Сталин и заговор военных 1941 г. - Владимир Мещеряков

Несмотря на уговоры Гитлера, Финны не хотели участвовать в нападении на СССР. Только бомбардировка советской авиации финских городов заставила Хельсинки вступить в войну

9 июня 1941 г. Р.Рюти на заседании Госсовета Финляндии сформулировал позицию, избранную финским руководством. “Германия является ныне единственной страной, способной разгромить или, по крайней мере, существенно ослабить России, — заявил президент. — Максимально возможное ослабление России — условие нашего спасения. Если Россия выиграет войну, наше положение станет сложным, даже безнадежным… Таким образом, как бы это ужасно ни звучало, мы должны желать возникновения войны между Германией и Россией, рассчитывая при этом на то, что сами сможем остаться за ее пределами”.

В этом случае, трудно давать комментарии, по поводу таких вот высказываний. Но надо! У президента Р.Рюти, во время выступления на заседании Госсовета, видимо, полушария головного мозга решили поменяться местами. Вдумайтесь, в смысл, сказанного президентом Финляндии. Если, Германия является, как он утверждает, единственной страной способной разгромить наш Советский Союз, то спрашивается, зачем же финнам, вмешиваться в этот конфликт. Одержит Германия победу, ну, и дай ей бог здоровья! Чего же еще желать? Однако он тут же приводит довод, начисто опровергающий его же собственное высказывание: «Если Россия выиграет войну, наше положение станет сложным, даже безнадежным…». А как же Германия, которая заведомо разгромит Россию? Уже забыл! Вот так обрабатывается послушное большинство: запоминают, как правило, сказанное в конце. Почти по Штирлицу. Но, к счастью, не у всех в Финляндии происходил «вывих мозгов». Все те, кто «наелся по полной программе» в Зимней войне, воевать с нашей страной не собирались ни под каким предлогом. Отсюда и решение правительства. Это те, кто хотел погреть руки на огне войны, жаждали втравить Финляндию в новую войну и, президент Р.Рюти, видимо, был в их числе. Плюс ко всему и наши заговорщики, чтобы не забыть.

«Итак, руководство Финляндии, сознавая свою зависимость от германских гарантий, тем не менее, не согласилось участвовать в нападении на Советский Союз и решило сохранить нейтралитет.

13 июня парламент Финляндии поддержал курс правительства. Не только реваншисты, мечтавшие о мести за Зимнюю войну и унижения Московского мира, но и левые фракции, в том числе социал-демократы, ненавидевшие Гитлера и категорически выступавшие против милитаризма и реваншизма, согласились с необходимостью союза с Германией при условии, что финская армия не будет участвовать в нападении на СССР. “Следует исходить из того, — заявил председатель социал-демократической партии Вяйнё Таннер 19 июня на совещании социал-демократов, представителей профсоюзов и рабочих организаций Финляндии, — что наши войска будут использованы лишь для обороны страны, но не для наступательных действий. Не следует также оказывать помощь нападающему”.

20 июня президент Р.Рюти обещал депутатам социал-демократической фракции парламента, что финские войска не будут использованы для нападения на Советский Союз.

Таким образом, общественность Финляндии была в курсе внешнеполитических планов правительства и полностью поддерживала вынужденную политику сближения с Германией, сознавая, что единственной альтернативой этому курсу является советская оккупация.

В день нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года финское правительство заявило о нейтралитете Финляндии. В тот же день посол СССР в Хельсинки Павел Орлов заверил, что советское правительство уважает нейтралитет Финляндии».

А наши заговорщики 22 июня, буквально, вложили в уста Вячеслава Михайловича слова об артиллерийском обстреле с финляндской стороны. Видимо, очень «жаждали» повоевать с Финляндией еще разок?

«24 июня нейтральный статус Финляндии признали Германия, Британия и Швеция. А ранним утром следующего дня 18 финских городов и селений подверглись массированной бомбардировке советской авиации. По данным советских источников, в нападении участвовали 236 бомбардировщиков и 224 истребителя.

