К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Павел твердо верил в то, что его отцом был Петр III и тяжело пережил убийство императора - ему было тогда семь лет. Когда Павел родился, Елизавета забрала мальчика к себе, лишив его матери, которая, впрочем, сыном не интересовалась и не любила его.

В 1760 г., когда Павлу не было еще шести лет, обер-гофмейстером при нем, т.е. главным воспитателем, был назначен Никита Панин, который, начиная с 1763 г., почти два десятилетия руководил российской внешней политикой. В 1773 г. Екатерина освободила графа Панина от обязанностей воспитателя наследника, «во избежание дальнейшего политического влияния». Никита Панин был высокообразованным человеком и составил для наследника обширный курс наук для изучения: история, география, математика, русский язык, немецкий, французский, немного латыни. В числе его учителей были Семен Порошин, один из просвещеннейших людей эпохи, автор известных записок о детстве Павла, академик-физик Франц Эпинус, архимандрит, впоследствии митрополит Платон. Павел много читал - русских поэтов Сумарокова, Ломоносова, Державина, западных писателей Расина, Корне-ля, Мольера, Вольтера, Сервантеса, который был впервые переведен на русский язык в 1769 г. (Павел, видимо, читал «Дон Кихота» по-французски).

Современный биограф Павла I резюмирует наблюдения Семена Порошина: «Павлу одиннадцать лет, а нрав и ум определены явственно резкими чертами… Многие из обстоятельств последующей жизни предугаданы - в дальнейшем они будут только уточняться - не более. Непомерное самолюбие. Обидчивость. Скорый гнев. Быстрая отходчивость. Подозрительность. Доверчивость к доносчикам. Порывы милостивости. Порывы истерик. Ум острый, но не сосредоточенный. Торопливость. Неспособность привязаться к кому-либо на долгое время. Потребность в конфиденте, доверенном лице. Страсть к военным играм… Сознание своего государственного значения. Потребность во внимании и любви… Игра в мальтийское рыцарство. Любопытство к тайнам масонства. Мечта соревновать великому прадеду - Петру I»2.

В сентябре 1772 г., когда наследнику исполнилось 18 лет, Екатерина решила его женить. Немецкие княжества были неисчерпаемым источником невест: три принцессы Дармштадские, три Вюртембургские, три - Кобургские, две - Баден-Баденские и т.д. Для Павла императрица выбрала Вильгельмину Гессен-Дармштадскую, нареченную после принятия православия Натальей Алексеевной. Павел любил свою жену, которая умерла в 1776 г. После чего он узнал, что великая княгиня изменяла ему с ближайшим другом графом Разумовским. Екатерина показала сыну письма любовников, оказавшиеся в ее руках. Таким образом, она хотела утешить Павла, облегчить его горе. Траур не был объявлен. Павел на погребении не присутствовал. Через пять месяцев императрица подобрала наследнику новую жену - принцессу Вюртембургскую Софию-Доротею, нареченную Марией Федоровной.

Начинается ожидание трона. Под именем графа и графини Северных Павел с супругой путешествуют по Европе: Австрия, Италия, Франция. В Париже гостей принимают Людовик XVI и Мария-Антуанетта. Русский наследник произвел всюду, где он побывал, очень хорошее впечатление, хотя отмечалась некоторая его меланхолия. Моцарт, находившийся в Вене, когда ее посетил Павел, рассказал в письме отцу анекдот: в честь гостя хотели дать на сцене трагедию Шекспира «Гамлет», но актер, который исполнял эту роль, объявил, что считает неуместным играть ее в присутствии русского Гамлета. «Иосиф II подарил за то актеру 50 червонцев»3.

Фридрих II. познакомившийся с Павлом в Берлине, куда наследник приехал встретиться с принцессой Вюртембургской, писал о сыне Екатерины: «Он показался гордым, высокомерным и резким, что заставило тех, которые знают Россию, опасаться, чтобы ему не было трудно удержаться на престоле, на котором, будучи призван управлять народом грубым и свирепым, избалованным к тому же мягким управлением нескольких императриц, он может подвергнуться участи, одинаковой с участью его несчастного отца»4. Нельзя отказать прусскому королю в проницательности.

