Мир без конца - Кен Фоллетт

Монахиня задумалась:

— А ты не помнишь, Жюль и Джон когда-нибудь отсутствовали? Ведь их помощь могла понадобиться вторично.

— Не обязательно, — заметил Мерфин. — Намного проще поднимать недавно вскопанную землю. Годвину сорок три, а Филемону всего тридцать четыре. Они могли сделать это и сами, если очень нужно.

Ночью чумной стал бредить: то цитировал Библию, то проповедовал, то просил прощения. Керис немного его послушала, надеясь, что он чем-нибудь себя выдаст.

— Пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы… Престол Его — как пламя огня, колеса Его — пылающий огонь… И купцы земные восплачут и возрыдают… Покайтесь, о, покайтесь все, соблудившие с матерью блудниц! Все соделано во благо, все во славу Божью, ибо цель оправдывает средства. Дайте мне пить, ради любви Божьей.

Его апокалиптический бред, возможно, навеяла настенная фреска, изображавшая адские мучения. Целительница поднесла кружку к его губам.

— Годвин, где утварь?

— Я увидел семь золотых светильников… И облечена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом… В ковчеге из кедра и сандала и серебра… И я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами.

Его слова отдавались эхом.

На следующий день умерли послушники. Вечером Томас и Мостник похоронили их на кладбище к северу от обители. Стоял холодный сырой день, но могильщики взмокли от усилий. Лэнгли провел поминальную службу. Керис с Мерфином стояли у могилы. Когда все рушилось, обряд помогал сохранить подобие нормальной жизни. Вокруг темнели свежие могилы остальных монахов. Только Савл удостоился чести, оказываемой лишь самым почтенным настоятелям, упокоиться под небольшой кафедрой в церкви.

Монахиня вернулась в церковь и стала смотреть на могилу Белой Головы. Часть пола была выложена каменными плитами. Очевидно, чтобы вырыть могилу, их поднимали. Перед тем как вернуть на место, одну из плит отшлифовали и выгравировали надпись. Бормотание Годвина о зверях с семью головами мешало ей сосредоточиться. Мастер заметил задумчивый взгляд Керис и, проследив за ним, сразу же понял, о чем она думает. С ужасом спросил:

— Но ведь не мог же Годвин спрятать их в фобу Савла Белой Головы?

— Трудно себе представить монаха, оскверняющего могилу. С другой стороны, похоже на то, что утварь не выносили из церкви.

Томас вспомнил:

— Савл умер за неделю до вашего приезда. Филемон пропал через два дня после его смерти.

— Значит, негодяй успел помочь Годвину раскопать могилу.

— Да.

Все трое смотрели друг на друга, стараясь не обращать внимания на бормотание чумного.

— Существует лишь один способ это выяснить, — заметил Мерфин.

Мужчины взялись за деревянные лопаты, приподняли надгробную и соседние с ней плиты и начали копать. Томас, воткнув лопату, перехватывал черенок ближе к совку и поднимал. Его правая рука была очень сильной. И все-таки работа отняла немало времени. В эти дни могилы часто рыли очень неглубоко, но последнее пристанище аббата Савла уходило на положенные шесть футов в землю. Опускалась ночь, Керис принесла свечи, и стало казаться, что демоны на фреске ожили. Работники опускались все глубже, и когда послышался голос Мерфина, виднелись только их головы.

— Подожди. Здесь что-то есть.

Монахиня увидела грязную белую тряпку вроде промасленного льна, который иногда использовали для саванов.

— Тело.

Лэнгли спросил:

— А где гроб?

— Его хоронили в гробу?

— Да, я сам видел. Здесь же лес. Всех монахов хоронили в гробах, пока не свалился брат Сайлас, плотник.

— Подождите. — Мерфин постучал возле свертка, и Керис услышала глухой стук. — Вот гроб, внизу.

— Как же тело оказалось снаружи? — удивился Томас.

Аббатиса вздрогнула от страха.

— …И будет мучим в огне и сере пред святыми ангелами… И дым мучения их будет восходить во веки веков, — бормотал Годвин.

Монах попросил Керис:

— Ты не можешь сделать так, чтобы он замолчал?

— У меня нет с собой лекарств.

Фитцджеральд пожал плечами.

— Да нет здесь ничего сверхъестественного. Я предполагаю, Годвин с Филемоном вынули тело, а в гроб положили украденную утварь.

Томас взял себя в руки.

— Тогда придется открыть гроб.

