Первое правило волшебника - Терри Гудкайнд

— Я всегда считала, что к пророчествам следует относиться серьезно.

— Да, но только когда их понимаешь. Иначе пророчества опасны. Поэтому волшебники и охраняют книги пророчеств. В своем замке я перечитал некоторые книги, имеющие отношение к делу, но большую часть того, что написано там, я не понял. Были некогда волшебники, чьим единственным делом было изучение книг пророчеств. Есть среди этих предсказаний и такие, что до смерти перепугали бы тебя, если бы ты их прочла. Я и сам иногда из-за этого просыпаюсь в холодном поту. Там были места, которые испугали меня потому, что они могут относиться к Ричарду, а есть и такие, о которых я знаю наверняка, что они относятся к нему, но я не всегда их понимаю и не осмеливаюсь поступать в соответствии с ними. Потому-то пророчества и должны храниться в тайне. Некоторые из них вызвали бы большую беду, узнай их люди.

Глаза Кэлен стали большими.

— Ричард упоминается в книгах пророчеств? Я еще никого не встречала, о ком было бы написано в этих книгах.

Он спокойно посмотрел на Кэлен.

— Ты там упоминаешься тоже.

— Мое имя — в книгах пророчеств?

— И да, и нет. Не так все просто. Редко можно знать это наверняка, но в данном случае можно. Там, конечно, говорится «последняя Мать-Исповедница», но нет сомнений, что «последняя Мать-Исповедница» — это ты, Кэлен. Также понятно, что «Искатель Истины, который направит ветер против наследника Д'Хары» — это Ричард, а «наследник» — Рал.

— Направит ветер? Что это значит?

— Понятия не имею.

Кэлен опустила голову, вертя в руках камешек.

— Зедд, что говорится обо мне в книгах пророчеств?

— Извини, дорогая, но я не могу тебе этого сказать. Это бы слишком испугало тебя, могло бы даже лишить сна.

Кэлен кивнула.

— Сейчас я чувствую себя очень глупой, что хотела убить себя из-за пророчества Шоты. Наверно, ты решил, что я дура.

— Кэлен, никто ничего не знает наверняка, пока это не свершится. Но тебе не надо считать себя глупой. Могло быть и так, что ты предала бы нас, использовала свою власть против Ричарда — единственного, кто может победить Рала, и тем принесла бы победу Ралу. А могло бы оказаться, что ты это сделала, спасая всех нас.

— Не очень ты меня утешил.

— Но если бы Ричард оказался предателем, тебе пришлось бы сделать это ради общего спасения.

Она мрачно посмотрела на Волшебника.

— Все равно мне это не нравится.

— Потому и не нужно, чтобы люди знали пророчества. Это может вызвать больше бед, чем ты в состоянии себе представить. Будь сейчас с нами чародеи прежних времен, настоящие знатоки пророчеств, они могли бы помочь нам. Но без их помощи лучше просто оставить в покое пророчество Шоты. На первой странице первой из книг пророчеств говорится: «Принимайте пророчества разумом, но не сердцем». Это единственное, что можно прочесть на всей странице огромной книги, размером с хороший стол. Каждая буква этой надписи — золотая, сообразно важности.

— А пророчество Шоты отличается от того, что в книгах?

— Да. Пророчества, передаваемые из уст в уста, предназначены помочь тому или иному человеку. Шота пыталась помочь Ричарду. И сама Шота не знала, как поможет ее пророчество, она была лишь инструментом. Когда-нибудь оно может приобрести для Ричарда смысл и даже как-то поддержать его. Я надеялся, что буду в состоянии сам понять это пророчество и помочь Ричарду. К сожалению, оно принадлежит к так называемым Пророчествам с Выбором, и тут я не могу помочь.

— Значит, оно может исполниться по-разному?

— Да. Его можно понимать как буквально, так и иносказательно. Такие пророчества почти бесполезны. Можно только гадать, что они значат. И Ричард был прав, когда решил им не руководствоваться. Мне было бы приятно думать, что этому его научил я, но, возможно, дело тут в его интуиции. У него интуиция Искателя.

— Почему бы тебе, Зедд, просто не рассказать ему все? Разве он не имеет права это знать?

Зедд долго молчал, глядя в темноту.

— Трудно это объяснить. У него есть чутье. Ты когда-нибудь стреляла из лука?

Кэлен улыбнулась. Она сложила руки на коленях и опустила голову.

— Обычно девушки не занимаются подобными делами. Но мне в юности доводилось стрелять из лука ради забавы, пока я не начала исповедовать.

Зедд усмехнулся.

— А было ли у тебя чувство цели? Могла ли ты отвлечься от посторонних звуков и, слушая тишину, представить, куда полетит стрела?

Кэлен слегла кивнула, не поднимая головы.

— Всего несколько раз. Но я понимаю, о чем ты говоришь.

— Так вот, у Ричарда есть чувство цели, почти сознательное. Мне иногда кажется, что он, так сказать, способен поразить цель с закрытыми глазами. Но когда его спрашиваешь, как он это делает, он сам не может объяснить. Он говорит только, что знает, куда полетит стрела. Он может заниматься этим весь день, но если начать объяснять ему направление ветра, расстояние до цели, или что лук лежал на дворе, а ночь была сырая, то у него вовсе ничего не получится. Мысль помешает чувству. То же и с людьми.

Ричард неутомим в поисках ответа. Он устремился к шкатулке, как стрела к цели. Он никогда не был в Срединных Землях, но пробрался через границу и нашел все, что нужно, на пути к цели. Так поступает настоящий Искатель Истины. И если сообщать ему слишком много всяких сведений, то он будет стараться делать то, что, как он понимает, я хочу от него, а не то, что он сам чувствует. Мне следует дать верное направление к цели и остальное предоставить ему.

— Но это цинично. Он ведь живой человек, а не стрела. Он делает все из большого уважения к тебе, желая заслужить твое одобрение. Он тебя обожает.

Зедд грустно посмотрел на нее.

— Я сам люблю Ричарда и восхищаюсь им, но если нам не удастся остановить Даркена Рала, я стану мертвым кумиром. Иногда волшебникам приходится использовать людей, чтобы сделать то, что необходимо.

— Кажется, я представляю себе, каково тебе не говорить то, что ты мог бы сказать.

Зедд встал.

— Я сожалею о том, что вам с ним так много пришлось испытать. Может быть, с моим появлением дело пойдет легче. Спокойной ночи, дорогая.

Он пошел было к лагерю, но Кэлен окликнула его. Зедд остановился и оглянулся.

— У тебя была жена?

— Да.

Видно было, что ей трудно говорить.

— Что это значит, — спросила Кэлен, — любить кого-то больше жизни, иметь возможность быть с ним рядом и быть любимым?

Зедд долго молчал, глядя в темноту, а она ждала, жалея, что не видит его лица. Она решила, что он не хочет отвечать.

— Волшебник Зорандер, это не просто вопрос. Это требование. Ты должен ответить мне.

Наконец он тихо сказал:

— Это было такое чувство, словно я нашел недостающую половину самого себя и наконец обрел целостность.