Сирахама - Артур Прядильщик

Дурной пример заразителен — после третьего поединка я вышел на площадку без шлема.

До окончания отборочных соревнований я успел провести двенадцать поединков. Противники были разными. И мне приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы адекватно оценить каждого из них до сигнала судьи о начале схватки. Пока получалось.

А вот седьмой поединок чуть не стал для меня последним на этом Турнире.

Против меня вышел… голубоволосый красавчик Такеда Икки! Ученик Джеймса Шибы! Это того, который «Шиба. Джеймс Шиба». Интуиция было дернулась, пытаясь предостеречь, но разум пренебрежительно отмахнулся — морду лица мы ему уже «чистили» совсем недавно. Не с его слабенькими ударами хвост на меня поднимать!

Лишь когда мы встали на отметки, нарисованные на досках пола, мой разум сложил два и два и взвыл дурным голосом, предупреждая об опасности.

Тамишавари! Разбивание предметов. Чтобы добраться до поединков, Такэда должен был пройти этот этап — разбить полуторадюймовую доску… Обязан был! И если он сейчас стоит передо мной, значит, смог разбить толстую деревяшку! С образом «спортсмена»-технаря, слабого физически, секс-инструктора в «Золотой перчатке» — это не вязалось совершенно!

И это означает только одно — Такэде прекрасно удалось меня одурачить… в отличие от меня, когда я пытался обмануть Рююто.

В следующий миг Темнота, недовольно позевывая, распустилась огромной бабочкой за моими плечами: «Ну, и? Чего стоим? Кого…?» Если учесть отсутствие криков от зрителей и судьи… ну, тут два варианта: либо зрители видят такое каждый день, либо «крылья» для окружающих невидимы.

Сейчас удары Такеда не шли ни в какое сравнение с тем «стыдобищем», что он демонстрировал в клубе «Золотая перчатка». Сейчас это были молнии! Выдаваемые в режиме пулеметной очереди.

Первые секунды я бесславно убе… отступал, противопоставляя запредельной скорости своего противника длинную дистанцию, оставляя на пути стремительно наступающей армии мины в виде подсечек, мощных вертушек, ударов ногами с пола в перекатах. С точки зрения победы в поединке это было неважно — судьи тут не очки начисляли, а выносили побежденного в сторону лазарета.

Такеда был сосредоточен и серьезен. Не было ни злорадства, ни хвастливого торжества «Ах, как здорово я над ним тогда поглумился! Как же мастерски я его поймал! Ха-ха-ха!»

И огромное ему за это «аригато»! Моя Темнота не сорвалась с тормозов, спровоцированная резкими эмоциями противника.

Где-то через минуту я кое-как смог войти в нужный режим и прекратил отступать. И на меня налетел ураган.

«Ураган», правда, совершил маленькую ошибку — набрал слишком высокую скорость и вошел в клинч. И этого оказалось достаточно. Все-таки, он был боксером — повисшего на тебе противника ему было бить как-то… не комильфо. А тут я, весь такой в белом, со своей «подлюченькой некошерной техникой», как ворчал про нее Кэнсэй… Да еще и совмещенной с Винь-Чунь.

Не давая Такэде отпрыгнуть и разорвать сверхкороткую дистанцию хотя бы до средней, я, не обращая внимания на бьющие меня локти (а вот удары локтями у него поставлены не были), включил «молотилку» на полную катушку, понимая, что другого шанса так его поймать уже и не представится.

Через пять секунд Такэда отлетел за край огороженной площадки и скрючился там, зажимая руками живот. Руки… руки у него будут болеть потом.

«Старик! Вот пусть для нас это будет уроком! Нас же чуть не поимели! Нас, профессиональных нагибаторов и марти сьюшек! Обманули, как ребенка! Обвели вокруг пальца! Стыдно-то как!»

«Это точно, Малыш… Только насчет нагибаторов и марти сьюшек есть у меня одно подозрение… Сдается мне, Малыш, что тут ВСЕ — нагибаторы и марти сьюшки»

«Оригинально… И какие ваши аргументы?»

«Обстоятельства знакомства с красавицей Дашей помнишь? Она была знакома с личностью Сирахамы Кенчи отнюдь не по тому, что от кого-то обо мне слышала… Как мы знакомство завязали…»

«Кажется, ты прав… Может, остальные — тоже? Стравить всех нагибаторов друг с другом и посмеяться. Это ж просто напрашивается со стороны того, кто всем этим заправляет! Кстати! Может, Такэда Икки — тоже какой-нибудь подселенец, а?»

«Запросто! Желающих „отыграть“ этого бисёнена должно быть пруд пруди!»

