История великобритании - Кеннет Морган (ред.)

Британская культурная жизнь оставалась по-прежнему весьма активной. Лондон сохранял свое значение как литературный центр. Архитекторы Норманн Фостер и Ричард Роджерс получили международное признание. При этом весьма символично, что по проекту Фостера былпере строен берлинский Reichstag, открывшийся для обозрения в конце 1999 г. Особенно расцвел талантами английский кинематограф. Большие многозальные кинотеатры привлекали множество любителей кино, среди которых популярностью пользовались самые различные фильмы – от исторических драм, например «Безумие короля Георга» (производство телевизионного Канала 4) до комедий типа «Мужского стриптиза» (1997), в котором рассказывалась история шести молодых безработных из Шеффилда, решивших зарабатывать на жизнь стриптизом. Пресса постоянно сообщала об успехах британского искусства и поп-музыки. Появление таких поп-звезд, как «Спайс-гёрлз», свидетельствовало не только об утверждении «власти женщин» (girl power), но и о возникновении некоего эрзац-патриотизма. Пошли разговоры о «крутой» Британии, а также о лидерстве Англии на рынке моды, как это было во времена расцвета «Битлз» и «свингующих шестидесятых». В период 1995-1997 гг. экономика начала возрождаться вместе с ростом экспорта, но при этом наблюдатели отмечали отсутствие у людей видимого удовлетворения происходящим. Общественное настроение казалось на удивление мрачным.

Причиной общей разочарованности стала политическая ситуация в стране. Тем не менее именно политика принесла надежду на возрождение. Партия лейбористов, которая совсем недавно, казалось, была обречена на вечную оппозицию как символ старого социализма и профсоюзных беспорядков, теперь неожиданно превратилась в партию будущего. Ее преображение началось еще при Кинноке, который отказался от левых убеждений. Его преемник, Джон Смит, продолжил процесс модернизации, ослабив власть профсоюзов и отстаивая на партийных конференциях при голосовании резолюций правило «один человек – один голос».

Однако настоящие перемены произошли после смерти Смита в 1994 г. Его преемником стал сорокадвухлетний Тони Блэр, выпускник частной школы адвокат, получивший образование в Оксфорде. Блэр отбросил старую идеологию и начал решительное обновление партии. Новый лидер производил приятное впечатление своей молодостью и стремлением к новшествам, благодаря этому он сумел стать самым успешным политиком в современной британской истории. Он говорил не о лейборизме, а о «новом лейборизме» и взывал не столько к старому рабочему классу, составлявшему когда-то основной электорат лейбористов, а к владельцам домов, купленных в кредит, к среднему классу Центральной Англии. Его языком был язык британского патриотизма, и он размахивал национальным флагом Соединенного Королевства. Британию Блэр провозгласил молодой страной, и, чтобы держать Лейбористскую партию «в курсе» новых идей и укрепить свое положение лидера, он сумел использовать весь сложный аппарат современных коммуникационных технологий. В Палате общин Блэр подшучивал над Мейджором, заявляя: «Вы следуете за своей партией, а я свою возглавляю».

«Новый лейборизм» был куда более открытым, чем прежний. Блэр повел диалог с лидерами Британской конфедерации промышленников и обхаживал желтую прессу, принадлежащую магнату Мёрдоку, которая так злословила раньше по поводу лейбористов. Он даже положительно оценивал достижения Тэтчер в области приватизации национализированных предприятий, увеличении числа собственников жилья и обуздании всесилия профсоюзов. Его образцом явно был не старый лейборизм, существовавший целый век от Кайра Харди до Каллагэна, но так называемый «рыночный социализм» австралийских лейбористов или, может быть, американской Демократической партии, руководимой Биллом Клинтоном.

В результате получилась на удивление нетрадиционная Лейбористская партия, которая отвергала государственное планирование, национализацию, без разбору раздаваемые пособия, перераспределение доходов и связи с профсоюзами, что было характерно для партии Эттли в 1945 г. В начале 1995 г. Блэр возглавил успешно завершившуюся кампанию среди лейбористов за отмену четвертой статьи Устава партии, в которой говорилось о ее приверженности политике национализации. Вдохновляемый неудачами тори и большим преимуществом лейбористов в опросах общественного мнения, он стал ведущей фигурой в британской политике.

