Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

Стремление дать уверенность в спасении требовало таких средств, которые представляли бы осязательные гарантии этого, подобно языческим мистериям. Родственный восточным религиям и близкий к языческим мистериям, гностицизм обнаруживает в своем культе черты этого двоякого родства: мы находим в нем целую систему посвящений, таинств, очищений, магических формул, комбинаций чисел, астрологических предсказаний, амулетов и ладанок, которые иногда напоминали о том, что было наиболее святого в христианстве, но которые чаще происходили из самого грубого суеверия или даже представляли собой формы самого возмутительного цинизма. Но вся эта совокупность обрядов на различно настроенных людей своими разными сторонами производила сильное впечатление.

Характер жизни самого христианства — пока без прочной внешней организации, без строгой и всесторонней формулировки учения, с продолжающим еще действовать свободным пророчеством — представлял благоприятную почву для распространения гностицизма, усиливавшегося достигнуть даже господства над Церковью.

Однако гностицизм не победил. Результатом борьбы с ним было выделение его из Церкви и ясное обнаружение его псевдохристианского характера. Борьба против гносиса была прежде всего великим делом всей Церкви. Умствованиям и философским фантазиям гностиков она противопоставила не систему, не рациональный синтез своей веры, не богословие в собственном смысле слова, а свое Предание, как в отношении к учению, так и в отношении к церковной организации. Без потрясений, без соборов, без каких-нибудь торжественных осуждений, которые в следующие века сделались обычными в борьбе с заблуждениями, Церковь избавилась от гностицизма мало-помалу, простым жизненным движением, которого в здоровом теле достаточно, чтобы очиститься от болезненных зародышей прежде, чем могли быть поражены существеннейшие органы.

Рядом с этой церковной борьбой развивалась и литературная. Гностическая литература, за исключением весьма немногих произведений, сохранившихся преимущественно в коптском переводе, погибла и известна только по отрывкам, которые церковные писатели вставили в свои полемические произведения в целях опровержения[594]. Только в редких случаях эти остатки достаточны для того, чтобы составить представление о цельном произведении; поэтому нет возможности основательно судить о достоинстве и содержании гностической литературы вообще. Но на основании даже дошедших до нас наименований гностических произведений можно с уверенностью утверждать, что приверженцы гностицизма развили чрезвычайно богатую и разнообразную литературную деятельность. Гностическая литература была первой, возникшей на почве христианства, литературой, которая обратилась к широким культурным кругам римской империи и впервые усвоила их литературные формы — поэзию и прозу, экзегетические и догматические формы исследования, религиозные повести. Литературная высота и богатство гностической письменности объясняются существом гностицизма и внутренней связью его с господствующей культурой, на служение которой им принесены были, путем свободного толкования и применения, самые существенные пункты христианского учения. Поэтому нельзя удивляться, что антигностическая, подлинно христианская литература уступала гностической в богатстве, разнообразии и литературном значении. Она должна была твердо охранять себя от обольщающего влияния господствующей культуры и отказаться от ее помощи, так как это отречение составляло необходимое предположение соблюдения христианства в его истинном содержании и в его собственной силе.

На литературную защиту христианства против гностицизма выступило сравнительно немного писателей, произведения которых постигла не менее печальная участь, чем и гностическую литературу. Из целой группы антигностиков, кроме отрывков из «Памятных записок» Игизиппа, в целом виде сохранилось до нас только единственное произведение — пять книг Иринея Лионского «Обличение и опровержение лжеименного знания» (Adversus haereses). Это обстоятельство сообщает творению Иринея исключительное значение: на основании его можно ближе определить как литературный характер полемической письменности, которая еще не ставит своей задачей систематического изложения всего церковного учения, так и основную богословскую точку зрения.

