Тайная доктрина. Том II - Елена Блаватская

«Установлено, что с точки зрения закона проявлений, на котором основано все наше знание, вибрации звука и света регулярно усиливаются, и что они делятся на семьграф, и что последовательные числа в каждой графе тесно связаны между собою, т. е., они обнаруживают тесное сродство, которое выражено не только в самых цифрах, но также практически подтверждается как в химии, так и в музыке, при чем в последней ухо подтверждает указание цифры…… Тот факт, что эта периодичность и разнообразие управляются числом семь – несомненен, и это переходит далеко за пределы простой случайности, потому следует допустить, что факт этот имеет соответствующую причину и причина эта должна быть открыта».

Итак, воистину, как раввин Абба сказал:

«Мы есть шесть светочей, которые светят из седьмого (света); ты [Тетраграмматон] еси свет седьмой (начало) всех нас.

Ибо, несомненно, нет постоянства в этих шести, исключая (того, что они извлекают) из седьмого. Ибо все вещи зависят от седьмого».[1526]

Древние и современные западно-американские индейцы Зуни, по-видимому, имели подобные же воззрения. Их обычаи настоящего времени, их традиции и рекорды, все указывают на тот факт, что с незапамятных времен их политические, общественные и религиозные уклады были основаны и все еще устанавливаются на принципе семеричности. Таким образом, их древние города и селения были построены группами по шести вокруг седьмого. Они образуют всегда группу из семи или из тринадцати и всегда шесть окружают седьмого. Также их священная Иерархия состоит из шести «Жрецов Дома», как бы синтезируемая Седьмым, которая есть женщина – «Матерь-Жрица». Сравните это с «семью великими священнослужителями», о которых говорится в Анугите, с именем, данным «семи чувствам» экзотерически, и с семью человеческими принципами эзотерически. Откуда эта тождественность символизма? Будем ли мы все еще сомневаться в том факте, что Арджуна отправился в Паталу, к Антиподам в Америку, и женился там на Улупи, дочери Нага, или же, вернее, Царя Наргал? Но вернемся к жрецам Зуни.

Они и посейчас еще получают ежегодную дань из зерен семи цветов. Они ни чем не отличаются от других индейцев в остальное время года, но в определенный день они выходят – шесть жрецов и одна жрица – облаченные в свои жреческие одеяния, при чем каждое соответствует цвету, посвященному определенному Богу, которому служит жрец и которого он олицетворяет; каждый из них представляет одну из семи областей и каждый получает зерна цвета, соответствующего этой области. Таким образом, белое зерно представляет Восток, ибо от Востока приходит первый солнечный Свет; желтое отвечает Северу, от цвета пламени, производимого Полярным Сиянием; красное – Югу, ибо оттуда приходит жара; синее – Западу, цвету Тихого Океана, лежащего к западу; черное есть цвет подземной области – тьмы; колос с зернами всех цветов на нем, представляет цвета верхней области – небесного свода с его розовыми и желтыми облаками, блистающими звездами, и так далее. Такой «пятнистый» колос, каждое зерно которого содержит все цвета, принадлежит «Мате ри-Жрице» – женщине, содержащей в себе семена всех рас, прошлых, настоящих и будущих; Ева – Матерь всего сущего.

Кроме того, было еще Солнце – Великое Божество, – жрец которого являлся духовным главою народа. Эти факты были подтверждены Гамильтоном Кушинг, который, как это известно многим, сделался одним из Зуни и жил с ними, был посвящен в их религиозные мистерии и узнал о них больше, чем кто-либо иной из ныне живущих европейцев.

Семь есть также великое магическое число. В Оккультных рекордах оружие, упомянутое в Пуранах и в Махабхарате – Агниястра или «огненное оружие», дарованное Аурвой своему ученику Сагаре, как сказано, было сделано из семи элементов. Это оружие, которое, по предположению некоторых изобретательных востоковедов, представляло собою «ракету» (!), является одним из многих терний в боку наших современных санскритологов. Уильсон упражняет по этому поводу свою проницательность на многих страницах своего труда «Specimens of the Hindu Theatre» и, в конце концов, ему не удается объяснить его. Он не может составить себе никакого представления об Агниястра, ибо он рассуждает:

