Революция. Next - Олег Никитин

Камилла оттесняла тварей к дырам в окне и в конце концов одержала победу. Одна за другой крысы исчезали снаружи, репеллент не давал им никакого шанса избежать воздействия яда.

– То-то же! – крикнула девушка напоследок, погрозив кулаком хвосту последнего крысенка. – Люблю это дело, – призналась она и повесила баллон с репеллентом на место.

– Мне тоже понравилось, – удивляясь своим ощущениям, сказала Ия. – Интересно они визжали, громко так.

Кэмел вручила ей швабру на пластиковом черенке и совок.

– Тут надо подмести. Начинай оттуда. Просто смети пыль и крысиное дерьмо в эту штуковину, поняла?

– Да, – сказала Ия, хотя не была уверена, что у нее выйдет. Тэна напряглась внутри сферы, прокручивая в уме нехитрую операцию. Вот теперь, кажется, все ясно.

– А я пока заклею окошки… Твари!.. Понаделали дыр, отродье вонючее.

Вооружившись мотком прозрачного скотча, Кэмел подвинула к стене металлические козлы, заляпанные краской. Фонарь укрепила на какой-то штуке, выступающей из стены. Три узких окна, идущие у самого потолка подвала, были заделаны полупрозрачным пластиком, углы которого крысы умудрились прогрызть в нескольких местах. Снаружи окна почти целиком закрывал нерастаявший снег. Из дыр сквозило. Понимая, что скотч не поможет и надо делать что-то другое, Кэмел все-таки закупорила отверстия, неуклюже насаживая внахлест полоски ленты. Временная мера.

Покончив с одним окном, девушка повернулась, чтобы поглядеть на Ию. Та возилась в дальнем углу. Фонарик она установила на ящике, чтобы освещал фронт работ, и теперь сметала неуверенными движениями пыль в кучу.

– Ия, ты что-нибудь помнишь из своей жизни? Той?

Ия обернулась. Подумала, прежде чем ответить:

– Нет.

– Так это из-за сбоя, который заставил тебя… убежать, да?

– Не знаю. У меня нет информации на этот счет…

Ия смела пыль, наполнила ею совок.

– Наверху есть ящик. На носилки похожий. Нам его тащить на свалку. Вытряхивай туда.

Девушка-клон отправилась с совком и щеткой наверх. Найти ящик никак не удавалось, Ия долго блуждала среди завалов хлама, пока не появилась Камилла и не показала на него пальцем.

– У вас есть искусственная кошка. Я читала, что эти животные умеют ловить мышей и крыс, – заметила Ия.

– Не-а, только не наша. Куся никогда не была на это запрограммирована. Она – домашний любимец только… Старая уже и постоянно ломается. Сантана не дает ее деактивировать и взять новую, – сказала Кэмел. – Потому что Куся – исторический… ле… реликт. Она живет в Цехе с того дня, как тут поселился сам Сантана. Когда-то здесь ничего не было. А Шуруп и наш главный основали группу на пустом месте.

– А откуда пришла эта идея?

– Хрен знает – судьба, наверное… Сантана учился в Универе, но не блистал способностями к дисциплине. Учился-то здорово, но на экстази погорел – купил себе дозу на одной тусовке, да дилера взяли, и он все на Сантану свалил. Ну его и выпнули оттуда. Куда еще податься вчерашнему студенту-сетевику? Только в «пинболы». Оттрубил пару лет верой и правдой, досрочно отмотал, даже рекомендацию выбил. Вернулся в Универ – диплом и престижная работа виделись ему во сне… А по мне, так херня все это… Ну вот, Сантана почти доучился, диплом уже кропал, но потом решил ломануть университетский сервак, пару четверок исправить на пятерки. Идиот, правда? На том и погорел. Десять лет условно… Ну, двинули дальше.

Камилла повела Ию в другой конец Цеха и указала на заросшие пылью углы:

– Начинай тут.

Существо на всякий случай заводит данные о Сантане в память своего компьютера. Изложение Камиллы довольно интересно. Это не сухие данные, а оценка. Реальный человек не может не пропускать информацию через «эмоциональный фильтр».

– А дальше как было? – спросила Ия. Щеткой она уже орудовала быстрей. Со временем появлялась сноровка.

– Диплом Сантане дали. – Кэмел собирала большие куски обертки, старой бумаги, провода, осколки кирпича. – Но на работу уже не взяли ни «пинболы», никто вообще. Волчий билет за хакинг. Не, Сантана у нас молодец… Семейка вот дурная – старший брат разбился в автокатастрофе. Племянничка Шурупа Сантана взял под свое крыло, а то бы пропал… А фиг с ним. Дурак он. И маманя в психушке виснет…

– Кто дурак?

– Шуруп. Все они того – повернутые. Сентиментальные слишком, не должны мужики быть такими. Кстати, у Сантаны и семья есть, бывшая жена с сыном. Бывает, видится с ними.