Состоявшиеся воздушные налеты против нашей страны, бомбардировки незащищенных городов, убийства мирных жителей — все это яснее, чем какие-либо дипломатические оценки показали, каково отношение Советского Союза к Финляндии. Это — война”, — заявил депутатам парламента премьер-министр Финляндии Юкко Рангель. Вечером 25 июня финский парламент признал, что Финляндия находится в состоянии войны с Советским Союзом».

Все же наши заговорщики добились своего. Еще одним противником у нашей страны стало больше, а, следовательно, и крови наши солдаты прольют больше. Как всегда, сторонники демократии в России, все жертвы «повесят» на Иосифа Виссарионовича, чтоб им, пусто было! А дальше, события по войне станут усугубляться для нашей страны, как катящийся снежный ком. После бомбардировки Финляндии советской авиацией, «нейтральная» Швеция 26 июня 1941 года, предоставит свою территорию для транзита немецких войск в северную часть Финляндии, к советской границе. Такими вот окажутся последствия «коврового» бомбометания северной соседки. Кстати, сделал ли Новиков, хоть один боевой вылет за всю войну и, против Финляндии, в частности?

Но не хочется закрывать такую скользкую тему о Финляндии с ее довольно «необычным» вступлении в войну против нашей страны. Ведь, по большому счету она не очень хотела воевать, как читатель понял из прочитанной выше работы Т.Музаева. Но втянули в военный конфликт. Нашлись силы, как с одной, так и с другой стороны. В свете изложенного, хочу предложить читателю один занятный эпизод из мемуаров человека, с немалыми звездами на погонах.

Слово предоставляется адмиралу Николаю Михайловичу Харламову. В самом начале войны он был в должности начальника управления боевой подготовки в Главном морском штабе, и вот какая с ним приключилась история, в которой замешаны многие наши, ранее упомянутые «герои».

«Июль (1941 года) в Москве стоял жаркий. Даже ночью было душно. В одну из таких ночей я и дежурил в штабе, когда задребезжал телефон.

— Говорит дежурный Наркомата обороны, — раздался голос в трубке. — Вас срочно вызывает маршал Тимошенко.

К Наркому обороны меня вызывали в первый раз. Зачем я ему мог понадобиться? По какому вопросу? Интуицияподсказывала, что речь может пойти о положении в районе Мурманска, и я на всякий случай прихватил с собой кое-какие документы, относящиеся к тамошней обстановке».

Снова старая песня на новый лад. Харламова вызывали в Ставку к Тимошенко, но как всегда, Ставка и Тимошенко, вызывают зубную боль у редакторов. Убрать! Кроме того, встречаются случаи в ряде мемуаров, когда редактора умышленно меняли месяц июнь на июль, и наоборот. Но, может быть, это намеренно сделал и сам Харламов, чтобы «замаскировать» данный эпизод.

А интуиция, вообще, вещь необходимая человеку, но она у Николая Михайловича, почему-то работала избирательно (видимо, нельзя иначе), о чем читатель узнает ниже.

«В приемной я увидел начальника разведывательного управления Генштаба генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова.

— Вы зачем здесь? — поинтересовался Филипп Иванович.

— Прошу трудных вопросов не задавать, — отшутился я.

Голиков пожал плечами. Мы еще некоторое время молча ходили по приемной. Наконец нас пригласили к Наркому.

К моему удивлению, в кабинете находились почти все члены Политбюро ЦК во главе с И. В. Сталиным, а также начальник Генерального штаба. Видимо, перед нашим приходом тут происходил серьезный разговор».

Вообще, честно говоря, данные товарищи редко ведут несерьезные разговоры. Ведь, в их руках находится судьба страны. Но что это вдруг, их как магнитом притянуло в Наркомат обороны, то есть, на тот момент в Ставку? А серьезный разговор, это случайно, ни разговор на повышенных тонах?

«Сталин, покуривая трубку, неторопливо ходил по кабинету. В небольшой смежной комнате напротив входа располагалась переговорная. В ней стоял генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, заместитель начальника Генерального штаба. Постукивая рычагом телефона, он то и дело повторял:

— Алло! Алло! Полное лицо генерала было красным, вспотевшим, и он вытирал его носовым платком».