Собрание сочинений в 9 тт. Том 1 - Уильям Фолкнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голос его снова потонул в какофонии пьяных выкриков, визгливого женского смеха и скрежета передвигаемых по полу стульев, но когда они подошли к столику, человек в потертом костюме все еще говорил, сдержанно, но отчаянно жестикулируя, тогда как Баярд, не сводя глаз с противоположного конца зала, беспрерывно пил. Девица схватила летчика за руку.
— Вы должны помочь мне напоить его до потери сознания, — взмолилась она. — Говорю вам, я боюсь с ним ехать.
— Напоить Сарториса до потери сознания? Еще не родился тот мужчина, который бы это сумел, а женщина тем более. Ступай-ка ты обратно в детский сад, малютка. — Однако, убедившись в ее полной искренности, он все-таки спросил: — Послушай, а что он тебе сделал?
— Не знаю. Он может что угодно сделать. Когда мы ехали сюда, он бросил пустую бутылку в регулировщика. Вы должны…
— Тихо! — скомандовал летчик.
Человек в потертом костюме умолк и с досадой поднял голову. Баярд все еще не сводил взгляда с противоположного конца зала.
— Там зять, — сказал он, медленно и старательно выговаривая слова. — Не разговаривает с семейством. Зол на нас. Отбили у него жену.
Все обернулись и посмотрели в ту сторону.
— Где? — спросил летчик и подозвал официанта. — Поди сюда, Джек.
— Вон тот, с бриллиантовой фарой, — сказал Баярд. — Ничего парень. Но говорить с ним я не стану. Еще в драку полезет. К тому же с ним подруга.
Летчик снова посмотрел в ту сторону.
— Старикан какой-то, — сказал он, снова подозвал официанта и спросил девицу: — Еще коктейль? — Он взял бутылку, наполнил свой бокал, налил Баярду и посмотрел на человека в потертом костюме: — А ваш бокал где?
Человек в потертом костюме досадливо отмахнулся.
— Смотрите, — сказал он, снова хватаясь за салфетки. — Угол поперечного V увеличивается до определенной величины пропорционально давлению воздуха. Вследствие увеличения скорости. Понятно? Ну вот, а я хочу выяснить…
— Расскажи это своей бабушке, приятель! — перебил его летчик. — Говорят, она два года назад купила аэроплан. Эй, официант!
Баярд теперь мрачно смотрел на человека в потертом костюме.
— Вы ничего не пьете, — сказала девица, толкая под столом летчика.
— Верно, — подтвердил Баярд. — Почему ты не хочешь летать на его катафалке, Мониген[114]?
— Я? — Летчик опустил бокал на столик. — Черта с два. У меня в будущем месяце отпуск. Выпьем до дна, и дело с концом! — добавил он, снова поднимая бокал.
— Ладно, — согласился Баярд, не дотрагиваясь до своего бокала. Лицо у него опять побледнело и застыло, как металлическая маска.
— Говорю вам, что никакой опасности нет, если только не превысить предельную скорость, которую я вам назову, — с горячностью продолжал человек в потертом костюме. — Я испытал крылья под нагрузкой, оценил подъемную силу и проверил все цифры, и теперь вам остается только…
— Разве вы не хотите с нами выпить? — настаивала девица.
— Разумеется, хочет, — сказал летчик. — Слушай, ты помнишь ту ночь в Амьене, когда этот верзила ирландец Комин расколошматил весь кабак «Клош-Кло» и забрал свисток у парня из военной полиции?
Человек в потертом костюме сидел за столом и разглаживал лежавшие перед ним салфетки. Потом он снова разразился речью, и в его хриплом голосе звучала безумная напряженность отчаяния:
— Я работал день и ночь, я выпрашивал и брал в долг, и теперь, когда у меня есть машина и государственный инспектор, я не могу провести испытание из-за того, что вы, жалкие трусы пилоты, не желаете поднять ее в воздух Просто шайка бездельников — сидите на крышах отелей, лакаете виски и за это получаете летные. И вы еще кичитесь своей храбростью! Мы, мол, заморские авиаторы. Ничего удивительного, что немцы…
— Заткнитесь, — без всякой злобы, спокойным и ровным голосом сказал ему Баярд.
— Вы ничего не пьете, — повторила девица. — Выпейте, пожалуйста.
Она подняла его бокал, пригубила и протянула ему. Баярд обхватил ее руку вместе с бокалом и, не выпуская, снова уставился в противоположный конец зала.
— Не зять, — проговорил он. — Муж жены зятя. Нет. Муж жены брата жены. Жена была любовницей брата жены. Теперь поженились. Толстуха. Везет человеку.
— Чего ты там болтаешь? — спросил его летчик. — Давай лучше выпьем.
Девица отодвинулась от Баярда на расстояние вытянутой руки. Другой рукой она подняла свой бокал и кокетливо улыбнулась ему короткой испуганной улыбкой. Он не выпускал ее руки из своих твердых пальцев и медленно тянул ее к себе.
— Не надо, — прошептала она, глядя на него широко открытыми глазами. — Пустите.
Она поставила бокал и второй рукой попыталась разжать его пальцы Человек в потертом костюме изучал сложенные салфетки, летчик сосредоточенно пил.
— Пустите, — снова прошептала девица.
Тело ее изогнулось, она поспешно выбросила вперед руку, чтобы Баярд не стащил ее со стула, и несколько секунд они смотрели друг на друга — она с немым ужасом, он холодно и мрачно, с застывшим, словно маска, лицом. Потом он выпустил се руку и оттолкнул назад свой стул.
— Эй вы, пошли, — сказал он человеку в потертом костюме. Вытащив из кармана пачку банкнотов, он положил одну на стол возле девицы. — Этого тебе хватит, чтобы добраться до дому.
Она терла запястье и молча на него смотрела. Летчик скромно изучал дно своего бокала.
— Ну, пошли же, — снова сказал Баярд человеку в потертом костюме. Тот встал и последовал за ним.
В маленькой нише сидел Гарри Митчелл. Его столик тоже был уставлен бутылками и бокалами; он сидел сгорбившись, с закрытыми глазами, а на его голове, освещенной электрической свечою, блестели розовые капли пота. Женщина, сидевшая с ним рядом, обернулась и отчаянным взглядом посмотрела на Баярда. Возле их столика стоял официант с головой монаха, и, проходя мимо, Баярд заметил, что в галстуке Гарри уже не было бриллианта, услышал их приглушенные сердитые голоса и увидел, что они выхватывают друг у друга какой-то лежащий на столе предмет, благопристойно скрытый от посторонних глаз их спинами. Когда он со своим спутником был уже у самых дверей, женщина в ярости разразилась было грязными ругательствами, но ее резкий истерический визг тотчас прервался, словно кто-то зажал ей рот рукой.
На следующий день мисс Дженни поехала в город и послала Баярду еще одну телеграмму. Но когда эту телеграмму передавали, он сидел в аэроплане на гудронированной взлетной дорожке государственного аэродрома в Дейтоне[115]; вокруг аэроплана, как сумасшедший, метался и суетился человек в потертом костюме, а рядом спокойно и безучастно стояла группа армейских пилотов. Машина внешне напоминала обыкновенный биплан, но
