Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

— О нет… — прошептал он.

Он инстинктивно отбросил их пинком, и гранаты покатились, подпрыгивая по наклонному полу, в глубокую и узкую траншею, врезанную в пол бункера как раз на такой случай. Одна граната скрылась в зумпфе, но вторая отскочила от края и покатилась обратно.

Бросив все, Хоук нырнул в укрытие под панелью вокса.

Граната взорвалась.

Пламя и осколки, ослепляющая вспышка и звон в ушах. Кровь, грохот, и бункер, ставший пылающим адом.

Гвардеец Хоук закричал, когда пламя и разлетающиеся осколки добрались до его тела. Силой взрыва его подняло в воздух и швырнуло на стену рядом с постом прослушивания. В глазах засверкали сполохи, подобные палящему солнцу, и боль поглотила все его существо. Ему хватило времени всего на один вскрик, прежде чем ударная волна выжала остатки воздуха из его легких, а затем его голова ударилась о стену, и боль ушла.

Когда осела пыль, Хонсю переступил через разбитый порог станции и осмотрел разоренные остатки бункера. На его груди, где выстрел гвардейца пробил доспех, виднелась свернувшаяся кровь, но эта была наименьшая из причин для беспокойства. Имперский прихвостень умудрился превратить тщательно спланированное нападение в кровавую бойню.

Двое из его отряда погибли, разнесенные на куски первым залпом штурмовой пушки, которую, тем не менее, удалось угомонить парой гранат. Осколочные гранаты не отличались особой мощностью, но в замкнутом пространстве бункера их взрыв означал полное разрушение.

Он пнул почерневший, еще дымящийся труп гвардейца, срывая злость на мертвом враге, затем пригнулся, прошел через изрыгающий черный дым дверной проем и наконец выпрямился в полный рост. Доставая головой почти до крыши бункера, Хонсю казался настоящим гигантом. Он носил силовой доспех цвета вороненого железа, чья поверхность покрылась вмятинами и царапинами за три месяца, проведенные в суровом мире Гидры Кордатус. Он стер пыль, толстым слоем покрывавшую визор шлема, и включил установленный на плече прожектор. Мощный луч прорисовал полосу холодного света на его броне, погрузив в тень рельефный нагрудник и символ Железных Воинов на правом наплечнике.

Пройдя по хрустящему под ногами песку, он направил свой взор вниз по горному склону, туда, где располагался космопорт. Его очертания едва угадывались в пылевых вихрях, но Хонсю знал, что буря уже выдыхается. Им придется поспешить.

Он потерял двоих, но по сравнению с достигнутым результатом это мало что значило. Выведя из строя две следящие станции, они создали слепой коридор, ведущий прямо к космопорту, и в его распоряжении оставалось достаточно воинов, чтобы успешно завершить миссию.

Он вызвал остатки своего отряда по воксу:

— Мы здесь закончили. Все группы ко мне. Выдвигаемся.

Глава 2

Космопорт у Иерихонских Водопадов, сияющий маяк в непроглядной мгле пылевой бури, примостился у подножия гор. Пылевые бури были в порядке вещей на Гидре Кордатус — просто очередная неприятная особенность планеты, которую нужно перетерпеть. Космопорт представлял собой типичный имперский комплекс построек и мог похвастаться тремя дюжинами зданий: от бронированных ангаров для «Мародеров» и «Молний», станций заправки и техобслуживания до казарм и ремонтных сараев. Взлетные полосы, окруженные по периметру трехметровой стеной, покрывали восемьдесят процентов территории и были готовы принять или запустить в воздух целую эскадрилью самолетов за какие-нибудь пять минут.

Космопорт мог обслуживать даже огромные транспортные шаттлы для перевозки боевых титанов, хотя вот уже много лет никакой корабль крупнее «Громового Ястреба» не появлялся в его ангарах.

Командный пункт космодрома находился в месте, называемом солдатами «Надежда» из-за самой распространенной молитвы среди гвардейцев, что базировались на Гидре Кордатус и «надеялись» избежать службы в Иерихонских Водопадах. «Надежда» — массивная бронированная башня с приплюснутой крышей, расположенная на северной границе взлетных полос — была окружена стеной из рокрита, усиленного адамантием, специально привезенным с верфей Калта. Воющие ветры носились по всей территории, разнося жесткую пыль, что забивалась во все складки униформы, лезла в рот и под очки, ослепляя и заставляя кашлять.

