Маска Зеркал - M. A. Каррик

Старуха до сих пор носила кулон с узлом на шее, запутавшись в цепочке медальона. Испачканный и грязный, но все еще узнаваемый как символ связующей ее с Пальцами нити.

Нить.

Свет источника снова вспыхнул, когда Варго разорвал еще одну нить. И тут же Рен увидела, как что-то замерцало в воздухе, словно пылинки, ставшие видимыми в солнечном свете.

Линии: не геометрическая точность нумината, не извилистый путь древнего лабиринта, все еще слабо различимый в камне, где его вырезал Тиран. Линии между людьми. Сильные — от Рен к Седжу, слабые — от Рен к Руку, от Рука к Аркадии. Сильная — от самого Варго, даже сильнее, чем от Рен к Седжу, но она не видела, куда она ведет; потом — от него к Рен. Серебряная нить, которую он прял, когда вытаскивал ее сознание из сна.

И линия от Гаммер Линдворм к одному из Злыдней.

Все злыдни были связаны между собой, но нить от Гаммер Линдворм была другой. И Рен так старалась не смотреть на существ, что не заметила: на шее злыдена висел амулет, концы шнура были расширены грубой бечевкой. Она не видела этот кулон уже пять лет, но все равно узнала его. Она помнила, как бросила его к ногам Ондракьи.

Это ее узлы.

Злыдень с амулетом прыгнул Варго на спину и расплющил его о камень, разрывая когтями и зубами. Рук был слишком далеко, сцепившись рукоятью с Индестором; Аркадия и Седж слабели. А Рен не могла сражаться с Гаммер Линдворм.

Но она могла солгать.

"Ты права". Рен опустилась на колени, голос ее сорвался. "У меня никого нет. Больше нет. Ни один узел в этом городе не примет меня, не после того, что я с тобой сделала". Она рассмеялась — диким, горьким смехом. "Даже Трементисы не примут меня. Я убила их сына. У меня никого нет".

Она подняла глаза на Гаммер Линдворм. "Ондракья. Пожалуйста. Отведи меня обратно".

Ондракья остановилась на пороге, ее глаза смотрели с подозрением. "Ты знаешь, что не можешь мне лгать. Я всегда могу понять, когда ты лжешь. Я вижу, чего ты хочешь", — сказала она, но шагнула ближе, дыхание ее становилось слабее с каждым вдохом.

"Не лги", — прошептала Рен. "Я принесу клятву. Ты уже дала мне пепел — я готова".

"Это не спасет твой источник", — прошептала Ондракья, и с ее губ полетела слюна.

Но она протянула руку, чтобы Рен поклялась.

Рен переплела пальцы со скрюченным когтем Ондракьи и встретила взгляд женщины. "Все наши обиды смыты. Твои секреты — мои, а мои — твои. Между нами не будет долгов".

Каждое слово вызывало у нее тошноту. Но она сделала свой выбор много лет назад: предпочла брата своему узлу. И Рен снова будет богохульствовать, чтобы спасти Седжа, чтобы спасти Колодец — чтобы спасти все.

Старуха рассмеялась и подняла Рен на ноги. "Да. Мы станем такими, какими были, когда я…"

Злорадство прекратилось. Гаммер Линдворм попыталась высвободить руки, вырваться из объятий, но слишком поздно поняла, что задумала Рен.

Это была правда: Рен хотела вновь соединить узел. Но только для того, чтобы она могла им воспользоваться.

Ее пальцы обхватили шнур амулета и сорвали его с шеи Гаммер Линдворм. Медальон Акреникса звякнул о камень, и Рен вывернулась из хватки карги, сосредоточив все свое внимание на злыдне, разрывающем Варго на части.

Злыдень — и нить, ведущая к нему. Рен ухватилась за нить и потянула.

Голова Злыдня поднялась. Словно собака, прыгнувшая на хозяина, он соскочил с тела Варго и метнулся к Рен. Рен вырвала руку из хватки Гаммер Линдворм как раз настолько, чтобы перекинуть амулет через острие метательного ножа и перерезать испачканные, грязные шнуры.

"Я вычеркнула тебя", — прорычала Рен, обращаясь к Гаммер Линдворм. "Ты больше не часть этого узла".

Рука Гаммер Линдворм сомкнулась на горле Рена, но на мгновение запоздала, чтобы заставить ее замолчать. В глазах Рен мелькнуло белое пятно, когда ей перекрыли доступ воздуха и крови, но Злыдень вздрогнул, как пробудившаяся гончая, и обратил свои темные глаза на Гаммер Линдворм с диким ожесточением. Она отпустила Рен и потянулась к ним, щелкая ногтями, как крыльями жука. "Мои дорогие, мои дети".

Ближайший злыдень оскалился, когда ее когти коснулись его бока. Она рывком отдернула руку. "Нет. Нет, это не то, чего вы хотите. Ты… ты голоден, да? У меня здесь ребенок…"

Рен пошатывался, задыхаясь. Это было все равно что наблюдать за Пальцами вокруг Ондракьи, отчаянно пытающимися понять, как утихомирить ее, когда она впадает в ярость, — только наоборот. Гаммер Линдворм продолжала болтать, пока Злыдень собирался, подкрадываясь все ближе, оставляя Варго и Седжа позади. Рук опустил Меттора, ударив его рукоятью в висок, и бросился на Рен, но она остановила его вытянутой рукой.

Гаммер Линдворм продолжала отступать, одной рукой шаря за спиной, словно пытаясь найти Аркадию. Но вместо этого ее каблук зацепился за вытянутую ногу Аркадии и она упала назад, почти в источник.

Злыдням только того и надо было. Жуткие в своем молчании, они кишели вокруг нее: лохмотья, плоть, кровь и кости, разрывая ее с жестокой несдержанностью детей, освободившихся от оков цивилизации.

Рен отвернулась, не в силах смотреть, и увидела, что Варго не двигается.

Он находился по другую сторону колодца, за Гаммер Линдворм и Злыднем, вне пределов досягаемости последнего элемента нумината. В отчаянии Рен положила руку на нить, соединявшую их. Вложив всю себя в нить, она закричала: "Заканчивай.

Среди ломаных линий нумината Варго зашевелился. Он протащил себя последние несколько сантиметров до последней фигуры… и сорвал ее часть.

Ядовитый свет погас.

Только источник пылал, чистый и яркий, — а потом померк, когда завеса между мирами начала стягиваться, восстанавливая бодрствующий мир.

В том числе и камень сцены над их головами.

Рен прыгнула на Аркадию, пепельная сила помогла ей перекинуть девушку через плечо. Затем к Седжу, чей солидный вес должен был оказаться слишком большим, чтобы она могла сдвинуться с места. Рук схватил окровавленного Варго и — после столь короткого колебания, что она едва не пропустила его — Меттора Индестора.

Бок о бок они вскарабкались на твердую часть пола, минуя края мертвого нумината. Перед самым исчезновением источника Рен повернулась и швырнула амулет со сломанным узлом в останки Гаммер Линдворм.

Злыдни повернулись и посмотрели на Рен — и тут же исчезли.