Друид - Клауде Куени

Контора Фуфия Циты была полностью разгромлена. Мощные Удары топоров разнесли в щепки двери, столы и полки. Наверняка все принадлежавшие Ците склады, которые располагались у реки, уже догорали. Между обломков и сотен валявшихся на полу свитков я увидел чью-то ногу. Я опустился на колени и через некоторое время освободил тело из-под горы документов и деревянных щепок. Это был один из работавших на римлянина писцов. Он лежал на животе, в его спине зияла огромная рана. Скорее всего, писца убили ударом топора сзади, когда он пытался спастись бегством. Под полкой в углу я нашел еще одного несчастного, работавшего у Фуфия Циты. Свернувшись калачиком, он лежал под грудой деревянных обломков, его окровавленные руки зажимали рану в животе. Голова работника была повернута под неестественным углом. Наверняка он умер в страшных мучениях от потери крови.

— Корисиос!

Боа, девушка с постоялого двора, распахнула дверь и пробежала ко мне через всю комнату. С опаской оглянувшись через плечо, она сказала:

— Они убивают всех римлян. Торговцев, купцов и чиновников!

Она дала мне шерстяную кельтскую накидку в крупную красную клетку.

— Набрось ее на плечи! Кто знает, что им придет в голову! Где твоя римская накидка? — прошептала Боа.

— Я выбросил ее по пути сюда.

— Хорошо, Корисиос. Вернее, плохо, что ты ее выбросил, потому что мне могла бы пригодиться ткань, но хорошо то, что ты избавился от этой одежды.

Мысли Боа путались.

— Что же здесь произошло? — спросил я наконец.

Девушка повернулась ко мне, ее лицо просто сияло. Она бросилась мне на шею, поцеловала и зашептала на ухо:

— Галлия вновь будет свободной, Корисиос. Кельты решили объединиться под предводительством царя арвернов, чтобы вместе выступить против войск Цезаря!

— С каких это пор у арвернов появился царь? — с сомнением глядя на Боа, спросил я.

— Его зовут Верцингеториг, — девушка широко улыбнулась. — Говорят, что он высокого роста и очень красив. Ему удалось собрать огромное войско. Все кельтские племена обязаны предоставить в его распоряжение своих воинов, которые будут подчиняться только его приказам; Наконец-то у нас появился свой полководец, который смог объединить все племена. Он один во всей Галлии! Верцингеториг!

Мимо окон проходила толпа молодых воинов, которые вновь и вновь выкрикивали имя молодого царя арвернов.

— Где же Верцингеториг? — спросил я Боа. — Мне немедленно нужно ехать к нему. Это очень важно!

Испуганно взглянув на меня, девушка сделала шаг назад.

— Что ты задумал, Корисиос?

— У меня есть карты, с помощью которых можно найти и разрушить все продовольственные склады римлян. Если у Верцингеторига будут эти документы, то он сможет уничтожить войска Цезаря, даже ни разу с ними не сразившись!

Боа помогла мне найти все свитки, которые, как я считал, могли мне пригодиться. Она сложила карты на огромный кусок кожи, тщательно замотала и перевязала бечевкой.

Затем Боа отвела меня к воинам, которые уже собрались на рыночной площади, чтобы отправиться в лагерь Верцингеторига. Этих кельтов возглавлял вождь карнутов Гедомо.

— Князь! — закричал я. — Возьмите меня с собой! Я должен как можно быстрее увидеться с Верцингеторигом!

— Что в твоем кожаном свертке?

— Свитки папируса!

Воины, услышавшие мой ответ, разразились громким смехом.

— Да это же писец Фуфия Циты! — прокричал кто-то.

— Сожгите эти свитки! Пусть горит ненавистный Рим!

— Писца в топку! — послышался чей-то недобрый голос.

— Он кельтский друид! — отчаянно закричала Боа, но воины на конях тут же оттеснили ее в сторону.

— Я Корисиос из племени рауриков! — воскликнул я, наблюдая за смыкавшимся вокруг меня плотным кольцом всадников. Пути назад не было. — На этих свитках карты, при помощи которых можно найти все продовольственные склады римлян.

Гедомо вырвал у меня из рук сверток и швырнул его далеко вперед. Обмотанные кожей свитки, описав полукруг, упали на землю рядом с ближайшим горевшим складом. Несколько молодых воинов, пришедших на площадь пешком, тут же разорвали бечевку и начали одну за другой бросать карты в огонь.

— Смерть римлянам! Да будет проклят Рим!

— Князь Гедомо! — завопил я что было мочи. — Эти свитки принадлежат Верцингеторигу и должны помочь ему выполнить задуманное! Ты не имеешь права сжигать их!

Карнутские воины, сидевшие на спинах своих лошадей, ответили на мой отчаянный крик громогласным смехом и начали передавать друг другу бурдюки, наполненные вином. Тем временем кельты, стоявшие у горевшего склада, продолжали один за другим бросать в огонь свитки. Я сдавил бока лошади пятками и попытался протиснуться к ним, чтобы спасти хотя бы то, что осталось, но всадники окружили меня и не давали сдвинуться с места. Я сорвал с пояса золотой амулет с изображением бога-вепря Ойффигнеикса и поднял его как можно выше.

— Это бог царя арвернов! Сам Верцингеториг подарил мне этот амулет, чтобы я однажды присоединился к нему! Именно для него, для предводителя всех кельтов, я нарисовал карты, которые вы хотите сжечь. Остановитесь, пока не поздно, глупцы! Я хочу помочь Верцингеторигу одержать победу над римлянами и избавить Галлию от этой напасти!

Думаю, когда карнуты услышали эти слова, они подавились своими криками, которыми прославляли Верцингеторига и свободную Галлию. Гедомо поднял руку, приказывая немедленно замолчать тем, кто все еще пытался что-то орать.

— Ты в самом деле друид?

— Да! — со злостью воскликнул я. — И боги проклянут каждого, кто уничтожил свитки, принадлежащие Верцингеторигу!

Вождь карнутов от страха широко раскрыл глаза, повернул коня и ударил его пятками в бока. Животное во весь опор помчалось к горящему складу, где молодые воины, словно наслаждаясь каждым движением, медленно разворачивали свиток за свитком и бросали в огонь.

— Немедленно прекратите! — заорал Гедомо. — Остановитесь, иначе я запрещу вам до конца ваших дней приходить в священные места!

Но было поздно. Вождь карнутов ничего не успел спасти, огонь уже сделал свое дело. Отважный воин Гедомо выглядел так, словно он был маленьким, глупым мальчиком, который только что совершил проступок и прекрасно это осознавал. Он направил свою лошадь ко мне, а, оказавшись рядом, не смог сказать ни слова. Через некоторое время дар речи вернулся к нему:

— Скажи, друид, если я принесу в жертву слиток золота, то смогу хоть как-то загладить свою вину?

— Нет! — прошипел я. — Нет и еще раз нет! Ты даже не представляешь себе, как обозлились боги! Они готовы покарать тебя за этот проступок! Тебе остается благодарить бессмертных за то, что они наградили меня великолепной памятью. Может быть, мне удастся вновь нарисовать карты со всеми опорными пунктами римлян, в которых они хранят свои запасы продовольствия.