Но сначала нужно было сдвинуть тело, обернутое в саван. Мужчины ухватили его за плечи и колени и приподняли. Дальше им оставалось только положить его на пол. Тело упало с глухим стуком. Все испугались; даже Керис, не особо верившая в мир духов, поймала себя на том, что нервно вглядывается в темные углы церкви. Мерфин счистил землю с крышки гроба, а Томас принес железный лом. Аббатиса держала над могилой два подсвечника. В гробу лежало еще одно завернутое тело. Заметно дрожащим голосом Лэнгли произнес:

— Как странно!

— Давайте подумаем, — спокойно, выдержанно предложил Фитцджеральд, но Керис, так хорошо его знавшая, поняла, что эта выдержка стоит ему больших усилий. — Кто может находиться в гробу? Посмотрим.

Зодчий нагнулся к савану и разорвал его по шву над головой. Тело покоилось уже неделю, от него исходил тяжелый дух, но в холодной земле под нетопленой церковью оно не успело разложиться. Даже в неверном свете у настоятельницы не возникло сомнений по поводу личности умершего: светло-пепельные волосы.

— Савл Белая Голова, — прошептал Томас.

— В своем гробу, — заметил Мерфин.

— Тогда кто второй? — спросила Керис.

Мастер накрыл саваном светлую голову Савла и вернул на место крышку гроба. Монахиня встала на колени возле другого тела. Она нередко имела дело с трупами, но ей еще не приходилось вытаскивать их из могил и руки ее дрожали. Все-таки настоятельница разорвала саван и открыла лицо. К ее ужасу, на нее уставились открытые глаза. Целительница заставила себя закрыть покойнику веки. Это был крупный молодой незнакомый монах. Томас приподнялся на цыпочки, выглянул из могилы и кивнул:

— Брат Джонкил. Он умер на следующий день после аббата Савла.

Керис поинтересовалась:

— А его похоронили?..

— На кладбище… как мы все считали.

— В гробу?

— Да.

— А он здесь.

— Гроб мне показался тогда тяжелым, — вспомнил Томас. — Я помогал его нести…

Мерфин высказал догадку:

— Все понятно. Джонкила положили здесь в церкви, в гробу, до похорон. Пока монахи обедали, Годвин с Филемоном открыли гроб, вынули тело, раскопали могилу Савла, сбросили Джонкила на гроб настоятеля, снова закопали могилу, положили соборные драгоценности в гроб Джонкила и закрыли его.

Лэнгли схватился за голову:

— Значит, нужно раскопать могилу Джонкнла.

Керис посмотрела на темное окно:

— Придется ждать до утра.

Мужчины долго молчали, потом Томас предложил:

— Давайте уж закончим.

Монахиня сходила на кухню, подхватила два полена, подожгла их в огне и вернулась в церковь. Раздался крик Годвина:

— И обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских.

Целительница содрогнулась от этих слов из Откровения Иоанна Богослова, но попыталась отвлечься. При красноватом свете огня от поленьев они быстро двинулись к кладбищу. Когда аббатиса перестала видеть фреску и слышать чумного, ей стало легче. Мужчины быстро нашли надгробный камень Джонкила и принялись копать. Томас с Мерфином уже выкопали две могилы для послушников и раскопали могилу Савла. С обеда это была их четвертая. Зодчий устал, монах весь взмок, но оба упорно трудились. Медленно яма становилась глубже, а холмики земли по обеим сторонам росли. Наконец раздался стук лопаты о дерево.

Керис передала Мерфину лом и с поленьями встала на колени возле могилы. Фитцджеральд вскрыл крышку гроба и выложил ее на землю. Вместо тела в гробу оказались плотно упакованные тюки и ящички. Мастер открыл кожаный мешок, вытащил распятие, украшенное драгоценными камнями, и устало сказал:

— Аллилуйя.

Томас вскрыл один из ящичков: плотные ряды пергаментных свитков, как рыбы в коробе, — хартии. У настоятельницы словно гора с плеч свалилась. Монах запустил руку в другой мешок, вытащил череп и, испуганно вскрикнув, выронил его.

— Святой Адольф, — догадался Мерфин. — Паломники проходят сотни миль, чтобы дотронуться до ковчега с этими останками. — Зодчий поднял череп и положил в мешок.

— Послушайте, нам придется везти все обратно в Кингсбридж в повозке. Почему бы не оставить ценности в гробу? Все уже сложено, а гроб может отпугнуть воров, — предложила Керис.

— Хорошая мысль, — откликнулся Мерфин. — Нужно только достать его из могилы.