До основанья, а затем… - Роман Феликсович Путилов

— Да почему провокатора⁈

— Господа, вы вчера характеризовали мне этого молодого человека как яркую звезду российской юриспруденции, соответственно мы должны принять за данность, что господин Прежбымовский человек умный, осознающий, что он делает. Когда умный человек рассказывает сотне увечных воинов, что они скоро вновь окажутся на улице, никому не нужные, просящие подаяние, он должен предвидеть реакцию вооруженного человека с посттравматическим синдромом…

— С чем?

— Нервное состояние людей, вернувшихся с войны. Вы с этим еще столкнетесь, когда война закончится. Так вот, если бы он не убежал, его бы убили, а потом пришли бы сюда, во дворец, спросить с вас о том, сколько еще можно над увечными воинами издеваться? Поверьте, господа, если б они сюда пришли, вам бы это не понравилось.

— А вам не кажется, господин Котов, что такие служащие Республике не нужны? — желчно проскрипел председатель комиссии Сухов-Старовойтов Аркадий Федорович, чиновник от Министерства Финансов.

— И чем мои бойцы отличаются от солдат любого запасного полка? Вас бы за такие слова в любом полку, господин коллежский секретарь, на штыки бы подняли, а потом бы сказали, что вы контрреволюционный элемент. Так что никакой разницы не вижу. Только мои уже успели за Россию-Матушку кровь свою пролить, а остальные пока не очень в этом преуспели.

По морде Сухов-Старовойтова было видно, что ему очень хочется сказать «Я их туда не посылал», но он, подумав, произнес другое, политически грамотное:

— Господа, я чувствую, что не вправе присутствовать в месте, где ведутся разговоры, порочащие революционных солдат нашего героического гарнизона.

И тут меня осенило, я встал, покаянно склонив голову:

— Господа, каюсь, не всегда моя позиция и слова является политически выдержанной, поэтому прошу вас, при принятии решения о принятии на все виды довольствия моего отдела, включить туда дополнительно пункт о назначении ко мне комиссаром правительства коллежского советника господина Сухов-Старовойтова, а то у меня завтра операция крупная намечается, а вдохновлять личный состав не кому. И, кстати, второго номера пулеметного расчета у меня нет.

Я с улыбкой посмотрел на побледневшего чиновника.

— Зачем вам опять пулемет, господин Котов?

— Ну как же? Завтра у Лавры будем брать притон банды Витки Колено. Их там не менее тридцати человек и каждый вооружен, и стрелять очень любят. На прошлой неделе они обыскивали квартиру сенатора Хвостова, погрузили добро на две подводы, а к ним патруль солдатиков из девятнадцатой запасной бригады подошли, попросили поделится, так те солдат в две секунды убили всех, оружие и патроны забрали и укатили. Так что завтра будем их брать, журналистов пригласим, осветим в прессе нашу работу, чтобы население было в курсе, что мы не просто так паек, выделенный вами, проедаем…

— Но позвольте! — возбудился молчавший до сего момента в тряпочку господин польский юрист: — Лавра — это территория моей, Центральной части регулярной милиции. Я требую, чтобы вы не смели производить аресты на моей территории. Мы и сами справимся с этой шайкой.

— Но позвольте…

— Модест Сигизмундович прав, это его территория и право произвести арест этой шайки принадлежит ему. — не терпящим возражения голосом, припечатал комиссар Временного правительства Пущин, и я понял, что мне лучше не перечить: — Соблаговолите сообщить господину Прежбымовскому адрес, где скрывается шайка, и он разработает операцию.

— Как скажете, Лаврентий Иванович. — как я понял, Пущин имел отношение к формированию милиции Прежбымовского и сейчас хотел показать заинтересованным лицам результат своей работы: — Но я настаиваю, что адрес лежки банды я дам Модесту Сигизмундовичу завтра утром, во избежании утечки информации. Банду надо брать утром, после рассвета, но до десяти часов утра, пока они не рассосались по городу. Я сейчас план здания нарисую, со всеми окнами и входами, а адрес завтра вам телефонирую, в семь часов, по номеру, который вы мне назовете. Журналистов я тоже к вам отправлю, а сам обеспечу оцепление окрестностей, чтобы ни один из членов шайки не вырвался мимо ребят Модеста Сигизмундовича. Всех такой вариант устроит?

Главное, что мое предложение устраивало Пущина, поэтому поя просьба — выдать нам снабжение с даты принятия сходом жителей Адмиралтейской части, а не с сегодняшнего дня, подкрепленное решением совета ветеранов моего отдела типа «Слушали-постановил, получить продукты из расчета военного пайка на складе купца Пыжикова Ефрема Автандиловича, на условиях возврата такого же количества продуктов в течении календарного месяца», отторжения у комиссара не вызвало и в решение вошло в моей редакции. В общем, члены комиссии расходились весьма довольные друг другом. Бледный вид имел только Сухов-Старовойтов, но, наверное, что это от кабинетной работы. Ничего, поработает у меня комиссаром, чаще будет бывать на свежем воздухе.

Утро следующего дня.

Трактир, где окопалась банда Колена представлял собой отдельно стоящий двухэтажный бревенчатый дом с мансардой. Согласно вывески, в здании было открыто дав заведения «Трактир Брюханова» и «Экономическая чайная», но последнее заведение явно пустовало. Контингент трактира был рафинировано-специфический, ошибки быть не могло. Вчера с утра с ним плотно работала мой разведочный отдел, который подтвердил ранее полученную информацию. Особой удачей я считал выявленного скупщика, что среди беда дня вывез со двора трактира подводу различного тряпья, утрамбованного в мешки. Подвода, на которой кроме возчика ехал солидный мужчина в франтоватой куртке — венгерке, неспешно докатила от Лавры до магазина готового платья на десятой линии Васильевского острова, где груз был благополучно выгружен на заднем дворе.

За зданием трактира располагался большой двор с хозяйственными постройками, в том числе и конюшнями, где, судя по утренней суете, пара мужиков готовили лошадей к выезду. Очевидно, банда собиралась на очередной «обыск», на чем она и специализировалась с момента начала революции, благо этим процессуальным действием в настоящее время грешили все — от таких вот, каторжных громил до представителей политических партий левого толка. На мое счастье левая стена трактира была глухой, полностью зашитой широкими досками внахлест, что позволяло мне видеть все окрестности лежа на плоской крыше дровяного сарая.

Из соседнего переулка выбежал приблатненого вида паренек и, прыгая через лужи, бегом бросился к логову бандитов. Забежав на крыльцо, парень, тревожно оглядываясь на проулок, из которого он прибежал, стал долбиться в запертую дверь и что-то кричать. Через пару минут его пустили внутрь, а еще через некоторое время в молчавшем после вчерашней гулянке здании раздались злобные крики десятков грубых мужчин. Судя по всему, оставленный на «шухере» наблюдатель либо засек мое оцепление, либо к нам выдвигался для восстановления законности на данном участке Империи отряд милиционеров Прежбымовского, и, судя по отсутствию разбегающихся, как тараканы, бандитов, преступники не