Стоя на краю неба - Екатерина Белецкая

– Конечно, – кивнула Найф. – В той или иной степени все прячутся. Но такие, как ты или мы, – особенно. Так ты в этих Комнатах, выходит дело, следящая?

– Да, – Джессика решила, что скрывать правду дальше не имеет смысла. – Там я – Рысь. С регистрацией помогу, без вопросов. Вообще, у нас довольно интересно бывает. Выставки, встречи.

– О! Здорово! – Файри просияла. – Слушай, подруга, а возьми нас куда-нибудь? Ну пожалуйста… В этом долбаном университете знаешь, какая тоска?

– Хотите завтра с нашей компанией в кафе? – предложила Джессика. – Нас, правда, мало в этот раз собирается, зато все… ну, как я. А через две недели можно будет сходить на Международный салон мастеров. Вот там действительно есть на что посмотреть. Туда, правда, Гоуби привезет своих монстров, – осадила сама себя Джессика, – и загадит полсалона своим присутствием, но ведь можно в ту часть зала и не ходить, в конце концов.

– Кто такая Гоуби? – поинтересовалась невзначай Найф, продолжая гладить Мотылька.

– Прыщ на заднице у всего международного сообщества, жена министра субпрефектуры Каиды, мастер-кукольник и меценат международного масштаба Дэбора Гоуби, – пояснила Джессика. – Такая сволочь… Ой, простите.

– Ладно, завтра расскажешь. И хватит величать нас на «вы», – недовольно сказала Файри. – Какие мы тебе «вы»? Считай, что как-никак породнились, через этого вон, – она кивнула на кресло. – Спит?

– Спит. Как ты его домой потащишь? Сумку дать? В твою небось не влезет, тем более что там, я полагаю, занято, – заметила Найф.

– Там Брид, – кивнула Джессика. – Придется действительно в вашей.

– Да, спит он со вкусом. Даже мне спать захотелось, – Найф встала, одернула кофточку. – Вот что, Фай, вытряхни свои шмотки из большой красной сумки и тащи ее сюда.

Домой Джессика летела как на крыльях. По дороге связалась с Дракошкой, кинула ей сообщение «Бросай все и беги ко мне!» и, пока монор вез ее к дому, быстро вычистила основную часть Комнат и позакрывала обнаглевших баньши в локациях, чтобы дома не тратить на это время.

Брид и Мотылек сидели в просторной красной сумке и вели себя образцово. То есть образцово вел себя Брид, который, похоже, решил взять над Мотыльком шефство – как только они очутились в одной сумке, тут же подтащил бедолагу к себе, помог лечь поудобнее и рассерженно воззрился на опешившую от такой прыти Джессику. Куда собралась, мол? Не видишь, человеку нужно выспаться нормально, а тебе что, снова надо куда-то бежать? Совести у тебя нету.

– Дома спать будете, – возразила Джессика. Брид сердито глянул на нее. – Слушай, мы же не можем остаться в пансионе, правда?

Брид удрученно отвел взгляд. Ладно, мол, уговорила.

…Дома Джессика первым делом выпустила их обоих из сумки, уложила Мотылька и позволила Бриду сесть рядом – сторожить. Вытащила из шкафа часть вещей Брида, стала перебирать.

– Так… где-то тут была пижама твоя… одолжишь ему на первое время? Эй, Брид, чего молчишь?

«Зимняя, – тут же пришел ответ. – Мерзнет, дай зимнюю».

Джессика потрогала Мотылька за руку. Действительно, холодная. Замерз, пока ехали. Придется греть, и одной пижамой тут не обойдешься. Мотылек, как справедливо рассудила она, не был приучен ни к контакту, ни к смене внешних температур – поэтому свою, в отличие от того же Брида, держать не умел. Научится, ясное дело, и Брид подскажет, если что, но сейчас придется с ним все-таки повозиться.

Она переодела Мотылька, а потом осторожно взяла его на руки и стала рассматривать. Сапфировые глаза выглядели сейчас почти черными, лицо ровным счетом ничего не выражало, тело стало удивительно податливым и безвольным – Мотылек спал. Не выпуская его из рук, Джессика снова полезла в шкаф, вытащила грелку, положила на кровать, включила на среднюю мощность. Под одобрительным взглядом Брида устроила на ней Мотылька – и Брид тут же положил руку ему на плечо.

– Он тебе нравится, да? – шепотом спросила она.

«Второй, – пришел ответ. – Хорошо. Это очень хорошо. Можно нам потом чай?» Образ яркий, настоящая картинка – его любимая зеленая чашка и три больших кубика сахара. Брид очень ловко извлекал из чая весь сахар. Джессика пробовала предлагать ему сахар в чистом виде, но это Бриду почему-то не подходило. Сахар он «утаскивал» только из чая. Причем исключительно из своей чашки.

Джессика удивилась – чай Брид просил обычно только зимой, в самый холод. А сейчас лето, и если он чего и просит, то уж точно не чай. Чаще всего – или красное пиво, до которого большой охотник, или холодную воду.

