Эрнесто Че Геваро - Иосиф Лаврецкий

Гевара сразу разгадал в этом медоворечивом «демократе» пособника американского империализма. И действительно, став президентом Венесуэлы в 1959 году, Бетанкур первым делом развязал в стране жестокий террор. Чинил расправу над борцами национального освобождения. Загнал в подполье коммунистическую партию.

Бетанкур вызвал в Геваре не только антипатию — отвращение.

А вот другой видный политический деятель, с которым Гевара познакомился в Сан-Хосе, доминиканец Хуан Бош, ему понравился. Талантливый писатель, автор ярких, правдивых рассказов о жизни простых людей, о горестях и бедах своего народа, Хуан Бош многие годы скитался по странам Латинской Америки, разоблачая преступления тирана Леонидаса Трухильо, превратившего его родину, Доминиканскую Республику, в средневековый застенок. В отношении американских империалистов Бош не питал никаких иллюзий. Они не раз посылали на его родину морскую пехоту для «наведения порядка» и надежно опекали своего союзника и единомышленника «карибского шакала» Трухильо. Хуан Бош тоже станет президентом Доминиканской Республики, но в отличие от Бетанкура — поклонника США — старый писатель и патриот будет свергнут «гориллами», вымуштрованными специально для этого заплечных дел мастерами из ЦРУ и Пентагона.

В Сан-Хосе Гевара встретился с кубинцами, участниками подпольной борьбы с диктатором Батистой.

Значительно позже, в 1963 году, в беседе с корреспондентом кубинской газеты «Эль Мундо» Че расскажет, что впервые заинтересовался Кубой, когда ему было 11 лет. В Буэнос-Айрес приехал тогда великий кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка. Юный Тэтэ страстно увлекался шахматами и, естественно, обожал Капабланку. Этим, можно сказать, длительное время и ограничивался его интерес к Кубе. В пути из Буэнос-Айреса в Боливию Гевара, возможно, прочел в газетах заметку о нападении группы смельчаков во главе с молодым адвокатом Фиделем Кастро на казармы «Монкада» в городе Сантьяго. Мы пишем «возможно», так как сам Че нигде не вспоминает об этом. Но если он и прочел тогда об этом событии в газетах, то вряд ли оно особо привлекло его внимание. Столкновения молодежи с полицией — обычное дело в странах Латинской Америки. Да и мог ли он тогда думать, что именно остров Куба, эта сахарница Соединенных Штатов, которую сами американцы бесстыдно именовали «нашей колонией», станет вскоре ареной революционной войны, первой страной в западном полушарии, поднявшей знамя социализма, и что именно ему будет суждено играть в этих событиях выдающуюся роль?

К тому же первые кубинцы, которых он встретил в Сан-Хосе, могли рассказать ему только о поражении бойцов Фиделя Кастро, штурмовавших «Монкаду», о героической гибели многих из них и об аресте оставшихся в живых. Да, это были мужественные ребята, настоящие патриоты. Но что толку? С вооруженной до зубов армией Батисты, за спиной которого стоял американский империализм, им было не под силу бороться. Ведь о тогдашней Кубе ходила поговорка, что это «страна, в которой никогда ничего не случается», в том смысле, что там невозможны какие-либо изменения, настолько, казалось, крепко был прикован этот остров к колеснице северного гиганта.

Во всяком случае, тогда в центре всеобщего внимания находилась не Куба, где в заключении томились Фидель Кастро, его брат Рауль и другие герои сражения за «Монкаду», а Гватемала, над которой с каждым днем все больше сгущались тучи. Газеты сообщали, что в соседнем с Гватемалой Гондурасе под покровительством местного диктатора, в прошлом адвоката на службе «Юнайтед фрут компани», собирались всякого рода авантюристы, уголовники, которых обучали искусству убивать специалисты «мокрых дел» из ЦРУ, готовившие свержение правительства Арбенса. Во главе наемников был поставлен гватемальский подполковник Кастильо Армас, еще в 1950 году поднявший мятеж против правительства Арбенса и бежавший в Гондурас. Здесь он поступил на службу к «зеленому чудовищу». Армас получал от американцев ежемесячно 150 тысяч долларов на вербовку наемников и их вооружение. Подготовка интервенции велась открыто, и официальные круги Вашингтона с цинизмом заявляли, что она производится с их одобрения, при их поддержке.

Следовало спешить в Гватемалу. В конце 1953 года Эрнесто Гевара в компании с несколькими аргентинскими товарищами направляется автобусом из Сан-Хосе в Сан-Сальвадор, откуда попутными машинами добирается 24 декабря в город Гватемалу, столицу одноименной республики.

Город Гватемала расположен на высоте 1800 метров над уровнем моря. Это самая «высокая» столица в Центральной Америке. Рядом — вулканы. Город неоднократно разрушался землетрясениями. Одноэтажные, в основном, домики утопают в зелени. В парках много певчих птиц, среди них примечательна тесонтле, внешне похожая на воробья, — «птица четырехсот голосов». Символ Гватемалы тоже птица — кетцаль, маленькая, с великолепным длинным хвостом, окрашенным во все цвета радуги, в неволе она гибнет.

Эрнесто сразу понравился этот город. Его прозрачный воздух напоминал ему Альта-Гарсию. У него рекомендательные письма к гватемальским деятелям. Кроме того, у него письмо от знакомого из Лимы к перуанской революционерке Ильде Гадеа. Ильда метиска, в ее жилах течет кровь испанцев и индейцев. Она закончила экономический факультет университета «Сан-Маркое» в Лиме, активистка левого крыла партии АПРА, объявленной вне закона перуанским диктатором генералом Одриа. Ильда работает в Государственном институте развития народного хозяйства. Как и многие политические изгнанники левого толка, Ильда — сторонница правительства Арбенса. Эрнесто находит Ильду в пансионате «Сервантес», где живут политические эмигранты из разных стран Латинской Америки. Там же поселяется и Эрнесто.

Ильда Гадеа, как и Эрнесто, много путешествовала по странам Латинской Америки. Она любила искусство, считала себя марксисткой. Общие взгляды и интересы быстро сблизили молодых людей.

Вот что рассказывает в своих воспоминаниях Ильда Гадеа о впечатлении, которое произвел на нее молодой аргентинский врач:

«Доктор Эрнесто Гевара поразил меня с первых же бесед своим умом, серьезностью, своими взглядами и знанием марксизма… Выходец из буржуазной семьи, он, имея на руках диплом врача, мог легко сделать карьеру у себя на родине, как это и делают в наших странах все специалисты, получившие высшее образование. Между тем он стремился работать в самых отсталых районах, даже бесплатно, чтобы лечить простых людей. Но больше всего вызвало мое восхищение его отношение к медицине. Он с негодованием говорил, исходя из виденного в своих путешествиях по разным странам Южной Америки, об антисанитарных условиях и нищете, в которых живут наши народы. Я хорошо помню, что мы обсуждали в связи с этим роман А. Кронина „Цитадель“ и другие книги, в которых затрагивается тема долга врача по отношению к трудящимся. Ссылаясь на эти книги, Эрнесто приходил к выводу, что врач в наших странах не должен быть привилегированным специалистом, он не должен обслуживать господствующие классы, изобретать бесполезные лекарства для воображаемых больных. Разумеется, поступая так, можно заручиться солидными доходами и добиться успеха в жизни, но к этому ли следует стремиться молодым сознательным специалистам наших стран.