Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946 - Шарль де Голль

Я требую, чтобы в мое отсутствие не было принято никаких новых решений в этом исключительно важном вопросе.

С дружеским приветом.

Письмо генерала де Голля председателю Национального учредительного собрания

Париж, 20 января 1946

Господин Председатель!

Буду вам очень признателен, если вы соблаговолите довести до сведения Национального Учредительного собрания мое решение сложить с себя полномочия Председателя временного правительства Республики.

С того самого дня, когда я взял на себя груз ответственности, чтобы привести страну к освобождению, победе и независимости, я знал, что моя миссия закончится, как только будет избрано собрание национальных представителей и политические партии смогут, таким образом, сами заняться своими делами.

Если я согласился остаться во главе правительства после 13 ноября 1945, то только в ответ на единодушный призыв Национального Учредительного собрания и только ради необходимости обеспечить преемственность перехода. Сегодня такой переход совершился.

С другой стороны, пройдя через тяжелые испытания, Франция не находится в угрожающем положении. Конечно, тягот и невзгод еще немало, как немало и серьезных проблем. Но, в целом, жизнь французов налаживается, хозяйственная деятельность возрождается, мы сохранили свою территорию, мы вернулись в Индокитай, общественный порядок не нарушается. Во внешних делах, несмотря на еще существующие причины для беспокойства, нашей независимости ничто не угрожает, мы стоим на Рейне, мы заняли место в первых рядах всемирной организации и не где-нибудь, а в Париже соберется весной первый конгресс мира.

Уходя, я искренне желаю тем, кто придет на смену правительству, которое мне выпала честь возглавлять, успехов в выполнении многочисленных задач во имя окончательного решения судеб нашей страны.

Примите, господин Председатель, заверение в моем высоком к вам уважении.

Письмо г-на Феликса Гуэна, председателя Национального учредительного собрания, генералу де Голлю

Париж, 21 января 1946

Господин Председатель!

Имею честь подтвердить получение вашего письма, в котором вы просите меня довести до сведения Национального Учредительного собрания ваше решение сложить с себя полномочия Председателя временного правительства Республики.

В соответствии с вашим пожеланием я сообщу об этом Собранию на ближайшем же заседании.

Представителям Нации хорошо известны ваши высокие чувства достоинства и бескорыстия, которые движут каждым вашим действием, чтобы не принять во внимание важные причины, продиктовавшие вам ваше решение. Это не помешает им, однако, испытать сожаление по поводу того, что они больше не увидят во главе судеб страны человека, всегда пользовавшегося их полным доверием.

Собрание — я в этом уверен — желало бы, чтобы все еще стоящие перед нами огромные задачи были решены под руководством Великого Француза, который, заявив о себе в полный голос в черные дни Перемирия, привел Родину к освобождению и победе.

Сейчас, когда вы добровольно покидаете высокую должность, полученную вами из рук народных представителей, я уверен, что выражу их волю, еще раз передав вам их наилучшие пожелания и признательность всей страны.

Примите, господин Председатель, заверение в моем высоком к вам уважении.

Письмо г-на Эдмона Мишле, министра армий, генералу де Голлю, в Марли

Париж, 8 апреля 1946

Мой Генерал!

Председатель правительства Гуэн неоднократно просил меня представить ему проект декрета, определяющего ваше армейское звание, которое я, естественно, хотел бы видеть самым высоким.

Прежде чем дать ответ главе правительства, я хотел бы знать ваше мнение относительно целесообразности такого решения. Нельзя, в самом деле, допустить, чтобы оно — таково, по крайней мере, мое мнение — было истолковано как ваше удаление от активной деятельности, под чем я никогда не поставлю своей подписи.

Если бы у вас появилась возможность принять меня и изложить по этому вопросу вашу точку зрения, я был бы несказанно рад.

Прошу вас, мой Генерал, принять заверение, что я по-прежнему остаюсь вам искренне предан.

Письмо генерала де Голля г-ну Эдмону Мишле, министру армий

Марли, 12 апреля 1946

Мой дорогой Министр!