Задача антигностиков заключалась в том, чтобы доказать исключительную истинность и правильность кафолического учения, и прежде всего защитить и изъяснить те положения, которые или оспаривались, или извращались гностиками. В противоположность гностическому дуализму необходимо было прежде всего оправдать веру в единого Бога, Который свободным творческим актом призвал к бытию весь мир, как духовный, так и материальный, и утвердить догмат о действительном воплощении Сына Божия и искуплении Им человека со всеми необходимыми предположениями и последствиями этой истины христианского вероучения. -В связи с этим необходимо было раскрыть и осветить источники познания церковной догмы и отличительные признаки Откровенной истины: против гностицизма не только утвержден авторитет и достоинство писаний Ветхого и Нового Завета, но и, в особенности, раскрыт кафолический принцип Предания, и доказано, что ересь противоречит апостольскому Преданию и является отпадением от вселенской веры христианства. Эта борьба в большей степени, чем нападки язычников и иудеев, способствовала развитию церковного богословия: она заставила защитников церковного учения глубже проникнуть в содержание и основание веры и расширила их собственную точку зрения; в спорах начал формироваться язык церковного богословия и в первый раз почувствовалась необходимость придать ему больше устойчивости, точности и определенности.

Древнейшие антигностики до Иринея

Есть данные, что против гностицизма выступали некоторые из апологетов и для этой цели писали специальные произведения. Так, Иустин обнародовал произведение, направленное против всех бывших до него ересей (Σύνταγμα κατα πασών των γ€γ€νημένων αιρέσεων) и, может быть, особый трактат против ереси Маркиона{, а в своем сочинении «О воскресении» выступил с опровержением, главным образом гностических положений}. Мильтиад писал против гностиков, ближайшим образом — против валентиниан. Феофил Антиохийский оставил трактаты «Против ереси Гермогена» и «Против Маркиона». Но эти произведения не сохранились. Исключительно или преимущественно против гностицизма, насколько известно, вели литературную борьбу следующие писатели:

10) Агриппа Кастор. Он известен только из «Церковной истории» Евсевия (IV, 7.6—8), который помещает его в царствование Адриана, причисляя к поборникам истины этого времени, «подвизавшимся за апостольское и церковное учение» и «в письмени оставившим потомкам предохранительное оружие» против гностических лжеучений [(IV, 7.5)]. Евсевий называет Агриппу знаменитейшим писателем, от которого до него дошло весьма удовлетворительное обличение Василида; в нем Агриппа разоблачает все ухищрения этого обманщика. К сожалению, Евсевий ничего не говорит о самом характере произведения, плане его и объеме.

11) Родон[595]. Сведениями о Родоне мы обязаны исключительно Евсевию (Hist, eccl. V, 13). Время жизни этого писателя Евсевий относит к царствованию Коммода (180—192 гг.); местом родины его называет Асию. В Риме он был учеником Татиана и, может быть, им был обращен в христианство. Но он не только не увлекся гностическими воззрениями, которых не чужд был его учитель, но и выступил на борьбу с ними. Евсевий говорит, что Родон написал разные книги и в них опровергал вместе с другими ересь Маркиона. Из произведения против ереси Маркиона, посвященного неизвестному Каллистиону, Евсевий сообщает интересные отрывки.

Евсевию известно было еще толкование Родона на шесть дней творения. О содержании его ничего больше неизвестно.

В сочинении против Маркиона Родон, по словам Евсевия, выражал намерение написать ответ на книгу Татиана Προβλημάτων βιβλίον, в которой последний указывал неправильности и противоречия в книгах Ветхого Завета; это произведение должно было носить заглавие: Προβλημάτων έττιλύσ€ΐς — «Разрешение[(-я)] проблем». Неизвестно только, осуществил ли Родон это свое намерение.

12) Филипп Гортинский, [епископ] на о. Крит, известен только по троекратному упоминанию о нем в «Церковной истории» Евсевия (IV, 21; 23[.5]; 25). Филипп, по свидетельству Евсевия (IV, 25), написал весьма основательное произведение против Маркиона. Деятельность Филиппа относится, вероятно, к царствованию Марка Аврелия (Коммода?).