Секретные войны Советского Союза - Александр Окороков

Ход рассуждений советского руководства по данному вопросу описывает член Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель Председателя Совета министров СССР К.Т. Мазуров:

"В попытках разложить социалистическое содружество Запад сделал ставку на Чехословакию. Расположенная в центре Европы страна с богатыми экономическими и культурными традициями входила в десятку самых развитых государств. Желавшим усилить напряженность было за что ухватиться. Росло недовольство населения тем, как в стране перенимали советскую модель развития. Механическое копирование наших порядков усугубляло разбалансированность экономики. Дискуссии о жертвах репрессий 40-х и 50-х годов, связанные со сталинизмом, опять же, так или иначе, задевали нас Противники нового строя относили все деформации за счет сотрудничества с нашей страной. Оппозиция открыто выдвигала антисоветские и антисоциалистические лозунги.

В советском руководстве с тревогой следили, как растет в Чехословакии активность правых сил. ЦК КПЧ выпустил из рук средства массовой информации. На это не раз указывалось тогдашним чехословацким лидерам. В трудной международной обстановке у нас было единственное желание – сплотиться, не допустить войны, всем уцелеть" [1511].

Одним из последних, кто противился силовому решению кризиса, был секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Это подтверждают слова министра обороны маршала А. Гречко, сказанные в декабре 1968 года: "Леонид Ильич [Брежнев] не намерен был вводить войска. По многим причинам. Тут и венгерские события. Они свежи в памяти. И риск развязывания большой войны… Но нельзя нам было терять Чехословакию! А к вводу войск его подталкивали не только события внутри ЧССР, Леонида Ильича торопили каждодневно и Ульбрихт, и Гомулка, и Живков. Да и Кадар. И наши ястребы в Политбюро – Шелест, Подгорный, Мазуров, Шелепин… Все они требовали ввода войск в ЧССР. Леонид Ильич сопротивлялся… до последнего" [1512].

Своего рода предупредительными действиями для "пражских реформаторов" стало проведение учений войск ОВД различного масштаба на территории Чехословакии и вблизи ее границ. Их список впечатляет: в мае – июне – учения советских соединений и частей; в июле – учения войск ПВО стран ОВД "Небесный щит"; в июле-августе – учения тыловых частей и подразделений под условным названием "Неман"; в августе – совместные учения войск связи ГДР, Польши и СССР. Причем всякий раз руководители учений стремились по разным причинам затянуть их и, несмотря на протесты хозяев и Запада, задержать войска на территории Чехословакии. В итоге, по словам британского исследователя Д. Флойда, "русским удалось протащить армию численностью приблизительно 50 тыс солдат с самым современным вооружением, притом не допуская предположений, что они вторглись или оккупировали страну" [1513].

Впервые силовой вариант разрешения чехословацкого конфликта открыто обсуждался в мае 1968 года в ходе военных маневров на территории ЧССР. 26-27 июля на заседании Политбюро ЦК КПСС были утверждены документы по организации возможного ввода советских войск в Чехословакию. Окончательное решение о вводе войск ОВД в Чехословакию было принято (в соответствии с договором стран – участниц ОВД от 15 мая 1955 г.) на расширенном заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа и получило одобрение на совещании руководителей стран – участниц ОВД в Москве 18 августа 1968 года. При этом лишь представители Румынии высказали опасение, что ввод войск в ЧССР может привести к третьей мировой войне. При этом руководители стран Варшавского договора были уверены, что США и НАТО не станут непосредственно вмешиваться в события. Поводом тому послужило заявление госсекретаря США Д. Раска (22 июля), в котором события в Чехословакии рассматривались как "дело чехов и других стран Варшавского договора" [1514]. Окончательная позиция США по этому вопросу была зафиксирована в послании американского президента Л. Джонсона Л.И. Брежневу от 18 августа, где подтверждалось намерение Вашингтона не вмешиваться в ситуацию в ЧССР ни при каких обстоятельствах.

Вместе с тем необходимо отметить, что и сами чехословацкие лидеры не исключали варианта применения военной силы внутри страны, как со стороны иностранных, так и собственных вооруженных сил. Например, А. Дубчек на заседании Президиума ЦК КПЧ 12 августа заявил: "Если я приду к убеждению, что мы на грани контрреволюции, то сам позову советские войска" [1515].

В целом причины, склонявшие советское руководство на применение силы в отношении суверенного государства, можно свести к двум группам: политико-идеологические и геополитические (военно-стратегические). Среди специалистов до сих пор нет единства в том, какие из них приобрели главенствующее значение при окончательном решении о вводе войск.

Между тем ряд фактов говорит о том, что именно военные и геополитические соображения в конце концов склонили чашу весов в пользу силового варианта, сыграв роковую роль в судьбе "пражской весны". Нужно отметить, что разногласия в сфере военного сотрудничества между СССР и Чехословакией возникли задолго до прихода к власти в Праге реформистского руководства во главе с А. Дубчеком. В 60-е годы прошлого века Чехословакия была единственным государством восточного блока, которое непосредственно граничило с западными странами, не имея на своей территории советских войск. При этом в конце 50-х – начале 60-х, по мере укрепления структур Организации Варшавского договора (ОВД) и перевооружения армий восточного блока, советский Генштаб вместе с военным и политическим руководством восточноевропейских стран разрабатывал новые оперативные планы возможного военного конфликта в Европе. В этих конфликтах предусматривалось использование как обычных вооружений, так и тактического ядерного оружия. Применительно к Чехословакии эти планы нашли свое отражение в документе под откровенным названием "План использования Чехословацкой народной армии в [возможной] войне", утвержденном в 1964 году тогдашним президентом ЧССР и главнокомандующим ЧНА А. Новотным. В одном из разделов "Плана…", в частности, говорилось: "Ракетным войскам ставится задача уничтожить в результате первого ядерного удара группировку войск 7-го армейского корпуса [1516] (США), часть сил 2-го армейского корпуса (ФРГ) и часть сил противовоздушной обороны противника. В дальнейшем – сосредоточить основные усилия на уничтожении перебрасываемых оперативных и стратегических резервов и обнаруженных средств ядерного нападения противника. Для выполнения поставленной задачи использовать:

при выполнении первоначальной боевой задачи – 44 оперативно-тактические и тактические ракеты с ядерными боеголовками;

при выполнении последующей боевой задачи – 42 оперативно-тактические и тактические ракеты с ядерными боеголовками; для решения возможных незапланированных боевых задач – оставить в резерве 10 оперативно-тактических и тактических ракет с ядерными боеголовками" [1517].

Очевидно, вокруг тактического ядерного оружия, которое в случае конфликта между ОВД и НАТО в Европе должно было оказаться в распоряжении чехословацких войск (соответствующие ракеты без ядерных боеголовок были поставлены Советским Союзом в ЧССР в середине 60-х), и возникла любопытная международно-правовая коллизия. После Карибского кризиса 1962 года ведущие ядерные державы начали переговоры о нераспространении ядерного оружия, завершившиеся разработкой соответствующего договора, который был открыт для подписания в июле 1968 года. СССР и США стали одними из первых стран, присоединившихся к этому договору, основным положением которого является запрет на передачу ядерными державами данного вида оружия и технологий его производства другим странам. Ядерный клуб должен включать в себя как можно меньше членов – в этом интересы Вашингтона и Москвы совпадали (и, кстати, совпадают до сих пор). Уже в ходе подготовки договора о нераспространении была достигнута негласная договоренность о том, что США и СССР не будут передавать ядерные вооружения своим союзникам.

Таким образом, если в Венгрии, Польше и ГДР Советский Союз мог реализовывать положения своей военной доктрины, размещая там тактическое ядерное оружие (поскольку на территории этих стран находились советские войска, в руках которых это оружие и оставалось), то с Чехословакией возникали проблемы. Советских войск там не было, на многочисленных встречах и совещаниях в верхах в 60-е годы Прага вежливо, но упорно отказывалась их принять, передавать же ядерные боеголовки в распоряжение Чехословацкой народной армии означало поставить под угрозу важные переговоры по ядерной проблеме с Западом. Кроме того, ответом Вашингтона в таком случае могла стать нуклеаризация вооруженных сил ФРГ, а этого Кремлю очень не хотелось по ряду не только военно-стратегических, но и политико-идеологических соображений. Оставлять же ситуацию в том виде, в каком она находилась, означало в случае возможного конфликта с НАТО в Европе ставить под угрозу оперативность развертывания тактического ядерного оружия на одном из важнейших участков фронта [1518].