Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции - Джон Рескин

должны добиться легкости во владении пером. Это не только великое орудие для набросков; на его правильном использовании зиждется искусство орнамента. Ничего нельзя положить в основание изящных искусств так верно, как их тесную зависимость от орнамента, который в свою очередь основан на каллиграфии. Совершенное декоративное искусство есть то же письмо, только украшенное. Перейдя в живопись, оно теряет свое достоинство и назначение. В самом деле, картины, малые или великие, если только они прекрасны, не следует помещать на страницах книги, где они портятся от беспрерывного перелистывания; если же картины не прекрасны, то, малы или велики они, их не следует воспроизводить нигде. Но добиться, чтобы письмо само было прекрасно, сделать прекрасным взмах пера – вот настоящее искусство. Хочу особо подчеркнуть это, потому что часто молоденькие девушки, не способные уверенно начертить простой изгиб, а тем более какую-нибудь орнаментальную или природную форму, воображают, что то, что недопустимо в обыкновенном рисунке, возможно при оформлении текста. Они уничтожают саму возможность успеха, прикрывая свою неспособность щитом добрых побуждений. А между тем правильный путь состоит прежде всего в том, чтобы овладеть искусством красивого письма, а потом применять это искусство в соответствии с навыком владения им ко всему, что желаешь написать. И истинный долг девушек заключается скорее в приобретении умения обдуманно, четко и красиво писать пером, чем в том, чтобы разукрасить известное количество текстов. Тогда они могли бы приучить руку распоряжаться линиями любой длины и, наконец, придать красоту цвета и формы этим превосходным волнистым линиям. Но они будут способны надлежащим образом украшать для взора благородную речь только после многолетней практики, так же как только после многолетних упражнений голоса смогут добиться мелодичности речи.

138. В этой лекции я не буду говорить об использовании пера в качестве инструмента рисования. Это использование связано с правилами штриховки и гравирования, с которыми вы познакомитесь позже. Могу только сказать, что самое лучшее применение пера заключается в том, чтобы придать определенность формам в рисунке, оттушеванном нейтральным цветом. В этом отношении Гольбейн не имеет себе равных. Несколько образцов его работы я поместил в нашей коллекции. Пером пользовались Рафаэль и другие мастера эскизов для быстро рисуемых этюдов – оно служило им для набрасывания теней. Но перо – не лучшее орудие для изображения теней; когда стояла задача создать продуманный и завершенный рисунок, великие мастера им не пользовались. Истинное значение пера заключается в способности решительно и необыкновенно быстро проводить предельно тонкую, ровную линию. Но с этим положительным качеством связано искушение: можно усвоить доходящие до полного произвола легкость и проворство выводить случайные изгибы, вместо того чтобы точно и верно управлять ими.

В руках величайших художников при таком свободном употреблении перо, подобно пунктирной игле, приобретает особую утонченную прелесть, но пока вы лишь ученики, вы должны оставить всякую попытку подражать этим эскизам, лишенным определенности и заключающим в себе только намек. Можете воображать, что без труда создали что-нибудь похожее; но будьте уверены, что на самом деле это будет столь же мало походить на них, как бессмысленность на смысл. Если будете упорствовать в своем заблуждении, то не только уничтожите для себя возможность какого бы то ни было успеха в выполнении подобных работ, но так никогда и не постигнете, что значит хорошая картина. Если, взяв в руки перо, вы не сможете отвечать за каждую проведенную линию, не сможете сказать, почему сделали ее именно такой длины, почему провели ее в таком, а не в другом направлении, тогда ваша работа плоха.

Единственный человек, который умел быстро работать пером и при этом сохранял власть над каждой отдельной линией, был Дюрер. Он доказал это в иллюстрациях требника, хранящегося в Мюнхене, с которого сделано много удачных факсимиле. Ряд образцов из него я поместил в вашей коллекции вместе с несколькими гравированными пейзажами Тёрнера и другими примерами хорошей работы пером: все они будут содействовать успеху ваших первых шагов. Объяснение, как ими пользоваться, вы найдете в каталоге.

139. Еще два слова. Не приписывайте мне дерзости выдать за безусловно наилучший метод то новое, что я внес в эту систему практических занятий. Впрочем, нет в Англии художников, которые бы остановились на том или другом методе обучения. Даже Рейнолдс высказывает убеждение в целесообразности учиться рисовать кистью не без колебания. Но указанный мной метод во всех существенных пунктах основан на авторитете именно Рейнолдса и Леонардо, а также на опыте самых блестящих мастеров Греции и Италии, о котором свидетельствуют или наглядные доказательства, или рассказы. Можете быть уверены, что этот метод, хотя и медленно, приведет вас к тому, что вы приобретете огромную и верную ловкость. Степень этого умения, этой ловкости будет в значительной степени зависеть от вас самих, я же знаю одно: при таком методе каждый час доставит вам выигрыш и в знании искусства, и в развитии способности руки. Что же касается видимой трудности этого метода, то в свою защиту я могу в конце этой первой лекции о практике искусства, как сделал это в ее начале, сослаться на слова Рейнолдса: «Молодежь по своей пылкости чувствует отвращение к медленному успеху правильной осады и из-за нетерпения стремится взять крепость штурмом. Потому молодежи необходимо постоянно усиленно подчеркивать, что прочная слава покупается ценой только труда и что, какова бы ни была сила их гения, для того, чтобы стать хорошим художником, нет легкого метода».

Лекция VI

Свет

140. Схема разделения художественных школ, представленная в прошлой лекции, конечно, есть только зародыш классификации, которую мы можем положить в основание дальнейшего изложения. Но необходимо, чтобы каждая его часть ясно укладывалась в вашем уме.

Прежде всего я должен объяснить – и прошу вас хорошенько запомнить – тот смысл, в котором я употребляю слово «масса». Обычно этим словом художники обозначают области света, тени или цвета, из которых состоит картина, но эта привычка отчасти происходит от того, что они говорят о картинах, в которых свет представляет плотные формы. Если бы