Гроза над Миром - Венедикт Ли

- Мне... всегда нравились блондинки... - хрипло выдохнул Солтиг, - Но, боюсь, мне некогда... составить вам компанию.

Полина с недоумением увидела, как дрожат его руки. Что это с ним?

- Зря я разоряюсь... - за извиняющейся улыбкой Солтига крылось опасение: заметила ли Полина его минутное недомогание?

Странное чувство, будто за тобой следит кто-то невидимый, коснулось сознания Полины. Скорее машинально, чем всерьез ощутив опасность, она вообразила тончайший и абсолютно прозрачный лист стекла между собой и Солтигом. И стала медленно увеличивать толщину воображаемого защитного экрана.

- Когда-то вы инициировали, господин Солтиг, принятие новой Конституции, где Остров провозглашен частью территории Эгваль, временно не находящейся под юрисдикцией правительства... Я точно цитирую?

- Вы сердитесь... И вы правы, а я нет. Единство родины восстановлено, а мои вопли о врагах могут его, еще хрупкое, разрушить. Скоро я возвращаюсь в Майю. А вы работайте. Склеивайте горшки, которые я расколотил.

Усевшись на заднее сиденье бронеавтомобиля (охрана Солтига на мотоциклах готовилась сопроводить ее), Полина приказала шоферу ехать в штабквартиру ОСС неприметный старый дом неподалеку от бывшего Двора Хозяйки. Согласно легенде, он принадлежал Арде - жене Великого Ваги. После ее смерти он подарил дом своей фаворитке, но Наоми Вартан никогда не жила здесь.

Ехали медленно, улицу не до конца расчистили от обломков зданий, но все воронки уже были засыпаны и залиты сверху битумом. Очередная дорожная бригада встретилась на пути. Старосты домов, кварталов, секторов сами решали, что делать и отвечали только перед избравшими их людьми. Вершина властной пирамиды Острова рухнула, но сердцевина ее - высокопоставленные технари и управленцы прочно стояла на ее широком подножии - самоуправлении простого народа. Пройдет два года, город возродится, жизнь вернется в привычную колею. Все будет, как прежде. Но развеется удушливая атмосфера последних лет правления Хозяйки. И саму ее мало кто вспомнит.

Охранники, убедившись, что комиссар Вагнока вошла к себе, развернули мотоциклы и с ревом умчались прочь. "Много в них позерства, как и в Ариэле Солтиге", - подумала Полина. Охрана ОСС гораздо менее заметна. Снайперы дежурили на крышах зданий на всем протяжении ее пути. Не зажигая света, Полина переоделась в домашнее платье и села к видео. Циновка, прикрывающая вход в соседнюю комнату, тихо поднялась и в дверной проем заслонила темная фигура.

Полина не обернулась, лишь молвила:

- Ты такой высокий, лучше сядь.

- У тебя неприятности? Из-за меня?

Андрей присел на пол у ног Полины, коснулся лбом ее округлых, теплых коленей.

- У меня не может быть неприятностей. Я сама - сплошная неприятность.

- Ты не можешь вечно меня прятать. Я не хочу прятаться.

- Сегодня ночью сбуду тебя с рук.

Горячие руки Андрея поднимались все выше по ее ногам.

- Отцепись. Хам. Бабник. Дай почту отправить. Секретную.

- Я зажмурюсь и не увижу твоих тайн, - его ласки становились все настойчивей.

Полина вздохнула, стискивая зубы, чтобы сдержать рвущийся из груди стон.

- Добрый день, Бруно.

- Здравствуй, любимая.

Косой взгляд на Андрея, не видит ли? Нет, он поглощен тобой... Как хорошо. Но счастье коротко. Полина задумалась. Что сказать Бруно? И можно ли?

Ар Солтиг всерьез озабочен тем, что созданная им для упрочения собственной власти организация превращается в самодовлеющую силу. Сделав Полину главой ОСС на Острове, он противопоставил ее Бруно, стремясь ослабить его позиции.

Она опустила руку, положив ладонь на голову Андрея, нежно провела по коротко подстриженным волосам. Готовясь сыграть роль эльберовца, он пожертвовал своей шевелюрой. От полученной в юности травмы черепа на голове у него должны остаться следы, на деле ни одного шрама не было - Полина давно обратила на это внимание. "Бруно, Бруно... С чем мы столкнулись? Мне страшно". Она решила не заговаривать с Бруно об Андрее. И не упоминать о встрече с Солтигом. Военные не любят Главковерха. Не потому, что он плохой командир - он высказывал те же идеи, что лучшие стратеги Генштаба, но всегда опережая - гордый выскочка. И Полина успела увидеть в нем, пока он не замкнул свое сознание так же, как сделала она: этот человек не любит свою родину. Он настолько ярко ее ненавидит, что положил жизнь на алтарь свирепой мечты: сокрушить ее, уничтожить. И, уже немолодым, добился вожделенной цели, ценой неимоверных затрат и жертв...

Ариэль Солтиг родился на Острове.

Узкие коридоры, неудобные, чрезмерно крутые лестницы, истертые ногами многих поколений студентов, дурацкая лепнина на потолках. Архаика. Университет. По давнишней привычке Солтиг представил себе Норденк в виде архитектурного эскиза: центр нуждается в реконструкции, иначе транспортные пробки через десяток лет задушат город. Не к спеху. И не его забота. Он не может быть нянькой для всех, пусть сами шевелят своим серым веществом, что расположено в голове между ушами.

Охрана осталась дожидаться внизу, а он поднялся на второй этаж, провожаемый кем-то из сотрудников Левкиппы. Тесная приемная, ковер глушит шаги, на нем цветные зайчики от витража в окне. На дубовой двери нет имени Магистра, лишь слова на бронзовой табличке:

Говори, что знаешь,

Делай, что должен,

Пусть будет, что будет.

Левкиппа сидела в инвалидном кресле, худая, костлявая, с ввалившимися щеками. Зябко куталась в темно-серую шаль. Немаркие цвета - смолоду ее любимые. Глубоко ее личность не прочитывалась - сложная натура, вроде миз Ждан. Ничего. Озарение, как всегда, придет само, и этот ларчик тоже откроется. А пока...

- Благодарю, что уделили мне часть вашего драгоценного времени, госпожа Магистр.

У нее глаза поразительного синего цвета.

- Когда-то я любила путешествовать. Навестила бы сама,... только вас еще и в проекте не было, молодой человек. А разменявши девятый десяток, увы. Что-то ноги не ходят.

Крутанула жилистой рукой обод колеса, разворачивая кресло.

- Мы оба хотели этой встречи. Ждем от нее,... каждый своего. Начинайте вы.

Солтиг вдруг заметил, что она не предложила ему сесть, и он как дурак, остался стоять перед страшной, как смерть, старухой.

- Присядьте... - ткнула сморщенным пальцем в сторону жесткого кресла, такого же древнего, как сама Магистр, - Извините, десять лет как не выхожу из дому. Одичала. Приличия позабыла.

Солтиг осторожно уселся. Один ноль в ее пользу. Нет: два ноль, она вынудила его начинать разговор первым, а стало быть, выступить в роли просителя.

- Если сочтете мой вопрос неуместным или бестактным, не отвечайте. Но, если можете, осведомите меня об обстоятельствах кончины Пенелопы Картиг последовавшей 8 апреля 1359 года.