География - Страбон

9. На острове находится святилище Аполлона и то место — «Прыжок»,[1592] которое, согласно поверью, подавляет любовные вожделения.

Где Сапфо впервые — сказанье гласит —

(по словам Менандра)

С неистовой страстью Фаона ловя

Надменного, ринулась с белой скалы,

Тебя призывая в молитвах своих —

Владыка и царь.

Итак, хотя, по словам Менандра, Сапфо первой прыгнула со скалы но писатели, более него сведущие в древности, утверждают, что первым был Кефал, влюбленный в Птерела, сына Деионея. У левкадцев существовал наследованный от отцов обычай на ежегодном празднике жертвоприношения Аполлону сбрасывать со сторожевого поста на скале одного из обвиненных преступников для отвращения гнева богов; к жертве привязывали всякого рода перья и птиц, чтобы парением облегчить прыжок, а внизу множество людей в маленьких рыбачьих лодках, расположенных кругом, подхватывали жертву; когда преступник приходил в себя, его, по возможности невредимым, переправляли за пределы своей страны. Согласно автору «Алкмеониды»,[1593] у Икария, отца Пенелопы, было двое сыновей — Ализей и Левкадий, которые правили в Акарнании вместе с отцом. По мнению Эфора, эти города названы их именами.

10. В настоящее время кефалленцами называют жителей острова Кефаллении; однако Гомер зовет этим именем всех подвластных Одиссею, к числу которых принадлежали и акарнанцы. Действительно, после того как он сказал:

Царь Одиссей предводил кефалленян возвышенных духом

Живших в Итаке мужей и при Нерите трепетолистном.

(Ил. II, 631)

(Нерит-знаменитая гора на этом острове; подобно тому как он говорит:

Рать из Дулихии, рать с островов Эхинадских священных,

(Ил. II, 625)

Хотя сам Дулихий принадлежит к числу Эхинадских островов, и

Вслед бупрасийцы текли и народы священной Элиды,

(Ил. II, 615)

тогда как и Бупрасий находится в Элиде; и

Тех, что Евбеей владели, Эретрии чад и Халкиды,

(Ил. II, 536)

причем эти города находятся на Евбеё, и

Трои сыны и ликийцы и вы, рукопашцы дарданцы,

(Ил. VIII, 173)

так как и они были троянцы), после упоминания о Нерите он продолжает:

Чад Крокилеи, пахавших поля Эгилипы суровой

В власти имевших Закинф и кругом обитавших в Самосе,

И материк населявших, на бреге противолежащем.

(Ил. II, 632)

Таким образом, под «материком»[1594] поэт имеет в виду побережье, лежащее напротив островов, включая Левкаду и остальную часть Акарнани о которой он говорит так:

Стад двенадцать коровьих на суше и столько же козьих,

(Од. XIV, 100)

быть может, потому, что в древности Эпиротида простиралась до этих мест и называлась общим именем «материк». Современную же Кефаллению Гомер называет Самосом, например, когда говорит:

Между Итакой в проливе и Самом крутым...

(Од. IV, 671)

Ведь посредством эпитета поэт различает предметы с одинаковыми именами, относя имя не к городу, а к острову. Дело в том, что остров политически составлял четырехградье и один из этих четырех [городов], одноименный всему острову, носил двоякое название — Самос и Сама. Когда Гомер говорит:

Все, кто на разных у нас островах знамениты и сильны,

Первые люди Дулихия, Самы, лесного Закинфа,

(Од. IV, 245)

то он, очевидно, перечисляет острова, а тот остров, который прежде[1595] называл Самосом, здесь называет Самой. Но когда Аполлодор в одном месте утверждает, что поэт, стараясь посредством эпитета избежать двусмысленности, говорит, имея в виду остров:

... и Самом крутым,

(Од. IV, 671)

а в другом месте требует чтения

... Дулихия, Сама

(Од. I, 246)

вместо Самы, то, очевидно, он принимает, что город назывался без различия как Самой, так и Самосом, но остров-только Самосом. А что город, называется Самой, согласно Аполлодору, ясно из того, что при перечислении женихов из каждого города поэт[1596] говорит:

Двадцать четыре из Самы к нам прибыло мужа,

(Од. XVI, 249)

а также из рассказа о Ктимене:

Выдали замуж затем на Саму ее.

(Од. XV, 367)

Эти рассуждения Аполлодора небезосновательны. Ведь Гомер не высказывается ясно о Кефаллении, об Итаке и прочих местностях, лежащих поблизости. Поэтому-то комментаторы и историки держатся в этом вопросе различного мнения.

11. Вот, например, когда Гомер говорит об Итаке:

Живших в Итаке мужей и при Нерите трепетолистном,

(Ил. II, 632)

то эпитетом ясно указывает, что имеется в виду гора Нерит, а в других местах он даже определенно называет его горой:

В солнечносветлой Итаке живу я, гора там

Высится трепетолистный славный Нерит...

(Од. IX, 21)

Однако из следующего стиха неясно, понимает ли поэт под Итакой город или остров:

Живших в Итаке мужей и при Нерите трепетолистном.

(Ил. II, 632)

Если понимать это слово в собственном смысле, то его следует толковать как «город», как если бы сказать «Афины и Ликабетт», или «Родос и Атабирис», или же «Лакедемон и Таигет». Если понимать слово в поэтическом смысле, то получим как раз обратное значение. Тем не менее в стихе

В солнечносветлой Итаке живу я, гора там

... Нерит...

(Од. IX, 21)

значение слова ясно: ведь гора находится на острове, а не в городе. Но когда поэт говорит:

Мы из Итаки, под склоном лесистым Нейона лежащей,

(Од. III, 81)

то неясно, считает ли он Нейон тем же самым местом, что и Нерит, или Другой горой или местностью. Но кто пишет вместо «Нерит» «Нерик» или наоборот, тот совершает ужасную ошибку; ведь поэт называет первый «трепетолистным»,[1597] а второй упоминает как «град устроением пышный»; [1598] первый расположен «на Итаке»,[1599] а последний — это «берег материка».[1600]

12. Следующее выражение, по-видимому, обнаруживает даже некоторое противоречие: