Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Он взлетел в седло, поднял вверх правую руку, крепко сжатую в кулак и закричал:

– Во имя Аллаха, мы отправляемся в Омдурман!

Верные аггагиры хором поддержали его.

Хартум оцепенел от отчаяния, ослабленный голодом и лишениями. Угрюмую тишину разорвали громкие крики девочек:

– Вон летит один!

– Знаю, я давно его увидела!

– Врешь, не видела!

– Видела!

– Перестаньте ссориться, маленькие дьяволята! – строго приказал Дэвид Бенбрук. – Лучше покажите мне его. – Их юные глаза были намного острее.

– Вон там, папа, прямо над островом Тутти!

– Чуть левее маленького облака.

– Вижу! – Дэвид поднял ружье и прицелился в летящую на большой высоте птицу. – Я просто проверял вас.

– Нет, ты не видел!

– Тише, тише, мои ангелочки, побольше уважения к отцу…

Назира возвращалась на кухню с большим кувшином воды, которую набрала у колодца позади конюшни, и остановилась, услышав их возбужденные голоса. Она собиралась как следует профильтровать ее, а потом тщательно прокипятить, но теперь поставила кувшин на стол возле входа в гостиную, подошла к окну и выглянула на террасу. Консул стоял посреди лужайки на выгоревшей от солнца траве и смотрел вверх. Ничего необычного в его поведении не было, поскольку последнее время он каждый вечер выходил на террасу и долго высматривал птиц. Назира вернулась на кухню, но второпях забыла на столе кувшин. В этот момент до нее донесся оглушительный выстрел и радостные крики сестер. Она улыбнулась и плотно прикрыла за собой кухонную дверь.

– Ты попал в нее, папа!

– О, какой умный отец семейства! – вторила Саффрон, ввернув недавно вычитанное словечко.

Голубь завертелся в воздухе, теряя вырванные дробью перья, и камнем упал вниз, застряв в верхушке высокого дерева, росшего позади консульского дворца напротив окон их спальни. Сестры наперегонки бросились к дереву и полезли наверх, отчаянно споря и отталкивая друг друга.

– Осторожно, непоседливые демоны! – прикрикнул на них Дэвид. – Вы можете свалиться!

Саффрон первой добралась до убитой птицы, балансируя на ветке. Она всегда отличалась большей ловкостью и прытью, чем сестра. Схватив еще теплую тушку, она сунула ее себе за пазуху и начала спускаться.

– Ты всегда меня обгоняешь, – недовольно проворчала Эмбер.

Саффрон восприняла комплимент как должное и, спрыгнув на землю, побежала к отцу.

– Здесь есть записка! – захлебывалась она. – Как и в прежних случаях.

– Слава Богу, если так, – спокойно ответил Дэвид. – Нам крупно повезло. Давайте посмотрим, что сообщают джентльмены с другого берега.

Девочки радостно прыгали вокруг него, когда он шел к дому. В гостиной консул прислонил ружье к стене, достал свое пенсне и приладил на мясистый нос. Затем разрезал острым ножом веревочку, развернул свернутое трубочкой послание и стал читать про себя написанный по-арабски текст, старательно шевеля губами. Выражение его лица быстро менялось.

– Превосходные новости! – сообщил он девочкам. – Наш экспедиционный корпус разгромил армию дервишей на севере и направляется к нам. Они будут здесь через несколько дней. Идите в комнату и скажите Назире, чтобы приготовила вам воду. А я должен немедленно сообщить генералу. Когда вернусь, зайду к вам пожелать спокойной ночи. – Он надел шляпу и быстро зашагал по террасе к штаб-квартире Гордона.

Саффрон первой схватила ружье, снова опередив сестру, и подняла его высоко над головой, как заслуженный трофей.

– Это несправедливо, Саффи! Ты всегда все делаешь сама.

– Не будь ребенком.

– Я не ребенок.

– Нет, ты ребенок и снова начинаешь ныть.

Саффрон понесла ружье через гостиную в комнату отца, а Эмбер долго смотрела ей вслед, уперев в бока сжатые в кулачки руки. Ее лицо густо покраснело от обиды, а потные волосы прилипли ко лбу. Потом девочка взглянула на кувшин с водой, оставленный на столе Назирой, сердито махнула рукой, налила себе стакан, залпом выпила и скорчила брезгливую гримасу:

– Какой странный вкус! Я не ребенок и никогда не ною. Я просто немного разозлилась, вот и все.

Райдер Кортни хорошо понимал, что время его пребывания в Хартуме подходит к концу. Даже если экспедиционный корпус прибудет сюда до падения города и всех их эвакуируют, то Хартум все равно останется в руках дервишей. Он давно уже навел порядок в своем небольшом хозяйстве, чтобы при первой возможности погрузить вещи на пароход и покинуть город. Ребекка вызвалась помочь ему собрать документы на те, что уже погрузили на борт «Неустрашимого ибиса».

С каждым днем Райдер все больше сопереживал этой девушке и хорошо понимал сложные и противоречивые чувства, терзавшие ее душу в последнее время. Неопределенность действовала на нервы и угнетала всех оставшихся в осажденном городе. Угроза нового вторжения со стороны превосходящей армии дервишей возрастала с каждым днем, усиливаясь по мере того, как падала воля к сопротивлению, а экспедиционный корпус был все еще очень далеко от них. Город уже десять месяцев был окружен войсками Махди. Они слишком долго пребывали в состоянии страха и смертельной угрозы.

Райдер знал, каким тяжелым грузом легла на хрупкие плечи Ребекки ответственность за маленьких сестер. Отец практически не помогал ей, имея слишком много своих проблем. Конечно, он был добродушным и любящим человеком, но, как и сестры, всецело полагался на ее помощь и с детской наивностью не хотел замечать, как ей тяжело. Суданские женщины не вернулись на работу после нападения изголодавшейся толпы, поэтому вся нагрузка легла на плечи Ребекки. Правда, ей охотно помогали сестры, но тяжелую работу выполняла именно она. Райдер видел, как много сил отнимают у Ребекки присмотр за сестренками и дела на его фабрике, и еще больше восхищался ее ответственностью и трудолюбием. Трудно было представить, как в свои восемнадцать лет она справляется с такой непосильной ношей. Он понимал, какое жуткое одиночество гложет несчастную девушку, и пытался всячески помогать ей и поддерживать в трудную минуту. Но в то же время чувствовал, что его страстность смущает ее и порождает дополнительные страдания. Он должен быть предельно осторожным и не пугать ее безрассудными поступками, хотя едва сдерживал свои эмоции. Ему так хотелось успокоить ее, вселить уверенность в благополучный исход. За время, прошедшее с отъезда Пенрода Баллантайна, Райдер многое сделал, чтобы восстановить их прежние добрые отношения. Ребекка чаще появлялась в его обществе и перестала его бояться. Во всяком случае, больше не шарахалась от него и с удовольствием болтала, как до той давней сцены.

Они сидели в комнате Райдера за большим столом и считали серебряные доллары, складывая их в стопки по пятьдесят штук, которые заворачивали в пергаментную бумагу и убирали в деревянные коробки из-под кофе, чтобы при необходимости быстро погрузить на борт «Ибиса». Краем глаза Райдер следил, как она поправляет свои прекрасные шелковистые волосы, отбрасывая их со лба. У него даже сердце ныло от боли при виде мозолей на ее белых тонких руках и темных кругов под глазами. Цвет ее лица больше подходил для туманной и прохладной Англии, а не жаркого и ветреного климата пустыни. Когда все закончится, он сделает все возможное, чтобы продать здесь свое дело и вернуть ее на родину.

Она почувствовала на себе его взгляд и подняла голову.

– Что бы мы делали без вас, Райдер?

Он был тронут этими словами, а еще больше тоном, которым они были произнесены.

– Моя дорогая Ребекка, вы бы справились без меня при любых обстоятельствах. Я не имею никакого отношения к вашей воле и безграничному чувству ответственности.

– Я была несправедлива к вам в последнее время, – продолжала она, игнорируя его возражения. – Вела себя как маленький ребенок, а вы, как никто другой, заслужили хорошего отношения. Без вас мы давно бы умерли от голода.

– Вы добры ко мне, и это все объясняет и оправдывает.

– Зеленые лепешки – только один из ваших бесценных подарков моей семье. Думаю, не будет большим преувеличением сказать, что вы буквально спасли нас от голодной смерти. Сейчас мы не только живы, но и здоровы, полны сил среди всеобщего голода и смерти. Я никогда не смогу отблагодарить вас за это.