Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

========== Глава XLII ==========

Убежала! Убежала!..

Голос собственной совести доводил Рей до безумия, и меч горел у нее в руках. Не изменяя своим привычкам, она выписывала давно отточенные боевые фигуры, пока солнце вяло поднималось над горизонтом, а дети еще дремали в своих постелях. Но на этот раз что-то было не так, как обычно. Гнев вырывался из нее с каждым ударом, с каждым вздохом.

Гнев на себя саму.

Убежала. Сдалась. Спряталась ото всех, чтобы навек похоронить скрытую в ней разрушительную силу.

Это место было ее убежищем. Как когда-то Люк Скайуокер, она бежала от призраков прошлого, от преследования Темной стороны. Она отгородилась от всего мира. Трусливая дура! Вместо того, чтобы хоть попытаться обуздать бурю в своем сердце, как ее учил Бен, она просто спрятала голову в песок.

Она отчаянно убеждала себя, что делает это ради детей. Что с потерей мужа Рио и Бейли остались единственным смыслом ее жизни — ради их безопасности она теперь прячется, заживо хоронит себя за глухими стенами одиночества. Ради них тонет в постылой рутине. Ради них продолжает стоять на берегу, безмолвно наблюдая, как одни ее товарищи идут ко дну, а другие барахтаются из последних сил.

Все эти годы она просто боялась признать истину. Да, дети были для нее всем. Но здесь она в первую очередь из-за своего паскудного страха.

Проклятье!

Озлобленная, Рей Соло рвано металась по лесу и щедро раздавала удары растущим вокруг деревьям. Ей на голову сыпался дождь из срезанных веток. Из-под подошв то и дело вырывалась взвесь сухой листвы.

Ярость захлестывала ее все больше. Память опаляла сердце жаром. С безудержной силой Рей рвалась вперед, навстречу неведомо чему. Ее душа исходила искрами какой-то больной решимости, которой не хватало только одного — видимой цели. Иногда ей казалось, что за густой древесной кроной притаились враги. Враги, которых необходимо уничтожить безжалостно и безоглядно. Враги, которые только дожидаются случая, чтобы схватить ее и детей.

Вот только кто они — эти враги? Сноук? Или какие-то безымянные демоны, будоражащие и смущающие ее душу?

Она остановилась на секунду, неистово раздувая ноздри и ошалело блуждая глазами вокруг.

Что если Бен до сих пор жив?

Эта мысль стучалась в ее сознание уже давно — ведь если его душа не внутри потока, то где же ей быть? — но только теперь смогла оформиться в единую связную фразу. Словно некая вспышка озарила весь сумбур в ее голове, и на долю секунды где-то в самой глубине измученного сердца заиграла всеми красками невероятная, немыслимая, глупая надежда. Наконец Рей нашла в себе силы признаться, что она вопреки всему еще не смирилась, не сдалась…

Впрочем, нет. Пусть даже Узы давно и непоправимо разорваны — и там, где раньше струилась его горячая неистовая энергия, сейчас воцарилась мучительная глухота. Но Лея… она-то должна была по-прежнему чувствовать своего сына. Будь у нее хоть какие-то сомнения, генерал Органа не прекратила бы искать его ни на мгновение. И потом, прошло целых три года… три года в руках Сноука — это хуже, чем смерть.

Рей вновь вскинула меч высоко над головой и рванулась с места.

Шаг вперед — выпад. Рывок, поворот — выпад…

Она не сразу почувствовала, как ее ноги оторвались от земли. Все еще по-девичьи тонкая фигурка взмыла к самым верхушкам многовековых деревьев, и первые солнечные лучи отразились в ярко-желтых глазах. Сквозь плотно стиснутые зубы прорвался озверелый стон, который быстро перерос в крик, полный торжествующего отчаяния.

Больше она не могла удерживать в себе эту Тьму. Этот горький вопль. Этот безнадежный вызов целому миру. Самой Силе с ее жестокими, непреодолимыми законами. Хватит пытаться быть прежней хрустально-чистой девочкой! У нее не осталось на это сил. И она знала, что Бен в свое время испытывал ту же агонию. Будь он жив, он бы понял ее. Он бы научил ее, что делать…

***

— Папу убили плохие люди, да? — Одной Силе известно, что заставило Бейли спросить об этом теперь, когда они втроем беззаботно валялись в постели, нежась в ласковых утренних лучах, словно объевшиеся досыта шааки, которые греют на солнцепеке свои выпуклые телеса.