– А что у них случилось? Почему они расстались?

– Не рассказывает.

– А ты как здесь оказалась?

– Сцапал с поличным. Забыла, что ли, как он меня представлял? Ну и короткая у тебя память, подруга. Пришлось заплатить натурой, чтобы не сажал, – я бы там сдохла, и вся недолга, ё-мое… Дура была молодая. А сейчас думаю, что могла бы в виртуальный ад угодить, и такая досада берет!

– Это заключение с болевым наказанием?

– Точно! А ты откуда знаешь? Вот это был бы кайф, я понимаю! Целых полгода от мук всяких и страданий изнемогать, – сказал девушка и прищелкнула языком с поднятыми к потолку глазами. – Знать бы, что наверняка в такую классную камеру угодишь! А то посадят в простую, с тупыми старухами.

Камилла была плоть от плоти поколения шестнадцатилетних – насколько Ия могла судить, разумеется, не имея большого опыта общения вживую. Они не хотят быть такими, какими их создала природа. Камилла не была уродкой, изначально с ее генами было все в порядке. Это контркультура превратила ее в монстра. Камилла была загорелой, с раздвоенным языком – подобные операции делали себе низшие народы в старину – и выбеленными губами. Подобные ей не ценят природной гармонии, думает Тэна с завистью. Им нужно быть другими…

Будь сама Ия здоровой, нормальной, она никогда бы не подумала уродовать себя как бы то ни было.

Впрочем, наверное, Ия никогда этого не поймет.

Во время уборки, войдя в раж, Камилла рассказывает ей много всего, хотя ценной информации в ее болтовне крупицы. Большую часть Ия знает и так – только сверяется со своими данными. Попутно девушка устраивает Ие экскурсию по Цеху. По словам Кэмел, она собиралась стать рок-музыкантшей, но выяснилось, что она ничего в музыке не понимает. Слуха нет. Даже элементарное понятие композиции осталось для нее секретом. Группа, с которой Камилла ездила, сбежав из дома, скорее напоминала банду отмороженных наркоманов, чем настоящих музыкантов. Там Камилла сделала себе все эти татуировки и пристрастилась к наркотикам. Сейчас, правда, благодаря курсу лечения Дока, эйсид она потребляет меньше – в основном из-за того, что он делает ее агрессивной и невменяемой. Камилла рассказывала об этом с сожалением. Ия подумала, что девушка скучает по «старым временам». С «Демоном Максвелла» у ней проблем не было, а здесь приходится подчиняться дисциплине, хочешь не хочешь. Слово Сантаны – закон. Работаешь на общее благо или выметайся. Здесь не богадельня. Камилла дорожит своим местом в Цехе. Сама она не хакер, потому и считает, что ей повезло. Она привела Сантане Ромео, весьма полезного «термита», хоть и с полной башкой «тараканов».

В результате рейда по Цеху ящик с мусором наполнился на две трети. Камилла оставила Ию, а сама пробежалась по отсекам своих приятелей, забрав оттуда весь ненужный хлам типа оберток от шоколада и сухой лапши. Все это она с брезгливой физиономией бросила в бачок и сказала, что ненавидит эти свои обязанности.

Ия и Кэмел подтащили мусорку к дверям.

– Держи ухо востро. Тут водятся карликовые крокодилы. Говорят, по весне стали вылезать из канализации наружу, – сказала Кэмел.

– Это шутка? – спросила Ия.

– Подруга, у тебя с чувством юмора проблемы – ты знаешь?

– Я стараюсь соответствовать… втыкаться… Но у меня пока опыта нет, – сказала Ия.

– А ты наблюдай за мной и учись. Не знаю, чем ты там занималась в своей корпорации долбаной, но не совсем же ты дура, блин!

– Буду учиться, – пообещала Ия.

Камилла взялась за ручки спереди, а Ия сзади, и они вышли из Цеха под стылый ветер ранней весны. Камилла ухнула, склоняя голову, и выругалась. Ия, памятуя о совете, зафиксировала в памяти эти выражения.

– Хреновая жизнь у клона, да? – крикнула Камилла через плечо, пересиливая ветер. – Не потрахаешься… Ты целка? То есть девственница, по-научному…

– По-научному.

– Вот блин. Я бы повесилась. Ты старше меня. Но ведь ничего не соображаешь в моем любимом деле… – Камилла засмеялась.

Небо над пустырем было цвета грязного снега, островки которого виднелись тут и там. Девушки стали огибать строение с юга, направляясь к большой яме, служившей обитателям Цеха помойкой. Вдали, за дымкой смога, виднелись развалины небоскребов, железобетонные остовы урбанистических динозавров, не выдержавших давления человеческого безумия. Когда-то их взорвали исламские фанатики. Обломки так и остались громоздиться гигантскими погребальными кучами.