Ямата-но Орочи - Олег Георгиевич Чудинов

— Видела я этого Итачи. Симпатичный парнишка, — задумчиво приложив палец к губам, Юкими игриво посмотрела на куноичи. — Парень твой?

— Что? Нет!!! — почувствовав, как кровь приливает к лицу, решительно ответила Гурен. — Это просто придурок, которому нужно вправить мозги! Ты знаешь, что он ушел, бросил Академию Шиноби в Конохе и присоединился к Южному Листу? Как такой паршивец вообще оказался на Кумотори?! Он и так был идиотом, но его додзюцу совсем ему мозги спекло!

— Ну, из-за додзюцу он здесь и оказался, — махнув рыжим хвостом из стороны в сторону, ответила мико. — Его нужно было подлечить, ты права.

— Вот именно! И вернуть в Академию!

— Думаю, у тебя будет немного времени попытаться его уговорить. Раз уж Отокаге разрешила, — немного неуверенно сказала мико. — Но, вообще-то, я вижу, что у тебя высокое звание для ученика Академии и нашивка Нинпо Шотай. Ты командир этого отряда?

— Да. А что?

— Значит, ты талантлива и наверняка будешь командовать отрядами куда большими, чем сейчас. А это значит, что на Кумотори ты вызвана, чтобы обучить тебя некоторым нашим приемам.

— Это каким? — непонимающе нахмурилась Гурен. — Я же куноичи, а не мико.

— Это дело поправимое, — рассмеялась Юкими. — А вообще, как думаешь, почему в Рюджинкё так много внимания уделяется музыке и песням?

— Это же песни о Рюджине-сама. Просвещают, наверное, они как-то. Что он Господин Солнце там и прочее.

— Ага. Это тоже. Но вообще, Рюджин-сама лично настоял, чтобы учение распространялось музыкой. Отохиме-сама, Отогакуре, Отомура, Ото но Куни. Звук — это основа Рюджинкё. Музыка воздействует на душу, минуя разум. Она — связь, объединяющая сердца всех нас, принявших Дракона. И она же — истинное гендзюцу без печатей и чакры, — мико вновь внимательно посмотрела на Гурен. — Всем в мире шиноби известно сакки Рюджина-сама, но мало кто знает, что его дух может вселять не только ужас его противникам. В последнее время он способен на большее. И Отохиме-сама тоже. Этому тебя и научат.

— Чему? То есть... Почему я-то, вообще?

— Такова воля Рюджина-сама, — пожала плечами Юкими.

Гурен невольно сглотнула. От тона, каким произнесла свои слова мико, отчего-то стало неуютно. А еще немного жутковато. Хотя, может, дело в том, что бесконечный коридор из торий погрузился в сумрак, и меж ярко окрашенных столбов все чаще стали появляться каменные статуи людей и нелюдей. Удивительно реалистичные эмоции на серых лицах и выразительные глаза. Словно живые. Говорят, когда-то они таковыми и были.

Куноичи внезапно захотелось побежать вперед, лишь бы быстрее преодолеть преддверие храмов Кумотори. На ее счастье, сопровождающая ее жрица оказалась общительной, и несколько минут подъема наверх удалось занять пустым разговором, который помог отвлечься от давящей атмосферы бескрайней череды торий. Но то, что ждало Гурен в конце подъема, стоило всех преодоленных препятствий.

Кумотори. Солнце резануло глаза, прорвавшись сквозь мерно качающиеся кроны деревьев и сверкнув на золотых декоративных драконах, украшающих крыши храмов. Они не были столь же монументальными и величественными, как в столице Страны Огня. Не были строгими и внушающими трепет, как новое святилище в Конохе. Нет. Самые обычные деревянные постройки, напоминающие храм Нака Учиха или храм Масок. Но они были первыми, были такими гармоничными и умиротворяющими.

Гурен замерла с открытым ртом, вынырнув из коридора торий и дикого леса в ухоженный сад Кумотори.

— Никогда не думала, что смогу здесь побывать...

— Если хочешь, могу потом провести тебя по самым интересным местам, — предложила Юкими. — Там, за главным храмом, мандарины, кстати, поспели. Пока Отохиме-сама не видит, можно парочку урвать.

— В смысле?! — диковато уставилась на мико Гурен.

— Скучная ты, — отвернулась от нее жрица. — Нам вон туда. Пойдем.

Юкими повела Гурен по тропинкам и мостикам Кумотори к отдельно стоящему зданию. Это был открытый со всех сторон павильон, когда они приблизились к нему, до ушей куноичи донеслись редкие и звонкие звуки струн кото. Поднявшись по ступеням на энгаву, Гурен заметила впереди того, за кем явилась в Отогакуре. Итачи сидел на противоположной стороне павильона, изредка слепо дергая струны лежащего рядом с ним инструмента.

Юкими отступила в сторону, пропуская вперед Гурен. Куноичи решительно скинула сандалии и ступила на устланный татами пол. Ноги ступали по соломенному покрытию бесшумно, но Итачи все же дернулся, резко обернувшись. И только сейчас Гурен заметила, что глаза парня закрыты повязкой.

— Привет, — почувствовав на мгновение растерянность, все же смогла сказать куноичи, — Итачи.

— Гурен? — удивленно спросил Учиха, протянув руку в сторону девушки, словно пытаясь нащупать ее или ощутить чакру.

— Это я, — взяв парня за руку, ответила девушка. — Спросить кой-чего хочу.

— Чтобы только спросить, ты смогла забраться аж сюда? — улыбнувшись, спросил Итачи. — Твое упорство сильнее, чем я думал.

— Сейчас в лоб получишь, — предупредила Гурен, усевшись на пол возле Учиха и хмуро глянув на его беззаботное лицо. — Вот же придурок. Мы там, значит, переживаем за него, места не находим, напридумывали всякого, а этот здесь сидит, прохлаждается. Что с глазами натворить успел?

— Лекари устраняли изъяны пробудившегося додзюцу, — уклончиво ответил Итачи, отпустив руку Гурен и склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то. — Ты одна?

— Наваки еще был, да его Курама-сан утащила куда-то.

— А Хината и... Хибакари?