— Победа присуждается участнику под номером…

Не было восхищенного рева трибун. Так… из реденькой толпы, окружающей площадку — в большинстве своем такие же участники и члены их команд — кто-то что-то покричал, кто-то похлопал, кто-то посвистел… А женская часть зрителей, судя по эмоциям, сильно переживала за голубоволосого красавчика и жаждала оказать первую медицинскую помощь.

— Охренеть!

— Виктория Михайловна! У меня все больше вопросов к наставникам Прокоповичей, занимающихся этикетом и правилами хорошего тона!

— Ирка! Вот чего ты вечно выпендриваешься! А то тебе не понравилось! Техника — уровня «мастер»! А то и «гросса»!

— Понравилось… Мне понравилось, что Сирахама-сан вынес очень опасного для Олега противника — против такой скорости даже его хваленая интуиция могла не сработать!

— А если противником будет сам Сирахама?

— Ну, тут возможны варианты… включая диверсионные мероприятия.

— Слушай… а куда Дашки пошли?

— Ее Высочество пожелало хоть краешком глаза увидеть знаменитую Миу Фуриндзи — судя по фильму, это очень красивая девушка… Так что сейчас, наверно, они заняты поисками — обходят трибуны и крутятся на поле.

— Ну, не знаю — экранизация американцев мне не понравилась… какую-то вульгарную актрису они выбрали…

— Так я и не этот раскрученный ужас-ужас имела в виду! Я про нашу русскую экранизацию. Там, Фуриндзи Дитковските играет… Ну, или в немецкой экранизации тоже актриса хорошая была… не помню, правда, как ее звали.

Плохая звукоизоляция гостиничного номера позволила мне сполна «насладиться» всеми звуками, которые сопровождают совместное времяпрепровождение энергичного мужчины и нескольких благосклонно и игриво настроенных женщин.

Но звуки — это ерунда! А вот эмоциональные ощущения… Кое-кто знакомый в соседнем номере со вкусом занимался сексом, иногда комментируя процесс на русском… вполне доброжелательно, впрочем. К тому же, за стенкой никто из участников оргии ни разу не использовал ни одного бранного слова из скудного арсенала немецкого или американского кинематографа этого жанра!

Наверно, этого следовало ожидать — за стенкой веселился гарем этого… рыжего. Интересно, как он завтра собирается в боях участвовать? Или он вылетел и теперь девушки его утешают?

Поворочавшись до двух ночи, я все-таки смог уснуть под непрекращающиеся стоны и, что гораздо серьезнее, эмоциональные удары из соседнего номера.

«Виагры они ему подмешали, что ли?»

Сон был… чего уж там — приятным.

Какие-то помещения без крыши, голые бетонные стены… недостроенное здание? Вечер, если судить по темнеющему небу. Ловушки, в стенах и полу, автоматические турели…

Я не часто осознаю, что сплю, но иногда — бывает. Вот как сейчас…

И снилась мне моя двоюродная сестра Аика. Чуть более продвинутая версия Мисаки… продвинутая, в первую очередь, за счет своего роста. Но такая же красивая ящерица.

Закончилось все, как и положено в таких сновидениях. И было бы глупо ожидать чего-то другого после представления, что устроили мои соседи.

Сначала — драка, потом…

«Вот это я и называю сублимацией!» — сказала бы Мисаки.

… я подмял рассмеявшуюся и заблаговременную обезоруженную Аику под себя. Ну да, ну да — только что корчилась от боли в животе, куда я не очень вежливо пробил, «нечестно» распылив перед этим в пыль ее «броник», и вот — уже смеется…

Ну, во сне еще и не такое бывает.

Кстати, одежда ведь тоже может превращаться в труху, что и бронежилет, верно? И эти глупые резинки во сне совершенно не нужны, правда?

Проснулся ровно в шесть. Довольный, удовлетворенный… и с чувством легко стыда.

«Ну, ладно-ладно, Малыш! Это ж всего лишь сон! Не изменяли мы нашим девушкам! И вообще — то, что происходит в наших снах — сугубо наше личное дело! И никого не касается! Вот Сигурэ нам тоже снилась иногда… и не всегда по делу! Особенно „не по делу“ — в последнее время! Ну, молодой растущий организм — ну, ты чего хочешь! Это ж нормально!»

«Да-да, Старик… ты мне только объясни, почему не хочешь к зеркалу спиной поворачиваться…»

«Да ерунда — вопрос, малыш! Смотри — поворачиваюсь к зеркалу спиной!»

«Молоток! А теперь маечку — ханде хох!»

Поколебавшись, я все-таки решился и снял майку, в которой спал. И вздохнул с облегчением — спина чистенькая, как у младенца — характерных царапин нет… Ну, несколько старых шрамов, но они — не в счет. Так что на этот раз — сон. Действительно, сон.