«Чай», – повторил Брид, снова кинув ей образ своей чашки.

– Ну ладно, ладно, хорошо, – ответила она. – Сейчас Дракошка придет, предупреждаю.

«Хорошо. Джесс, вещи» – образ. Шкаф, его полка, слабый запах лаванды и мяты.

– Хозяйственный ты, сил нет, – пробормотала Джессика. – Ладно, сиди и следи. Если что, позовешь меня.

Улыбка. Снова образ – летний луг, озеро, разноцветные зонтики у воды, лодки… благодарность.

Через полчаса пришла, наконец, Дракошка, лучшая подруга Джессики. Выглядела она озабоченной и чем-то расстроенной. Присела на скамеечку в прихожей, сунула Джессике в руки сумку, в которой сейчас дремал Хогу, стянула спортивные тапочки. Дракошка была маленькая полная блондинка, пухленькая, с очаровательными ямочками на щеках, смешливая, доброжелательная, но сейчас ей явно было не до веселья.

– Что случилось? – спросила Джессика, отдавая ей сумку. – Что с тобой? Ты вообще откуда ехала?

– Из больницы, – мрачно ответила Дракошка. – От Ведьмы. А еще в Зеленку заезжала… сама понимаешь, от этого настроение не поднимается.

– Как – из больницы? – поразилась Джессика. – Ведьма?.. Что с ней?

– Нарвалась на извращенца какого-то. – Дракошка шмыгнула носом. – И если бы он ее просто избил, как же. Мало что избил, мало что разодрал все, что сумел, так еще и отравил какой-то пакостью. Ее только сегодня из реанимации в палату перевели, она тут же всем сообщения кидать стала… тебе, кстати, тоже… в общем, я сначала в Зеленку моталась, она попросила Ксини привезти, а потом к ней.

Джессика удрученно молчала. Вот так всегда – у кого-то радость, а у кого-то – горе. Ее собственная радость словно бы померкла и уменьшилась.

– К ней пускают? Я завтра съезжу, – вызвалась Джессика.

– Завтра не надо, – отрицательно покачала головой Дракошка. – Я ей все отвезла, что она просила. Пускают, но… ты же понимаешь… какие там порядки.

Они вместе прошли на кухню, Дракошка села на шаткий табурет, Джессика – на подоконник.

– Это отделение, которое для не-людей, оно на три поста закрыто, – стала объяснять Дракошка. – Говорят, что… ну типа инфекция какая-то новая, и у Ведьмы вроде бы подозрение на эту инфекцию. Кто-то завез извне заразу, а их не вакцинировали… ну, которые полулегальные…

– Подожди, – остановила ее Джессика. – А как Ведьма попала в больницу без страховки и натурализации? У нее же ничего нет.

– Сказала, за нее кто-то заплатил, но она не знает, кто. Какие-то прохожие девицы пожалели.

– Но она поправится? – требовательно спросила Джессика.

– Мне сказали, что да, но лечиться придется долго. – Дракошка поискала глазами пепельницу, нашла, поставила на стол. Закурила. – И работать она в это время не сможет.

– Как там она?

– Ну, как… сидит в палате одна, плачет. Рысь, ты сама подумай, как ей после такого вообще может быть, а? – Дракошка затянулась, осуждающе уставилась на подругу. – Сама знаешь, как живут они и сколько получают… и за что. Фигово она. Спасибки, дорогая. За участие.

– Чего ты на меня бросаешься? – упрекнула подругу Джессика. – Я, наоборот, стараюсь сообразить, чем помочь. Деньги, предположим, найдем. Часть я дам, часть по своим соберем. С голоду не умрет, в любом случае.

– А жилье? – с вызовом спросила Дракошка.

– Придумаем что-нибудь. Пусть сначала поправится.

– Вот это точно. Прикинь, как Ведьма обрадовалась, когда я Ксини привезла? – Дракошка захихикала. – Села с ним в обнимку, по головке гладит, этот в нее вцепился – ну, ясное дело, соскучился… Словом, песня «Нежность». И тут врач пришел. Такая картина маслом…

– Психиатра не вызвали?

– Не-а, – отмахнулась Дракошка. – Но врач поржал знатно. Слушай, а ты-то чего всполошилась, я не поняла? – запоздало удивилась Дракошка. – «Бросай все, приходи!» – это ты о чем?

– Ну… – Джессика потупилась. – Сейчас покажу. Давай докуривай, и пошли. В общем, с наклейкой получилась такая ерунда…

В комнате Джессика молча подвела Дракошку к кровати и откинула одеяло, под которым спал Мотылек. Несколько секунд та молча смотрела на него, а потом издала беззвучный вопль, который Джессика расшифровать не сумела.

– Как? – Дракошка округлившимися глазами посмотрела, наконец, на подругу. – Это как?..

– Вот так.

– Блин!.. – восхищенно простонала Дракошка. – Ой, какой он классный!.. Только замученный совсем… Рысь, но ведь… это же невозможно!