Отвечаю на ваше письмо от 8 апреля.

Начиная с 18 июня 1940, дня, когда я вышел из рядов кадровой армии, чтобы вступить на совершенно необычный путь, произошло столько различных по своему характеру и масштабам событий, что «упорядочить» беспрецедентное положение нет никакой возможности.

К тому же, не было никакой нужды менять хоть что-то в этой ситуации, которая продолжалась как великое испытание пять лет, семь месяцев и три дня. Любое «административное решение», которое было бы принято сегодня, выглядело бы странным и даже смешным.

Единственной оправданной мерой было бы оставить все как есть. Придет смерть и устранит это затруднение, если, конечно, оно действительно существует.

Примите, мой дорогой Министр, заверение в моих самых лучших к вам чувствах.

Речь генерала де Голля в Байё 16 июня 1946

В нашей героической и истерзанной Нормандии город Байё и его окрестности были свидетелями величайших исторических событий. И они доказали, что были достойны этих событий. Именно здесь попавшие в катастрофу четыре года до этого Франция и ее союзники ступили на путь, который привел их к окончательной победе. Именно здесь подвиг тех, кто не склонил головы, послужил примером для начавшегося 18 июня 1940 объединения национальных сил и возрождения французской армии. Этот подвиг стал символом борьбы за правое дело.

И именно здесь, на древней земле предков, вновь появилось наше государство! Государство законное, поскольку основанное на национальных интересах и чувствах; государство суверенное, поскольку его самостоятельность завоевывалась в победоносной битве за свободу, в то время как порабощение создавало лишь видимость государственности; государство, сохранившее свои права, свое достоинство, свой авторитет вопреки попыткам отречения и заигрываниями с врагом; государство, огражденное от иностранного вмешательства; государство, сумевшее объединить вокруг себя Нацию и Империю, сплотить все силы Родины и Французского Союза, добиться вместе с союзниками окончательной победы, вести на равных диалог с другими великими державами мира, сохранить внутри страны общественный порядок, обеспечить торжество правосудия и приступить к восстановлению разрушенного хозяйства.

Это великое дело не могло быть совершено в рамках прежних государственных институтов, поскольку они не отвечали национальным интересам и сами отвернулись от них в водовороте событий. Ждать от них спасения было бессмысленно, и оно должно было прийти с другой стороны.

Прежде всего, его принесла стихийно вырвавшаяся из глубин нации элита, которая, поднявшись выше любых классовых и партийных пристрастий, посвятила себя борьбе за освобождение, величие и обновление Франции. Понимание своего морального превосходства, восприятие самопожертвования и подвига как святого дела, желание первым откликнуться на рискованное и опасное поручение, презрительное отношение к суете, амбициям и интригам, непреклонная вера в силу и умение своей мощной, скрытой от чужих глаз организации и такая же вера в победу и счастливое будущее Родины — таков психологический портрет этой элиты, которая начала с нуля и ценой огромных жертв повела за собой всю Империю и всю Францию.

Но она ничего не смогла бы сделать без поддержки широких масс французского народа. В своем инстинктивном желании выжить и победить народ видел в катастрофе 1940 лишь трагический эпизод мировой войны, на переднем крае которой оказалась Франция. Если многие временно согнулись под грузом обстоятельств, то тех, кто сознательно пошел за новой властью, насчитывалась жалкая кучка. Никогда Франция не принимала врага за друга и не сомневалась, что спасение может принести только меч свободы. По мере того как в клочья разлеталась паутина лжи, глубинные чувства народа обретали свою реальную форму. Повсюду, где появлялся Лотарингский крест[139], рушилось строение фиктивной власти, которая формально имела конституционную основу. Это подтверждало ту истину, что юридически и фактически государственная власть является таковой лишь в том случае, если выражает высшие интересы нации и опирается на доверие граждан. Возводить здание государственных учреждений на другой основе значит строить на песке и рисковать, что это здание вновь рухнет при первом же из тех кризисов, которые в силу природы вещей так часто потрясают нашу страну.