились, что особой разницы не будет. На земле или под землей, тело Борща после вирусной бомбардировки все равно превратится в жидкость, станет слизистой протоплазмой. И, в конце концов, последнее, чего ожидал любой гвардеец на войне — это приличные похороны; каждый знал, что его останки, скорее всего, будут просто втоптаны в грязь поля боя.

Они собрались вокруг погибшего товарища, и Гавотский прочитал короткую молитву за его душу — вот и весь обряд. Хотя Анакора настаивала, чтобы Борща занесли в «Аквилу» и закрыли в трюме — по крайней мере, тогда его тело не осквернили бы хищники.

— Если бы он лучше стрелял… — сказал Баррески, покачав головой, — если бы не спешил так броситься в рукопашную с этой тварью…

— Тогда бы вместо него здесь лежал Пожар, — решительно возразила Анакора. — Ты видел, как устойчивы эти мутанты к лазерному огню.

За исключением смерти Борща, потери были неожиданно легкими. Палинева слегка оглушил удар, когда последний мутант отшвырнул его, Гавотский получил пару ожогов второй степени. И правую руку Пожара пришлось подвесить на повязку, что очень огорчало молодого солдата.

Штель снова был на ногах, но выглядел очень уставшим — и, хотя никто не сказал бы это ему — даже слегка контуженным. Гавотский продолжал заменять его, командуя отделением. Сержант послал Анакору, Баррески и Грейла в челнок, чтобы убедиться, что никто не прячется внутри. Кроме того, Грейл должен был осмотреть двигатели и доложить об их состоянии. Двое культистов были взяты живыми, и Блонский с Михалевым связывали их веревками из рюкзаков.

Штель осматривал труп одного из мутантов.

— Он похож на того, — сказал полковник Гавотскому. Когда сержант удивленно посмотрел на него, Штель объяснил: — На тварь, которую я видел в лесу. У нее была серая шерсть, как и у этой. Адаптация к холоду, наверное. Но если тварь, которую я видел — такой же мутант, то куда он ушел? Эти культисты не знали, что мы идем, пока я… пока они не услышали нас.

— И кому он пошел доложить? — закончил мысль Гавотский. — Кто знает, что мы здесь? И сколько еще мутантов, подобных этому, мы встретим?

ШТЕЛЮ НЕ НУЖНО было спрашивать, что произошло, пока он был без сознания с того момента, как упал в озеро. Его бионический глаз записал все подробности — по крайней мере, все визуальные подробности — и сохранил их для дальнейшего просмотра.

И увиденное вызвало у него тревогу. Органические — настоящие — части его мозга отключились в ледяной воде, но аугметические части продолжали функционировать, поддерживая в нем жизнь. Конечно, он был рад, что остался жив — но мысль о том, что его аугметика может функционировать без него, заставила Штеля содрогнуться.

Двое пленников начали приходить в себя. Михалев и Блонский подтащили их к костру и встали над ними, охраняя. Несмотря на страшную усталость, Штель решил сам вести допрос. Он намеренно начал с того еретика, который выглядел более крепким, и сломить которого казалось труднее. Культист был коренастым, с татуированным лицом и сломанной рукой — результат схватки с Блонским — и смотрел на полковника с безмолвным вызовом.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Штель. — Ты думаешь, что ничего не выиграешь, отвечая на мои вопросы, потому что в любом случае я не оставлю тебя в живых. Ты прав. Но ты можешь умереть быстро и легко — или я заставлю тебя страдать.