Люди и Демиурги(СИ) - Алексей Фирсов

Дядька лет пятидесяти с седоватой бородкой. Рядом девушка, коротко стриженная, худенькая с флягой и большой брезентовой сумкой на ремне.

Местная медицина?

Нику задрали рубаху, пощупали за ноги.

– Ран нет, только ушибы. Вставайте, гражданин. Вы практически здоровы.

Ник сел, огляделся. Люди в синем маршировали колонной по пыльной дороге.

– Я ничего не помню. . .

– Это временно.

Дядька с бородкой задрал Нику веки, посмотрел, потом велел открыть рот и показать язык.

– Я доведу вас в десятое поселение, и там возьмем анализы.

Вы, из какого поселения?

– Не помню. . .

Ник закатил глаза.

– Гражданин, ему плохо! – вмешалась девушка с сумкой.

– Веди его Дол в медпункт. Я еще осмотрю мертвых.

Опираясь на девушку, Ник ковылял по дороге.

Поселение оказалось недалеко от холма.

Два ряда одинаковых домиков, покрашенных белой краской. Домики метра три на четыре, с двумя окнами. Окна блестят чистотой.

У каждого домика два плодовых дерева и более ничего. Ни скамейки, ни клумбы с цветами, ни огорода. Никто не встретился на пыльной улице. Куда подевались многолюдные толпы в синей одежде?

Медпункт находился в таком же домике. Только деревьев возле него не росло.

Девушка принесла в металлическом ковшике воды и полила Нику на руки, чтобы он мог умыться.

– Вы смелый, гражданин. Могу я узнать ваше имя?

– Смелый?

– Вы сражались с демонами.

В глазах конопатой Дол обожание.

– Как все случилось?

– Меня зовут– Ник. Сражаться с демонами страшно, гражданка Дол.

– О-о-о!

– Можно еще воды?

– Конечно, гражданин Ник!

Как только девчонка забежала в дом, Ник тут же свернул за угол, намереваясь задать деру.

Два крепких парня с дубинками преградили путь.

– Это он, он тоже демон! – заверещал пацаененок, появившийся между ними. – Я узнал его!

Ник рванулся обратно. Удар по затылку опрокинул во тьму. . .

Ника, продержав три дня на хлебе и воде в яме, на глубине трех метров, отвели в типовой домик под конвоем пятерых крепких ребят.

Там серьезный мужчина в белой мантии поверх синей одежды, которого почтительно все именовали «Гражданин Справедливость» , восседая важно на высоком стуле, вынес приговор: пять лет рабства. Оказалось, что это был суд.

В тот же день Ника снабдили железным ржавым ошейником и отвели за десять километров в каменоломню. Вручили тачку на двух скрипучих колесах.

Так началась жизнь Ника в государстве «Высшей Справедливости» .

С утра до вечера с перерывом на обед Ник возил тачки со щебнем.

На обед давали наваристый суп с куском мяса и хорошую краюху хлеба.

Рабов морить голодом не собирались.

На ночь в пещере так же всех за ошейники зацепляли на замок к ржавой цепи. Спали прямо на каменном полу, благо ночами тепло.

В каменоломне трудились тридцать человек– все осужденные рабы. Охрана вооруженная длинными увесистыми палками в количестве также тридцати человек жила в домике наверху у единственной дороги ведущей со дна карьера. От работы отлынивать не давали. Была норма для каждого. У Ника– сорок тачек в день.

Ник сошелся накоротке с парнем лет тридцати. Его звали Мон. Грустный, коротко стриженный брюнет оказался осужден на незаконные высказывания против существующего порядка на год рабства.

Вечером, когда съеден ужин-обычно вяленая рыба с сухарями, а ошейники еще не застегнули на цепь, Мон рассказывал про свою родину. Его вначале удивляло невежество Ника в самых элементарных вопросах. Ник отговорился сотрясением мозга при стычке с демонами.

Государство «Высшей справедливости» оказалось устроено гармонично и дико.

Все население проживало в одинаковых поселениях с одинаковым числом жителей. Мужчин и женщин поровну. У каждого мужчины имелась женщина, но не в собственности и почти каждый день иная. Чтобы исключить ненависть, ревность и зависть каждый вечер женщин получали по жребию. Первым тянул жребий староста поселения, потом по старшинству остальные мужчины.

Женщины были общими.

– А как же чувства?  Любовь?

– Любить нужно всех своих соседей, всех граждан, а чувства-это страсти-их внушают демоны. Тот кто поддается страстям-преступник!

Детей забирали сразу после рождения в дома детства. Там их кормили и воспитывали специально назначенные государством воспитатели. Достигнув пятнадцати лет дети считались взрослыми и направлялись в те поселения, где имелась убыль.

– Дети не знаю родителей?

– А зачем?  Чему хорошему научат родители?  Только опытные государственные воспитатели привьют будущим гражданам трудолюбие, любовь к родине и нравственность!

– Ага. . . Получается, отцы не знают своих детей?

– Мужчины по природе своей и не интересуются потомством. Зачем это знать?

Городов в государстве не было. Города порождают пороки и леность и потому их отменили. Все граждане трудились в полях, своими руками выращивая хлеб и все необходимое. Дома у всех жителей были одинаковыми, что также исключало зависть и другие неприятные переживания.

Государственные чиновники именовались согласно должностей: гражданин Справедливость, гражданин Милосердие, гражданин Доброта. . .

Поселения имели специализацию согласно богатству или скудности окрестных земель. Причем каждые десять дней граждан менялись профессиями, также по жребию. Сегодня медик, через десять дней водонос, еще через десять-охранник рабов.

Рабами были люди, осужденные за нарушение законов, а законы в государстве поощряли равенство и пресекали выпячивание. Все равны-главный закон государства!

– А что же чиновники?

– Их должности также меняются по жребию. Я в прошлом году полную декаду был судьей-не понравилось! Надо ходить по поселениям и разрешать споры, судить нарушителей. Бродяжья работа. Очень хорошо, что должности постоянно меняются-никто не в обиде. Можешь побывать кем угодно. Разве это не настоящее равенство? !

Граждане ходили в одинаковой одежде так же из-за принципа равенства. Женщинам под страхом смерти запрещалось носить иную одежду или пользоваться кометикой. Впрочем, косметики в государстве не имелось вовсе, как догадался Ник.

Торговли также не было. Все: еда, одежда, орудия труда– распределялось равномерно между гражданами по нормам.

– Кто установил такие законы?  А нормы кем определены?

– Нашими предками. Законы тщательно соблюдаются. Как видишь-все у нас счастливы. Ты разве не счастлив?

– Очень!

Мона осудили за то, что он предложил прорыть канал и оросить засушливые земли.