Меч Шаннары - Терри Брукс

Балинора снова свалили с ног, и снова он высвободился. Яростно сражаясь, противники отступили в глубь комнаты. Снаружи гремел бой, никто не слышал шума борьбы внутри каменной башни, и король понимал, что подмоги он не дождется. Он вжался спиной в стену и снова ударил мечом почти вслепую. Уже трое рухнули замертво, раненые корчились на полу, но атаки все не прекращались. Балинор чувствовал, что силы оставляют его. И вдруг башня наполнилась громким лязгом рычагов и шестерней, и король с ужасом понял, что кто-то отпирает внутренние засовы городских ворот. Яростным рывком он попытался прорваться к запирающему засовы механизму, но враги решительно преградили ему путь, и Балинор был вынужден отступить. Через мгновение послышался пронзительный металлический скрежет, который сменился тяжелыми ударами. Они заклинили рычаги! Забыв об осторожности, разъяренный король бросился на уцелевших врагов.

Неожиданно дверь башни распахнулась, и в открывшийся проход влетело тело мнимого часового. Серый дневной свет затопил темную комнату, и вдруг откуда ни возьмись рядом с Балинором возникла стройная фигура Дьюрина. В зловещей тишине друзья продолжали рубить оставшихся врагов, оттесняя их в дальний угол башни, подальше от рычагов и открытой двери. Там, стоя плечом к плечу в неистовой рукопашной, они уничтожили всех до единого. Даже не взглянув на трупы, король бросился к поврежденному стопорному механизму, и чем дольше он смотрел на сплетенную вереницу шестеренок и рычагов, тем больше его лицо темнело от гнева. В бешенстве Балинор навалился на главную рукоять всем телом. Она не шевельнулась. Поняв, что произошло, Дьюрин побледнел.

— Можем не успеть! — закричал король, в отчаянии дергая заклиненные рычаги.

Неожиданно они вздрогнули от мощного удара, который сотряс стены башни.

— Ворота! — в ужасе воскликнул Дьюрин.

Башню всколыхнул второй удар, за ним третий. Снаружи послышался топот бегущих по стене ног, и вскоре в дверном проеме возникло хмурое лицо Мессалайна. Не дав ему заговорить, Балинор решительно направился к зубчатой стене, на ходу отдавая приказы.

— Очистите башню и пришлите механиков, пусть попробуют высвободить рычаги. Засовы городских ворот открыты, а шестерни заклинены!

От страшного известия Мессалайн изменился в лице.

— Укрепите ворота бревнами и постройте в пятидесяти шагах за ними лучших бойцов, в три фаланги с обеих сторон. Северяне не должны прорваться. На Внутреннюю стену поставьте лучников в два ряда, пусть простреливают все подходы к воротам. Городскому гарнизону и резервным войскам защищать Внутреннюю стену насмерть. Всем остальным оставаться на Внешней стене и держаться до последнего. Если первый рубеж падет, легион отступит к следующему и будет сражаться дальше. Если потеряем вторую стену, строимся у моста Сендика. Это последний рубеж обороны. Вопросы есть?

Дьюрин быстро рассказал, куда ушел Хендель. Балинор только устало покачал головой.

— Предательство за каждым углом. Пока мы не сможем помочь Хенделю. Если дворец падет и они прорвутся с тыла, нам все равно конец. Мессалайн, принимай правый фланг, Гиннисон встанет слева, я в центре. Враг не должен пройти! Молитесь, чтобы Эвентин успел раньше, чем силы оставят нас.

Пригибаясь к земле, Мессалайн побежал вниз. Мощные удары тарана продолжали сотрясать стену; Балинор и Дьюрин молча смотрели друг на друга. Дневной свет начал тускнеть, зловещая тень Повелителя чародеев неотвратимо наползала на обреченный город. Балинор медленно протянул руку и сжал узкую ладонь эльфа.

