Кофе готов, миледи - Александра Логинова

– Госпожа, свистеть неприлично, – тронула меня за плечо служанка.

Я смущенно вытерла пальцы о платок и постаралась принять как можно более независимый вид. Шум вокруг не утихал, но начал перемещаться – люди, довольные зрелищем, захотели хлеба и двинулась к ресторанам, расположенным по краям площади. Мы еще немного постояли, охраняемые от толкучки внимательными лакеями, и побрели к своей карете. По дороге я увидела, как загорелись глаза Миры при виде мелочевки, продаваемой с лотка симпатичной женщиной, явно из мастеровых.

– Что тебе понравилось? – негромкий вопрос застал девочку врасплох. Глаза испуганно заметались, а венка на шее запульсировала в два раза быстрее.

– Ничего, госпожа, я ничего…

Ага, ты это своему заикающемуся голосу скажи. В результате недолгих уговоров поделиться с госпожой мыслями, или получишь по мягкому месту, я купила ей красивое украшение для волос – тонкий металлический ободок, инкрустированный обычными стразами из бутылочного стекла.

– А разве служанкам можно такое носить? – полюбопытствовала я.

– В поместье нет, но такое красивое, – вздохнула Мира. Ну да. Девочка еще, как-никак.

– Моя госпожа, отправимся ужинать к Клетусу?

Я вздохнула. Южная ночь опустилась внезапно и, как и предсказывала служанка, на свежем воздухе значительно похолодало. Не смотря на позднее время вокруг, было еще многолюдно, а вдалеке слышалась ругань извозчиков, не поделивших узкий переулок. Поместье Амори́ находилось несколько южнее от столицы и предполагало почти сорокаминутную поездку до оной. Для меня до сих пор оставалось загадкой, какие владения у графства были на севере и каким образом они огибали столицу.

Мы уже успели вернуться к ожидавшему нас кучеру и теперь вся прислуга терпеливо ждала моего решения, которое было принято незамедлительно, едва знакомая шляпа мелькнула на выходе ближайшего ресторана.

– А у нас еще пирожки остались?

Дом встретил нас светом в окнах и ароматом яблок. Наши сопровождающие лакеи помогли нам сойти с экипажа и проводили к крыльцу. Внезапный крик прорезал темноту, и я вздрогнула, завертев головой в поиске источника шума. Лица швейцаров, стоящих у входа, посуровели, а у моей помощницы стал совершенно несчастный вид.

– Что это? Кто кричит? – я обернулась к лакеям и увидела злость, с которой они смотрели поверх моей головы. Но точно знала, что эти взгляды почему-то принадлежат мне.

Внезапно входная дверь распахнулась, явив нам бледного дворецкого, который совершенно спокойным тоном ответил:

– Добрый вечер, госпожа. Это кричит Берта. Ей полагается пять плетей на конюшне.

Я обомлела. Какого черта?!

– Господин Роберт узнал, что она накормила вас эклерами, ослушавшись его приказа подавать вам только постную пищу. За это её наказали.

Крик повторился. Я бросила сумку и рванула на звук, полный боли. Понятия не имею, куда бежать в этой темноте, но через пару минут слепого тыкания по дорожкам сада меня догнала запыхавшаяся Мира, потянув за руку в нужную сторону.

Как эта тварь посмела кого-то наказывать? За что?! У меня не укладывалось в голове такое зверство. Пять плетей за то, что добрая женщина поделилась со мной сладким? До чего бессердечный гаденыш!

– А господин Роберт не изменяет своим привычкам, – служанка споткнулась о камень на дорожке и удачно упала на мягкую траву, потерев коленку. Я помогла ей встать и не сдерживая своей злости воскликнула:

– Да кто такой вообще этот Роберт?!

– Ваш будущий муж, – просто ответила Мира.

Глава 9

Я мчалась, не разбирая дороги.

Пыхтящая сзади служанка пыталась не отставать, но сейчас мне бы уступил в скорости даже реактивный самолет, ведь у него есть всего лишь керосин, а у меня обостренное чувство справедливости и жажда мести. Конюшня располагались достаточно далеко от особняка, поэтому понадобилось добрых пять минут, чтобы добежать до лошадиного убежища. За это время крик слышался еще дважды, заставляя меня стискивать зубы от желания сломать нос одному лысому хрену. Да его самого нужно на конюшню и батогом поперек мягкого места!

Совершенно невероятная информация относительно моего замужества с этим моральным калекой отодвигалась на второй план. Сначала Берта, потом свадьба.

Добежав до ворот конюшни, я наткнулась на седого сгорбленного старичка, мусолившего во рту какую-то травинку. В отличие от графа, имевшего благородную пепельную седину, волосы этого человека были грязными и спутанными, а одежда подходила для работы в полях. Ну, или в конюшнях, да.

– Тпру, графинюшка, дальше нельзя, – выставил вперед ладонь старик и выплюнул травинку.

– Пустите! Там человека бьют, неужели не слышите? – я попыталась обойти неожиданную преграду, но дед прытко отскочил к щели дверного проема.

– Раз бьют, значит, за дело. Так его милость приказал, уж не обессудьте, – резкое движение и дверь захлопнулась, прижатая тощим задом деда.

Милость? Это вот тот безволосый садист – милость?!

– Сейчас же пустите меня! – но ни гневный крик, ни зарождающееся в моих глазах бешенство дедка не испугали.

Я почувствовала, как в горле свербит от желания рыкнуть посильнее, а дыхание становится горячим, наполняясь осознанием возможности снести к чертям собачьим вредного старикана и вытащить оттуда кухарку. Ненавижу таких слепых подчиненных! Если начальники – самодуры, то эти – холодные палачи, своим равнодушием и желанием угодить руководству вбивающие последний гвоздь в крышку гроба менее подлых людей. В воздухе что-то едва уловимо затрещало и откуда-то потянуло гарью.

– Госпожа, постойте! Не нужно! Дедушка Яким, пропустите нас, пожалуйста, – тяжело дышащая Мира облокотилась на колени, пытаясь унять пульс.

– О, Мирка, клятова девка, – бесстрашный дедок сорвал новую травинку и закусил ее. – Чего это ты разбегалась, как кобылка молодая?

На конюшне раздался новый крик, и я прикрыла глаза. Пять. Спасать уже некого. И если бы не этот смертник, я бы успела до последней плети. Снова что-то затрещало, но уже сильнее и ближе. Размеренное дыхание не помогало, а прибить наглого старика с каждой минутой хотелось всё сильнее.

– Моя госпожа, прошу вас, пойдемте в дом, – осторожные поглаживания помощницы отрезвили моё желание убивать. Внезапно ворота конюшни открылись и из них вышел высокий, плечистый парень.

– Анри! Всё? – если девушка и была удивлена, то виду не подала.

– Всё, – серьезно кивнул конюх. Заметив среди присутствующих меня, он низко поклонился и попросил не изволить беспокоиться. Понятия не имею, о чем он, но в горле снова засвербил рык.

– Пойдемте, госпожа, пойдемте, – засуетилась Мира, чуть ли не силком уводя меня в дом.