Результат не замедлил сказаться на всеобщих выборах 1997 г. На этот раз опросы общественного мнения не подвели. Консерваторы потерпели полный крах, худший даже по сравнению с 1945 или 1906 г. Пожалуй, этот разгром оказался самым тяжелым с того времени, когда герцог Веллингтон в 1832 г. воспротивился введению великой реформы избирательной системы. 10,9% голосов избирателей были потеряны консерваторами и завоеваны лейбористами, которые получили 419 мест в Парламенте против 165 мест, доставшихся консерваторам. Сорок шесть мест выиграли либералы, для которых этот показатель был наилучшим с 20-х годов XX в. Пять министров кабинета потерпели неудачу в собственных округах; в Англии городские предместья в массовом порядке отдавали голоса лейбористам, не исключая округ Финчли, где баллотировалась сама Тэтчер. Все главные города страны проголосовали за лейбористов, а Шотландия и Уэльс не выбрали вообще ни одного консерватора.

Еще одной примечательной особенностью этих выборов стало избрание в Парламент не менее 120 женщин, причем более 100 из них были членами Лейбористской партии и принадлежали к среднему классу, в то время как тред-юнионистский элемент в партии в значительной степень был ослаблен. Подобный переворот в настроении избирателей, какой не часто случался в британской истории, объяснялся несколько запоздалой реакцией на долгое правление консерваторов и раздражением, накопившимся со времен Маргарет Тэтчер, попытавшейся десять лет назад ввести подушный налог. Тони Блэр в свои сорок четыре года стал самым молодым премьером со времен королевы Виктории и сумел воспользоваться предоставленной ему властью.

Приход к власти лейбористов произошел на удивление гладко, поскольку экономическая ситуация в стране за последнее время быстро улучшалась. Впервые в истории лейбористское правительство не было поставлено перед лицом финансового кризиса, и экономическая стабильность с того времени ничем не нарушалась. Гордон Браун, новый министр финансов, вел себя очень осторожно и следовал своим предвыборным обещаниям – сохранить налоговую политику консерваторов и не превышать лимит государственных расходов. Отныне процентную ставку определял независимый комитет Банка Англии, а не политики правящей партии. Индекс стоимости акций поднялся с показателя 4300 в мае 1997-го до 6000 в конце 2000 г. В течение длительного времени во внутренней политике царил дух благоразумной сдержанности, даже консерватизма, особенно в том, что касалось сокращения некоторой части системы социального обеспечения, чтобы ослабить ее зависимость от государства и внедрить этический принцип «вознаграждение за труд». При этом протесты со стороны многих левых лейбористов были отброшены. Уровень обеспечения службы здравоохранения поначалу стала причиной серьезных противоречий, пока летом 2000 г. не произошло новое повышение ассигнований на ее нужды. Правительство, занимавшее левоцентристскую позицию, проводило политику, предусматривающую, с одной стороны, установление дружеских отношений с бизнесом, твердое соблюдение законности и порядка, внесение первых взносов за университетское образование, а с другой – налоговые скидки для семей, увеличение детских пособий и минимальной заработной платы (первоначально составлявшей 3,6 фунта в час), что указывало на частичное перераспределение расходов в обществе и попытку решения социальных задач.

В отношении Европы новое правительство было настроено более позитивно, чем его предшественники. Однако Блэр ничуть не больше Мейджора стремился присоединиться к единой европейской валюте. Его симпатии были в равной степени трансатлантическими и европейскими, и по поводу вступления в зону евро было решено провести референдум после следующих всеобщих выборов.

В Северной Ирландии долгий период насильственных действий наконец завершился политическим прорывом. В Страстную пятницу, в апреле 1998 г., представители Шинн фейн и лидеры юнионистов сели за стол переговоров. Они достигли соглашения по поводу создания в Белфасте выборной ассамблеи из 108 членов, подобной той, что была предложена для Шотландии, а также по поводу образования совместно с Ирландской Республикой Совета министров с представителями из Дублина и Белфаста для рассмотрения проблем безопасности и других вопросов. Кроме того, было решено учредить британско-ирландский Совет двух островов. Со времени разделения Ирландии в 1922 г. это стало самой успешной попыткой сближения между ольстерскими политиками, а для Блэра – одним из самых больших дипломатических достижений. В результате референдума, состоявшегося в Северной Ирландии месяц спустя, это соглашение было принято. Его поддержали более 71% населения (включая большинство протестантов). Несмотря на провал попытки организовать сдачу оружия со стороны групп, осуществлявших террористические акты, в ноябре 1999 г. Североирландская ассамблея начала работу. Министры – представители от Шинн фейн работали в ней под руководством лидера юнионистов Дэвида Тримбла. Эта «историческая» инициатива, как ее тогда называли, начала, тем не менее, буксовать, когда работа Ассамблеи была приостановлена из-за внутренних разногласий. Ее деятельность возобновилась летом 2000 г., но атмосфера в Северной Ирландии оставалась очень напряженной, особенно во время так называемого «сезона маршей» протестантов, проходивших через католические кварталы. Мирный процесс застопорился.