В своих поместьях - Каменный остров. Павловское, Гатчина - Павел создает свой двор и свою военную команду из солдат и офицеров караульной службы. Федор Ростопчин, которому Павел очень доверял, писал русскому послу в Лондон Семену Воронцову: «Великий князь находится в Павловске постоянно не в духе, с головой, наполненной призраками, и окруженный людьми, из которых наиболее честный заслуживает быть колесованным без суда». В числе самых необходимых людей в военной команде наследника был 23-летний поручик артиллерии Алексей Аракчеев (1769-1834). Приехав в Гатчину для проведения учебных артиллерийских стрельб, Аракчеев так понравился Павлу, что был оставлен в гатчинском гарнизоне. «Во всякое дело, - вспоминал современник, - он вносил строгий метод и порядок, которые он старался поддерживать строгостью, доходившей до тиранства… По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире… глаза у него были впалые, серые и вся физиономия его представляла страшную смесь ума и злости»5. Основная деятельность Аракчеева приходится на царствование Александра I. Тогда он впишет свое имя в русскую историю, обозначив период аракчеевщины. Имя любимца Павла I и Александра I приобрело такую одиозность, что Сталин, критикуя ошибки в советском языкознании, объяснял их «аракчеевским режимом», созданным в этой отрасли науки6.

При малом дворе Павла Аракчеев был организатором прусской системы. В 1784 г. князь Потемкин одел русскую армию в новую, удобную форму: солдат остригли в кружок, как можно ниже, вместо долгополых мундиров ввели куртки. Павловская команда была в это же время одета в форму прусской армии. Это было сделано не только в пику Потемкину. Павел, по примеру своего отца Петра III, горячо любил Пруссию. В то время, когда Россия готовилась к войне с Пруссией, Павел писал Фридриху-Вильгельму II: «Неизменная моя привязанность к системе, связывающей меня с прусским королем и… я от всего сердца буду согласовываться с его намерениями»7.

Наследник имел собственные взгляды. Он очень интересовался масонством, масонами были его любимцы - князь Александр Куракин и Сергей Плещеев, сопровождавшие Павла в его путешествии по Европе. Нет достоверных сведений о посвящении Павла, о принадлежности его к Братству вольных каменщиков, но имеется множество свидетельств о его популярности среди масонов.

Услышанная Павлом в 12-летнем возрасте «История ордена Мальтийских рыцарей», прочитанная Семеном Порошиным, вызвала у него интерес к ордену Иоанна Иерусалимского, сохранившийся до конца жизни.

Наследник интересовался не только отвлеченными идеями. В 1788 г., достигнув 34-летнего возраста, Павел, готовясь ехать на войну с турками, составил проект государственного устройства. Он начинался декларацией, совершенно в духе просвещенного абсолютизма: «Предмет каждого общества - блаженство каждого и всех. Общество не может существовать, если воля каждого не будет направлена к общей цели». Проект говорил, что «нет лучшего образа, как самодержавный», объясняя: «ибо он соединяет в себе силу законов и скорость власти одного». Прусская государственная система представляется наследнику русского престола идеалом гармонии. Павел до восшествия на престол высказывался против расширения пределов России, считая, что необходимо прежде всего привести в порядок имеющиеся территории. В частности, он был против разделов Польши.

Франц Эпинус, немецкий ученый, знаток магнетизма и электричества, один из учителей Павла, сказал о своем воспитаннике: «Голова у него умная, но в ней есть какая-то машинка, которая держится на ниточке. Порвется эта ниточка, машинка завернется, тут конец и уму и рассудку». Профессор Эпинус выехал из Петербурга в 1798 г., успев увидеть коронование своего бывшего ученика и убедиться, что наблюдения, сделанные в детстве императора, оказались верными.

В ночь на 7 ноября 1796 г. императрица Екатерина II скончалась и гвардейские полки присягнули законному - впервые за долгие годы - императору Павлу I. Немедленно новый государь развернул бурную деятельность. Мудрые перемены, справедливые кары, заслуженные милости, - записывает свидетель, - возвещались каждый час, каждый момент. 7 ноября был освобожден из Шлиссельбургской крепости Николай Новиков, ссыльным мартинистам было разрешено въезжать в столицы. 19 ноября был освобожден Костюшко, а затем все другие поляки, участвовавшие в восстании против России в 1794 г. Павел посетил князя Игнация Потоцкого и объяснил ему: «Я был всегда против разделов Польши, это был шаг постыдный и неполитический. Но - факт свершился. Разве Австрия и Пруссия согласятся восстановить Польшу? А я не могу отдать свою часть - их усилить, а себя ослабить. Не воевать же с ними? Наше государство вело столько войн, что время передохнуть. Поэтому примиритесь с неизбежным и живите спокойно». Чтобы успокоить свою совесть, Павел подарил Костюшке и Потоцкому по тысяче душ. Когда Костюшко сообщил, что предпочитает деньги, ему были выданы вексели на английский банк - 1 тыс. душ стоила 60 тыс. рублей8.