— Прощай, друг мой! Все кончено. Времени почти не осталось.

— С Эвентином наверняка что-то случилось, он не мог бросить нас… — горячо начал эльф.

— Знаю, знаю, — прервал его Балинор. — Алланон тоже… Он не успел найти меч и наследника Шаннары. У него тоже не осталось времени.

Они замолчали, тишину нарушали крики людей на стене и грохот тарана. Балинор стер кровь с глубокого пореза над глазом.

— Дьюрин, разыщи брата. Прежде чем уйдешь отсюда, прикажи, чтобы на таран вылили остатки масла и подожгли. Пусть мы их не остановим, так хотя бы поджарим.

Король мрачно усмехнулся и тихо выскользнул из башни. Дьюрин проводил его задумчивым взглядом и подумал о том, чем они провинились перед жестокой судьбой, если она уготовила им такой печальный конец. Балинор был самым замечательным из всех людей, которых встречал эльф. Однако он потерял все — близких, дом, родной город, а теперь в любую минуту мог расстаться с жизнью. Как же мир не содрогнется от такой чудовищной несправедливости, когда у достойных людей отнимают все, а бездушные создания, полные злобы и ненависти, упиваются их бессмысленной гибелью? Еще недавно он твердо верил в победу и знал, что чудо непременно случится, ужасный Повелитель чародеев будет повержен и народы всех четырех земель вздохнут спокойно. Но сладкий сон кончился.

Все еще погруженный в свои невеселые мысли, Дьюрин рассеянно смотрел, как в башню вошли несколько дюжих механиков и начали возиться с испорченным механизмом, впрочем, без всякой надежды на успех. Эльф встряхнул головой и поспешил на стену. Пора было искать брата.

Защитники Тирсиса яростно защищали ворота в город. Несмотря на град стрел, которыми выстроенные на плато отряды карликов непрерывно поливали парапеты стены, им удалось сразить нескольких троллей, держащих огромный таран. На укрепления над самыми воротами спешно втащили последние котлы с маслом и опрокинули вниз, отправив вдогонку зажженные факелы. В одну секунду землю перед воротами скрыло неистовое пламя и клубы черной копоти. Металл дымил и плавился в адском пекле, и в считаные минуты тролли сгорели заживо в раскаленных ловушках своих доспехов. Однако их место быстро заняли новые солдаты, и могучий таран продолжал сотрясать ворота чудовищными гулкими ударами, от которых уже скоро погнулся брус и начали расщепляться бревна, удерживающие высокие створки ворот.

Серое небо почернело от маслянистого дыма, который поднимался над горящей равниной, заволакивая городские стены и их защитников густой пеленой. У подножия стены грудой лежали черные, обугленные тела троллей, и удушливый запах горелого мяса заползал в ноздри солдат легиона. Противники отчаянно пытались сломить сопротивление друг друга, но никто не хотел уступать. Казалось, победа в этот день так никому и не достанется.

И все же от нещадных ударов погнутый брус разломился надвое, бревна треснули и разлетелись в щепки, и гигантский таран пробил дыру в воротах Тирсиса. Мощным потоком северяне хлынули в образовавшийся проем на строевой плац и тотчас были сражены стрелами лучников, стоявших на вершине Внутренней стены. А у самих ворот врагов уже поджидали три фаланги легиона; грозно ощетинившись копьями и прикрывшись щитами, они выстроились неполным квадратом в пятидесяти шагах от входа. Таран снова качнулся вперед, дыра еще немного расширилась, и передние ряды северян бросились на копья защитников крепости. От мощного натиска легионеры чуть дрогнули, но устояли и отбросили нападавших назад, где те беспомощно топтались в жуткой давке, открытые для лучников, которые обстреливали их и спереди, и сзади. В считаные минуты площадка перед воротами была усеяна горами мертвых и израненных тел, заваливших пролом в воротах, так что огромной вражеской армии не удавалось продвинуться дальше ни на шаг.