Единственный вход в «Надежду», он же выход, был через адамантиевую дверь, которую запирали четыре гигантских поршня. Здесь, в казармах и бронированном ангаре, были расквартированы пять рот Джуранских драгун. Зеленые и красные огоньки мигали на многочисленных посадочных площадках и полосах, мощные электрические дуги боролись с вихрями пыли, освещая внешний периметр базы, а патрульные машины, специально оснащенные для функционирования в условиях пылевых бурь, кружили вокруг базы и их фары с трудом пробивались сквозь мглу.

Внутри «Надежды» царила атмосфера подавленности, обычная для предрассветного времени — впрочем, как и для любого другого. За час до смены персонал начал нервничать и терять терпение. Мягкое тиканье вычислительных механизмов и приглушенные разговоры внутри патрульных машин и среди солдат — вот и все звуки.

Третий оператор, Ковал Перонус, потер усталые глаза и отхлебнул немного кофеина. Напиток был холодным, но подействовал все равно. Оператор снова потянулся к вокс-панели.

— Наблюдательный пост Сигма IV, ответьте, — произнес он, но услышал только шум статики. Он сверился с часами. Прошло уже два часа с того момента, как Хоук вышел на связь. Он опаздывает. Уже в который раз.

— Наблюдательный пост Сигма IV, ответь, Хоук. Я знаю, что ты там, так что возьми чертов вокс!

Раздраженный Ковал бросил трубку вокса и снова глотнул кофеина. Да чтобы он еще доверил этому чертову Хоуку даже гаечный ключ! Надо попробовать еще раз, и если опять не ответит, то придется сообщить начальству, и тогда, Хоук, держись!

Он вызвал опять. Ничего.

— Ну, ладно, Хоук. Тебе же по заднице надают, если ты опять заснул на посту, — пробормотал он и включил соединение с адептом.

— Да, третий оператор? — отозвался адепт Цицерин.

— Простите, что отвлекаю вас, адепт, но у нас, возможно, возникла проблема. Один из сторожевых постов не доложился вовремя, и я не могу с ними связаться.

— Хорошо, сейчас буду.

— Да, адепт, — ответил Ковал, откидываясь на стуле в ожидании своего начальника.

В этот раз Хоук доигрался. Ему уже делали выговор с занесением, в результате которого он теперь торчит в горах. И если это его очередная выходка, то карьера гвардейца для него окончена.

Адепт Цицерин, пахнущий фимиамом и маслами, появился за спиной Ковала и склонился над панелью. Вокс-усилитель в трахее адепта издавал раздраженные помехи.

— Кто базируется на Сигме IV? — спросил он.

— Хоук, Чаредо и Хитч.

Вокс-усилитель адепта издал треск, который Ковал принял за проявление расстройства; очевидно, дурная репутация Хоука стала известна даже жрецам Бога Машины.

— Три раза пытался, адепт. Но даже сигнала ожидания не добился.

— Ну хорошо. Продолжайте попытки. Если через десять минут результата все еще не будет, пошлите патруль орнитоптеров на разведку. Держите меня в курсе.

— Да, адепт.

На этот раз Хоуку конец.

Хонсю видел тусклое мерцание космопорта впереди. Прыгающий свет фар автомобиля парой шарящих лучей пробирался сквозь мглу в их направлении. Он припал на колено и поднял кулак. За ним тридцать бронированных фигур с болтерами наготове сделали то же самое. Вряд ли лучи автомобиля могли пробиться сквозь плотный пыльный воздух на таком расстоянии, но рисковать смысла не было.

Свет удалялся, и Хонсю немного расслабился. Имперские войска стали беспечны из-за постоянной рутины. За последние несколько месяцев он изучил маршруты патрульных машин и засёк их расписание. Одному варпу известно, сколько времени эти солдаты базировались тут, но уж точно очень долго. Естественно, что их бдительность упала, и маршруты патрулей стали предсказуемы. Это неизбежная цена за долгую службу, и вскоре это их погубит.

Довольный тем, что патрульная машина ушла, Хонсю снова поднял кулак и резко раскрыл и сомкнул его несколько раз. Они были уже слишком близко к космопорту, чтобы говорить по воксу. Позади послышались тихие шаги, и он, повернувшись, увидел подкрадывающуюся к нему фигуру в запыленном доспехе с желто-красными шевронами. Горан Делау, его заместитель, присел рядом с ним на одно колено и кивнул.

Силовая броня подошедшего была серьезно модифицирована и инкрустирована черепообразными заклепками и чеканными изображениями искаженных лиц, хитро вмонтированными в края наплечников. Подвывающая серворука, похожая на когтистую лапу, торчала из-за плеча Делау и, словно бы дыша, разевала и смыкала свою ребристую пасть.