«Эти оружия весьма необъяснимого свойства. Некоторые из них употребляются иногда, как метательные снаряды; но обычно они изображают, по-видимому, мистические силы, которые выявляются личностью, такие, например, как парализование врага или же погружение его чувств в глубокий сон или же вызывание бури, дождя и низведения огня с неба[1527] ……… Предполагается, что они принимают небесные облики, одаренные человеческими способностями …… Рамаяна называет их сынами Кришашвы».[1528]

Шастра-девата, «Боги о божественном оружии», являются такими Агниястра, оружиями, не более, нежели пушкари современной артиллерии самими пушками, которыми они орудуют. Но это простое решение, по-видимому, не пришло на ум известному санскритологу. Впрочем, как и сам он говорит об оружиеобразном потомстве Кришашвы – аллегорическое происхождение [Агниястра] оружия, несомненно, является самым древним[1529]. Это есть огненный дротик Брамы.

Семеричный Агниястра, подобно семи чувствам и семи принципам, олицетворенным семью жрецами, относится к несказуемой древности. Насколько эта доктрина, в которую верят теософы, является древней, мы увидим из следующего Отдела.

F

Семь душ египтологов

Если мы обратимся к таким колодцам сведений, как «The Natural Genesis» и Лекциям Джеральда Мэсси, то доказательства древности, рассматриваемой нами сейчас доктрины, становятся положительно ошеломляющими. Факты не могут быть умалены из-за того, что мнение автора расходится с нашим. Он разбирает символ с чисто естественной точки зрения, может быть, немного слишком материалистической, ибо она является точкой зрения чересчур ярого эволюциониста и последователя современных дарвиновских догм. Так он доказывает, что:

«Изучающие книги Бёмэ, находят в них многое, относящееся к этим Семи Основным Духам и первичным Силам, рассматриваемым, как семь свойств Природы в алхимической и астрологической фазе средневековых тайн……

Последователи Бёмэ смотрят на это, как на божественное откровение его вдохновенного ясновидения. Они ничего не знают о естественном генезисе, об истории и постоянстве «Мудрости»[1530] прошлого (или о нарушенных звеньях) и не в состоянии признать физические облики древних «Семи Духов» под их современной, метафизической или алхимической маскою. Второе связующее звено между теософией Бёмэ и физическими началами египетской мысли изложено в фрагментах Гермеса Трисмегиста[1531]. Дело не в том, будут ли эти учения приписываться иллюминатам, буддистам, каббалистам, гностикам, масонам или христианам, основные характеры могут быть, истинно, познаны лишь в их началах[1532]. Когда пророки или же показные ясновидцы облачного мира приходят к нам и претендуют на подлинное вдохновение и произносят нечто новое, мы судим о значении его по самому сообщению. Но если мы видим, что они приносят нам древнее сообщение, которое они не могут объяснить, а мы можем, то естественно, что мы должны судить о нем скорее по основному значению, нежели на основании позднейших притязаний[1533]. Для нас бесполезно будет влагать позднейшую мысль в ранний характер выражения и затем утверждать, что древние предполагали это[1534]! Утонченные толкования, ставшие доктринами и догмами в теософии, должны быть теперь исследованы на основании их генезиса в физических явлениях, чтобы дать нам возможность взорвать их лживые утверждения в сверхъестественном происхождении или сверхъестественном знании».[1535]

Но талантливый автор "The Book of the Beginnings» и «The Nalural Genesis» поступает – весьма счастливо для нас – совершенно обратно. Он весьма торжественно демонстрирует наши Эзотерические (буддийские) Учения, доказывая их тождественность с учениями Египта. Пусть читатель судит сам по его талантливой лекции о «Семи Душах Человека»[1536]. Автор в ней говорит:

«Первая форма мистического Семь была представлена в небе семью большими звездами Большой Медведицы, созвездия, которое соединялось египтянами с Матерью Времени и Семью Стихийными Силами».[1537]

Совершенно точно, ибо индусы помещают своих первоначальных Риши в Большой Медведице и называют это созвездие обителью Саптарши, Рикша и Читра-шикхандина. И Адепты их пре тендуют на знание, является ли это лишь астрономическим мифом или же первичной тайной, имеющей более глубокое значение, нежели это предполагается. Нам также говорят, что: