Гадюки в сиропе или Научи меня любить - Тильда Лоренс

 – Она выгнала родную дочь из дома?

 – Ну, можно и так сказать.

 – А отец?

 – Что?

 – Отец Люси не заступился за дочь? Не стал защищать её? Принял точку зрения жены, как должное?

 – Они не живут вместе, развелись давно.

 – Ну, ладно, точку зрения бывшей жены. Все равно принял?

 – Более того, решил снять с себя ответственность за ребенка.

 – Как это?

 – Во-первых, поддержал Кристину в её начинаниях, во-вторых, урезал содержание дочери, заявив, что раз она живет со мной, то я и должен её обеспечивать. Там была достаточно неприятная ситуация, о которой не хочется вспоминать. До сих пор при воспоминаниях об этих людях, меня охватывает чувство безграничной ненависти, обоих хочется стереть с лица земли.

 – Кое с кем у тебя это взаимно.

 – С Кристиной?

 – Да, – ответила Аманда. – Именно с ней.

 – Ещё как взаимно, – фыркнул Дитрих, откидываясь на спинку скамейки.

 Временами ненависть к Кристине в его душе угасала. Не окончательно, разумеется, но и ярким пламенем не полыхала, как бывало ранее, когда они пересекались на территории школы. Но бывали моменты, когда она вновь просыпалась и вспыхивала с новой силой. Дитрих понимал, что и теперь его слова цели не достигнут. Мисс Вильямс, как была непробиваемой, так и осталась. И мнение, по-прежнему, ценит исключительно свое. Чужое её никогда не волновало, и сейчас не волнует. Случай с похоронами окончательно разочаровал Ланца в этой женщине. Он не пришел туда вместе со всеми лишь потому, что не хотел устраивать публичный скандал. Совсем не подходящая обстановка, не то место, где можно перебрасываться оскорблениями со своим оппонентом. Временами казалось, что он и вовсе позабыл об этой женщине, но потом её имя вновь всплывало в разговоре, и Дитрих понимал, что его продолжает трясти, как только он слышит упоминание. Он ненавидит её больше, чем кого-либо, и перед глазами неизменно возникает пелена гнева.

 – Почему?

 – Об этом лучше у нее спросить.

 – Ты не знаешь?

 – Догадываюсь, но утверждать не берусь.

 – И каковы догадки?

 Аманда продолжала задавать вопросы, хотя внутренне не переставала опасаться. Настроение у Ланца портилось. Это было заметно. Кристина Вильямс явно не вызывала у парня положительных эмоций. Только черную ненависть.

 – Лицом не вышел, как она сама сказала. А, если серьезно, то... Видимо, ей просто не понравилось то, что я не подстраиваюсь под её желания. Делаю то, что мне нравится. Ей же хочется управлять людьми. Она строила свою дочь, а когда Люси вырвалась из-под контроля, её тут же выбросили на улицу, как нашкодившего щенка. Опьяненная собственным тщеславием, Кристина на многое готова пойти, только бы в очередной раз доказать себе и окружающим свою состоятельность. Она – королева, остальные – подданные. И только в её власти казнить и миловать. Примерно так она рассуждает.

 – То есть...

 – То есть, она мерзкая баба, о которой мне не хочется говорить, – фыркнул Ланц раздраженно.

 – Понятно, – вздохнула Аманда.

 – Я обидел тебя своими словами?

 – Нет, я была готова к такому повороту.

 – Успела так хорошо меня выучить?

 – Я сама веду себя не лучше, когда со мной заговаривают на неприятные мне темы. Оттого прекрасно тебя понимаю. Есть такие вещи, о которых говорить не хочется, лучше о них совсем не вспоминать, но это редко удается.

 – Хочешь сказать, что мы с тобой похожи?

 – В каких-то моментах да. Не во всем, разумеется.

 – Занятно, – протянул Дитрих. – Не думаю, что ты на меня похожа. Ты бежишь от своих проблем, а я обычно смотрю в глаза своему противнику, не отводя взгляда. Мне хочется побеждать всегда и во всем, хотя был в моей жизни один эпизод, когда я тоже решил отдать победу без боя. Сейчас жалею.

 – Фигурное катание, да?

 – Оно.

 – И мой театр...

 – Да. Именно в этом мы похожи. Ты ушла со сцены, я с катка. Временами я, на самом деле, искренне сожалею о том, что когда-то позволил Марте столкнуть меня с выбранного пути. Ведь я жил фигурным катанием, видел в нем свою судьбу, а в итоге так просто от своей мечты отказался... Стыдно даже вспоминать об этом. Позорная страница моей биографии.

 Дитрих сложил руки перед собой, приняв позу прилежного ученика. Смотрел не на Аманду, а мимо нее. Разглядывал её дом. Любопытство все же имело место быть. Одного взгляда на дом достаточно было для того, чтобы понять: материальное состояние Грант несколько выше, чем у него. Можно с уверенностью сказать, что она богатая невеста и завидная партия. Вряд ли миллионерша, но, тем не менее, ни в чем не нуждается и никогда не нуждалась. Странно, что она училась не в какой-то суперпрестижной, дорогой школе, а в самом обычном учебном заведении.

 Его поступок не остался незамеченным для Аманды. Она повернула голову, чтобы понять, куда устремлен взгляд Дитриха; поняла, что он все-таки заинтересовался домом, в котором она обитает. Может, просто праздное любопытство, может, размышления о том, почему она ходит в обычную школу, если есть возможность посещать частные учебные заведения. Там и уровень образования выше, и ученики все, как на подбор – дети из богатых семей. У Аманды, конечно, был шанс оказаться в такой школе, но она сама не захотела. Родители не настаивали, да и вообще... Когда она только начинала учиться, родителей вопросы престижа не волновали. Они, как сами говорили, старались быть ближе к народу, вот потому дети и ходили в муниципальное заведение.

 Надо сказать, Аманду это не расстраивало, наоборот, она радовалась. В частной школе, скорее всего, оказалась бы в одном классе с кем-то из знакомых, а они не позволили бы ей оставаться в одиночестве, все время приставали с вопросами, доставали глупыми предложениями. Уж лучше тут, где никто её не знает.

 – Интересно? – спросила она.

 Дитрих отвлекся от своего занятия и посмотрел на девушку.

 – Что именно?

 – Посмотреть, как я живу.

 – Большой дом, – ответил Дитрих, чувствуя себя немного неловко.

 Все же его застали не за самым благовидным поступком. Он чувствовал себя глупым, несмышленым ребенком, которого впервые привели в зоопарк, и он с открытым ртом смотрит на животных, что раньше только на картинках видел. В реальности они намного больше, и это слегка пугает.

 Дом Грантов его не пугал, но, тем не менее, разглядывал Дитрих его с интересом. Проницательная девушка Аманда не могла не заметить неподдельный интерес Ланца.

 – А мое предложение все ещё в силе, – усмехнулась Аманда.

 – Какое предложение? – удивился Дитрих, все еще чувствовавший себя неуютно после того, как его поймали на разглядывании чужого жилища.