Летний лагерь свингеров - Ник Сципио

Единственным недостатком всего этого времени, проведенного со Сьюзан, если это действительно был недостаток, было то, что Эрин начала все замечать. Потому что мы с ней проводили так много времени вместе после того, как наши друзья ушли, она сразу же обратила внимание на то время, когда я исчезал на пару часов. Конечно, мама знала, что происходит, и по некоторым словам отца, я был уверен, что мама рассказала ему. Но Эрин поняла это сама.

Она никогда не спрашивала меня напрямую, к моему облегчению, но она начала задавать некоторые довольно прямые вопросы. Сначала я извивался, краснела и пыталась ее отвлечь. Я даже говорил об этом со Сьюзан. Эрин была в возрасте, сказала Сьюзан, где она собирается начать экспериментировать и задаваться вопросом о ее теле и телах мальчиков. Наверное, я всегда думал, что Эрин спросит маму, когда она захочет узнать о сексе. Поэтому я был невероятно удивлен, когда Сьюзан сказала мне, что я должен быть польщен тем, что Эрин доверяла мне достаточно, чтобы спросить.

И я начал отвечать на некоторые прямые вопросы Эрин. Большинство из них имели мало общего с чисто физическими аспектами секса. Я не думаю, что она действительно много думала о механике, к моему облегчению. Ее вопросы были больше связаны с тем, что нравится парням, и каково это, с эмоциональной стороны вещей. Я сделал все возможное, чтобы ответить ей честно, но я надеялся, что она не будет в конечном итоге невероятно испорчена, если я скажу ей слишком много.

Когда мы говорили о сексе и отношениях, и проводили время вместе, Эрин и я развили очень глубокое доверие к друг другу, и это был наш маленький секрет. Я мог сказать, что это заставило ее почувствовать себя взрослой, чтобы с кем-то поговорить, даже если я не мог ответить на некоторые из более жестких вопросов об эмоциях и о том, что чувствовала девушка. Я бы спросил Сьюзан о некоторых более сложных вопросах и вернулся к Эрин с ответом. В процессе, я узнал много о том, как женщины думают, и что они чувствуют.

***

В конце концов, лето подошло к концу. Мама решила, еще до того, как мы приехали в лагерь, что она хочет, чтобы мы вернулись домой, по крайней мере, за две недели до начала школы. И моя средняя школа, и средняя школа Эрин начались на следующий день после Дня труда, поэтому мы планировали покинуть лагерь в конце августа.

Я был мрачен в течение нескольких дней, прежде чем мы уехали, и я стал немного раздражительным со всеми вокруг меня. Тогда я потерял самообладание с мамой, однако, мое плохое отношение встретилр несвоевременный конец. С точки зрения всех остальных, однако, я думаю, что это был своевременный конец. У нас с папой был разговор. Ну, он говорил, а моя часть разговора состояла почти полностью из «Да, сэр» и «нет, сэр». Папе не нужно было часто со мной разговаривать, но когда он это делал, все изменялось. После этого я очень раскаялась и предложил маме, Эрин и Сьюзан мои искренние извинения за мое поведение. К их бесконечной чести, они меня простили.

После почти целого дня, проведенного за сбором разбросанных вещей и упаковкой их в сумки, корзины и различные ящики, мы были готовы уйти. На следующее утро, 20 августа, в воскресенье, мы встали рано и принял душ. Мы оделись, и мама упаковала наши туалетные принадлежности в чемодан. Пока они с Эрин спускались в клуб, чтобы приготовить завтрак, мы с папой загружали машину.

Когда мы закончили, мы поехали вниз и припарковались за клубом. После завтрака мы загрузили остальную часть еды (то, что мы не отдали Сьюзан или другим), и попрощались. Сьюзан была там, конечно, и обняла нас всех. Несколько других круглогодичных жителей также были там. Мы попрощались со всеми, сели в машину и поехали.

Дорога домой была долгой, и у меня было много времени подумать. Я с нетерпением ждал писем от Джины, и надеялся, что в доме нашего соседа меня будет ждать куча писем. Я скучал по Джине, но чувство ее отсутствия исчезло через несколько недель после ее ухода. И пройдет еще почти девять месяцев, прежде чем я смогу снова ее увидеть. Она постоянно была в моих мыслях.

Я тоже думал о Стейси, и о нашем последнем дне вместе. Я горячо надеялся, что она не расстроится из-за того, что я сказал или сделал. Мне нравилось проводить с ней время, но я беспокоился за нее. Я надеялся, что она будет поддерживать связь со Сьюзан, и, возможно, посещать лагерь время от времени. Я с нетерпением ждал встречи с ней в следующем году, но я задавался вопросом, что я буду делать с ней и Джиной.

Я решил, что секс со Сьюзан и Стейси не был изменой Джине, но мои мысли включали огромный вопросительный знак о том, как Джина это воспримет. Сьюзан и мама заверили меня, что Джина, вероятно, немного более открыта, чем я думал, но откуда у них такая уверенность, они мне не сказали. Я боялся причинить боль Джине, или Стейси, или им обоим. Я боялся потерять их.

Я так-же думал о Кендалл. Она была красивой, умной, и невероятно сексуальной, и наш последний полный день вместе будет развращать мои фантазии в течение длительного времени. Интересно, как у нас с ней все сложится. Я не хотел думать о ней как об альтернативе Джине, это было нечестно по отношению к ним, но я не мог не задаться вопросом «что если». —

Но в основном, по дороге домой, я думал о Сьюзан. Я чувствовал себя немного виноватым, что буду скучать по ней больше, чем по Джине, но это была правда. Хотя я определенно похвалил бы обычный секс, я также был восхищен ее проницательностью, ее остроумию, ее состраданию, любви и целму ряду других вещей. Я собирался восхвалить Сьюзан, и всю ее жизнь.

Я был мрачен и истощен, когда мы, наконец, прибыли домой. Джина, Кендалл, Стейси и Сьюзан закружились в моей голове, и мысли о предстоящем учебном году были полностью изгнаны. Как все сложится со всеми нами? У меня было девять долгих месяцев, чтобы узнать это.

Глава 139

——******——

—