Это была еще одна их маленькая традиция. Рей втайне понимала, что не стоит поощрять в детях лень, однако она не могла отказать в удовольствии им и себе.

Мать и дети, слепленные в один живой комок, улыбающиеся и разнеженные. В паутине легких простыней, словно в своем особом тайном мирке. Во всем этом было что-то невинно-очаровательное, что-то первозданно-естественное. Именно в такие трогательные моменты Рей четко осознавала, ради чего вынесла столько боли — лишилась мужа, друзей, возможности рожать… Эти дети, тайные Скайуокеры, появились на свет дорогой ценой. Два этих невинных создания с каким-то бессознательным хищным упорством вытеснили из ее жизни всех и вся. Но, если подумать, за них Рей была готова отдать и большее.

Она слегка приподнялась, вглядываясь в блестящие темные глаза сына.

Вопрос поставил ее в тупик. Что может двухлетний малыш знать о смерти? Что может знать о ней двухлетний одаренный малыш? Самой Рей в раннем детстве было довольно просто представить себе, что такое смерть. Она думала, что у людей от голода или от старости просто садится какой-то внутренний аккумулятор. Но кто знает, если сознание открыто Силе с самого рождения, в какие миры оно способно проникать?

— Почему ты спрашиваешь? — спросила она с едва уловимой тревогой в голосе.

— Ты думаешь о нем, — Бейли сморгнул с любопытно-лукавым выражением, не отрывая взгляда от лица матери. — Вот тут… — маленькая ладошка легла поверх ее лба. — Сегодня больше, чем всегда.

Ну конечно! Рей и сама знала, что когда дело касается Бена, она катастрофически не может закрыться, абстрагироваться, удержать свои чувства.

Лишь через пару мгновений она нашлась, что сказать.

— Ваш папа умер потому что пытался защитить вас.

— От тех, от кого мы прячемся? — продолжил допытываться Бейл.

Рей сухо сглотнула.

— Да. Но они оказались сильнее.

— А где он сейчас? — вмешалась вдруг Рио, которая до сих пор лежала, не открывая глаз. Видно, разговор показался маленькой непоседе достаточно интересным, чтобы превозмочь навязчивую негу.

— В Силе. Мы все — часть великой Силы и после смерти соединяемся с ней окончательно. Возможно, он сейчас рядом с нами…

Хотелось бы ей, чтобы так и было. Однако Рей точно знала, что это неправда. Возможно, ей не стоило лгать? Но тема жизни и смерти казалась слишком страшной, слишком мрачной для таких маленьких детей, и мать, как могла, пыталась смягчить истину.

— Значит, смерть — это не по-настоящему? — первым догадался Бейли.

— Конечно нет. И ее не нужно бояться.

Рио перекатилась к маме под бок и, поглядев на нее снизу вверх, с улыбкой спросила:

— А мы когда-нибудь увидим папу?

— Возможно, увидите, если будете хорошо себя вести, — Рей усмехнулась уголком рта. — К непослушным сорванцам папы не приходят.

— Ты скучаешь по нему?

Снова к горлу подкатил безмолвный крик.

Скучает? Она не может дышать без него! Она боится просыпаться каждое утро, потому что во сне постоянно видит его лицо — и пробуждение означает для нее еще целый день разлуки. Эгоистичный ублюдок Бен Соло отправился прямиком в лапы Сноука, а ее бросил чахнуть от одиночества и неизвестности. Всего после двух месяцев брака. Когда казалось, что им и целой жизни не хватит, чтобы насладиться друг другом…

Рей пару раз глубоко вздохнула, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами.

— Конечно скучаю, солнышко. — Одной рукой она покрепче прижала к себе дочь, а другой взъерошила непослушные вихры на голове сына. — Но теперь у меня есть вы двое. Уж кто-кто, а вы скучать не дадите.

В следующую минуту она аккуратно привстала и пару раз тряхнула головой, чтобы прогнать последние следы истомы.

— Ладно, пора вставать. Будь я проклята, если Трипио еще не сварил нам кашу.