5 лет среди евреев и мидовцев - Александр Бовин

32

«История моей персональной травли, — говорит Нудельман, — кончается внешне благополучно. Я стойко выдержал продолжавшиеся почти полгода судебные процессы и битвы с системой, с медицинским истеблишментом, с государственным аппаратом. Годы преследований, клеветы, издевательств не сломили меня. Меня не удалось опозорить. Меня не убили. Мне даже не заткнули рот… Ибо в этом и состоит различие между нашей, израильской, хаотичной диктатурой, гордо именующей себя демократией, и подлинной диктатурой. Ты можешь почти все сказать, ты можешь многое опубликовать. Вопрос — кто услышит сказанное, кто прочтет написанное. А если и услышит, и прочтет — то, что это изменит?»

Не правда ли, «хаотичная диктатура» что-то нам напоминает?

33

В прощальном послании Геннадию Николаевичу я писал:

«Покидая Землю Обетованную, оставляю здесь пять с лишним лет жизни, много друзей и 40 килограмм любимого тела. К последнему Вы имеете прямое отношение. Ваши великолепные, умелые руки не только выдавливали из меня жир, но и «вдавливали» в меня здоровье, энергию и бодрость духа. Перефразируя слова пророка Исайи, могу сказать, что под Вашими руками кости мои расцвели «как молодая зелень».

34

Во втором сборнике даже опубликовал свое «Извинительное слово». Вот оно:

«С огромным интересом, прочитав первый выпуск сборника «Евреи в культуре русского зарубежья», я решил подготовить для выпуска второго небольшое эссе, выражающее мое отношение к теме. О чем тут же уведомил Михаила Ароновича Пархомовского. Моя ретивость объяснялась просто — не так уж часто приходится держать в руках книгу, оценка которой свободна от всяких «но», «однако», «приходится заметить» и т. п. Книга просто, на мой взгляд, превосходная — и все тут. А второй сборник обещает быть еще лучше. И все-таки без «но» не обойтись. Но относится оно не к содержанию книги, а ко мне самому. Я явно переоценил свои силы, и свои резервы свободного времени. Не хватило, не только времени выразить свои мысли. Не хватило самих мыслей — таких, которые могли бы заинтересовать читателей. И, как всегда, не хватило мужества сразу признать свое поражение в единоборстве с чистым листом бумаги. Теперь я делаю это. Впрочем, одна мысль «имеет место». Печально, что первое издание по истории русско-еврейской культуры в XX веке вышло не в Москве или Петербурге, а в Иерусалиме. Разумеется, я понимаю, что Израиль — признанный центр собирания иудаики. И все же было бы более естественно, если бы сборник подобного рода впервые появился в России. Надеюсь, что появление первого тома энциклопедии «Евреи в России» как-то успокоит мою совесть. И хотя в свое оправдание ничего путного сказать не могу, надеюсь также, что г-н Пархомовский простит меня».

35

В 1994 году Ларсен был назначен специальным представителем ООН в секторе Газа, а его жена стала советником посольства Норвегии в Израиле. Кстати, первая встреча Нетаньяху с Арафатом — во многом их рук дело.

36

Вспоминая через несколько лет норвежский марафон, Савир говорил:

«Прежде мне довелось прочитать много литературы по палестинской проблеме, но переговоры изменили мое представление о палестинцах. По сути, они не так уж разительно отличаются от нас. К тому же существует такая вешь, как гуманизация, «очеловечивание» партнера. То есть имеется в виду, что ваш противник — это всегда нечто «вообще страшное», а ваши партнеры по переговорам, тем более по заключенному соглашению — это конкретные люди, которые не страшны, с которыми можно иметь дело».

Весьма ценное наблюдение. К сожалению, «очеловечивание» друг друга оказалось неизмеримо сложней, чем думалось в то, немножко эйфорическое время.

37

Последнее до сих пор (конец 1999 года) не ратифицировано Думой. Причины? Да ну его, этот Израиль…

38

Через некоторое время в процессе московских банковских разборок М.И. Журавлев был убит. На меня он производил впечатление честного, порядочного человека.

39

О.Намир через некоторое время «сослали» послом в Пекин.

40

Почему дедушка и бабушка? Потому что фашистские Нюренбергские законы причисляли к евреям тех, у кого дедушка или бабушка были евреями. Логика: право на возвращение получают те, кого обрекали на уничтожение.

41

Какая жалость, что компьютер не просигнализировал: в сентябре только 30 дней!

42

Прошло пять лет. Мне приходилось несколько раз встречаться с Юрием Михайловичем. Впечатление оставалось то же. Но во второй половине 1999 года я стал замечать признаки звездной болезни. Боюсь, его подводит свита, которой он себя окружает и которая льстит ему напропалую. В расчете на милости будущего президента к нему, как мухи на мед, слетаются сервильные, не отягощенные моралью люди. А жаль…

43

Израильские спецслужбы выследили Шкаки и убили его. Выступая на траурном митинге, советник Арафата Хани Хасан заявил:

«Фатхи Шкаки — гигант из гигантов палестинского народа, один из гигантов нации. Он верил в ислам и занимался его распространением. Он был наставником поколений, сумевших понять, что только там, где есть единство, достигается победа, а там, где есть страх, неизбежно поражение».

44

Структура ООП такова. Высший орган («парламент») — Национальный совет Палестины. Он объединяет несколько организаций, включая ФАТХ. Национальный совет избирает Центральный Совет и Исполнительный комитет. Есть еще и Высший военный совет. Под ними разветвленная система отделов, фондов, центров, боевых формирований. Арафат является председателем всего «центрального» и «высшего» и плюс к этому возглавляет еще два десятка различных учреждений.

45

Это — Александр Ломов. Его следы теряются в США.

46

В одной из газет говорилось:

«Господин Бовин отказался от приглашения Наоми Блюменталь по причине занятости. Бедный Александр Евгеньевич, ему приходится соблюдать дипломатический этикет. Представляю, как бы он высказался о мадам Блюменталь, если бы не был стеснен рамками своей должности».

47