Три Закона. Закон первый - Выживание - Елена Пост-Нова

- Конечно! – взорвалась я. – Теперь вы непререкаемо первый! Первый в категории, первый охотник с учеником! А теперь ещё и первый новатор, обучающий первую женщину в охоте! Близкий к социуму, открытый, без условностей, продвинутый, исключительно надёжный! Мудрый до обалдевания наставник, который отвоевал способной маленькой девочке место в суровом охотничьем мире! Я валяюсь в горячке, терплю ваши оскорбления, а тем временем публика вам рукоплещет, какое дерьмо вы бы не выкинули! Конечно, вы хотите работать именно со мной, я же так хорошо получаюсь на фотках и оттеняю вашу личность! Конечно, со мной – я же и слова никому не сказала про то, почему на самом деле вы меня оставили детерминироваться в джунглях! Конечно, ведь меня публика уже полюбила, и вы окажетесь наверху, но за мой, личный, счёт!

Мичлав смотрел на меня достаточно удивлённо. В какой-то момент мне показалось, будто он готов сказать что-то такое, что разрешит всё – среднее между признанием вины и разубеждением. И мне этого хотелось…

Но вот, едва заметно, на пути к хищной усмешке у него дёрнулся уголок рта.

- К чёрту!!! Вы редкостная тварь, от которой надо защищать даже квазиантропов!!! И, клянусь Богом, я это сделаю!!!

В наступившей тишине хрустнул лист бумаги, смятый им в кулаке. На широком лице вздыбились желваки, и оно словно окаменело. А я взгляда не отведу – пусть он как пика протыкает тебя насквозь, со всей твоей каменноугольной тяжестью!

Отбросив на траву скомканный документ, Мичлав произнёс, с холодком и многообещающе:

- Ещё созвонимся.

И ушёл.

Остаток дня я провалялась в постели, глотая злые слёзы, периодически прошибая подушку кулаком. Гордость, злость, зависть…

Чуть было опять не согласилась! Опомнилась на волоске от согласия! Как он это делает?! Как он догадался, чего именно я хочу?! Как Глава простил ему всю эту историю с детерминацией? Как у него получилось выбить мне место в Ассоциации? Как ему всё удаётся?..

Неважно. Главное, что теперь я окончательно на свободе. Срок моего договора истёк и не был продлён. Гер Мичлав отныне не является моим наставником. И я ему ничем не обязана.

Но всё же почему-то хочется орать. Этот человек… Чего ж так больно-то? Простить то, кем он был для меня до детерминации – невозможно. В воспоминаниях возникали его дифирамбы моей уникальности, участливые расспросы тогда, когда и родители меня не понимали, делёж опыта, шуточки, грубовато высказанные жизненные истины, опять шуточки. И ухмылка свысока, и ерошенье волос, и жесты, позволяющие думать, будто тобою гордятся… И обещания, что ничего-ничего, вот оперишься и в будущем всё точно получится.

Я теперь хоть единой похвале смогу поверить?

А мне теперь ничья похвала и не нужна. Сама знаю, что делать. А из взрослых никто и не вступился, когда меня выбрали помощником убийцы.

Сама теперь буду решать чего стою.

С этими мыслями я заставила себя подняться и сесть за рабочий стол, где были разбросаны листки с набросками чертежей и парили страницы инженерных сайтов.

Возвращение в школу оказалось настоящей феерией. Утром следующего дня я проснулась другим человеком, полным радостного ожидания и надежд на светлое будущее. Облачилась в новую одежду, которую на прошедшей неделе помогла мне выбрать мама – ведь практически все прежние вещи теперь с трудом налезали на моё обновлённое тело.

Первой по списку стояла встреча с друзьями на нашем обычном месте, где мы вот уже почти тринадцать лет пересекались для похода в школу. Мирои кинулся на меня с разбега! Но, обняв крепко, он тут же охнул и отстранился. А в следующую секунду глаза его заворожённо заблестели при виде аккуратных округлостей, выступающих под моей рубашкой.

- Гру-удь… - протянул он восхищённо и, наверное, даже коснулся бы означенного предмета, если бы вовремя себя не одёрнул.

Я расхохоталась, а Гелло покачал головой:

- Мирои, что за жесть?

- Как что, я тоже такую хочу! – восторгался приятель, пока мы с Гелло обнимались через рукопожатие. – Леока, я тоже решил стать девочкой! Не то чтобы глядя на тебя, просто уж очень мне нравятся всякие женские штуковинки! Но и то, как ты на фотках в газетах смотрелась, меня тоже очень вдохновило!

- М-да, я буду из нас единственным парнем, - Гелло вздохнул.

- Ничего, мы будем такие шикарные, что тебе все будут завидовать, - я ободряюще обхватила его за плечо, и мы все опять, смеясь, зажали друг друга в крепких объятиях.

Ослепительно светило солнце! Настроение подпрыгнуло до самых небес! Мы направлялись в школу таким знакомым путём, я чувствовала себя действительно счастливой, будто нечто страшное и тяжёлое навсегда осталось позади. Условившись заранее, мы немного опаздывали, чтобы пропустить основной поток учеников. Но и среди тех, кто припозднился вместе с нами, находились те, кто на меня оглядывался. И внезапно мне это не было неприятно!

В самой школе, в заполненных студентами всех возрастов коридорах перед нами начали расступаться. Рядом с нами стихал гомон, и поднимался удивлённый шёпот. Меня узнавали, моего появления явно ждали, и весть о возвращении Леокади Алисар в школу в женском обличье понеслась по ушам.

Мне сразу вспомнилось, как в Ассоциации люди сторонились перед Мичлавом, уступая ему путь – но нет, это же совсем иной случай! Его боятся, а на меня все смотрят с любопытством и даже восхищением!

Друзья взяли меня в тиски с двух сторон. Гелло, слева, выглядел сдержанно и чуть смущённо. Он старался не обращать внимания на взгляды и иногда с интересом косился на новую меня. Я, кстати, почти догнала его в росте. А Мирои сиял! Подхватив меня под руку, справа, он ослепительно улыбался всем кругом и с удовольствием демонстрировал, что у него есть такая подружка!

А когда мы вошли в нужный кабинет, уже собравшаяся там наша родная пятая группа по нарастающей взвыла, зааплодировала и засвистела. Наставник Демен поспешно вышел из-за кафедры, на которую успел подняться, и я предстала перед ним. Ребята подскакивали с мест, стараясь разглядеть меня лучше, они посвистывали и выкрикивали одобрительные шуточки, а Демен, улыбаясь радостно, крепко сжал мои плечи. Я тоже улыбалась, я была так рада