Одаренный (СИ) - Юллем Евгений

— А куда ты предлагаешь?

— Ну хотя бы в «Апчип», посмотрел бы на работу кудесников-кристалловедов, как они монокристаллы обрабатывают. Или в «ЭлАп» в любой отдел на выбор, посмотришь на тюнеров, которые подгоняют параметры заказного оборудования.

— Ох уж мне эти кудесники-удесники, — вздохнул я. — Хочется чего-то нового. В «Древе» ведь занимаются прорывными технологиями, НИОКР? Вдруг мне это понравится?

— Не то место для практиканта. Тем более обзорной практики.

— Боишься за утечку информации? — усмехнулся я. — Не доверяешь родному сыну?

— Дело не в доверии. Думаешь, почему лаборатория стоит на отшибе и вокруг нее большая зона отчуждения? Прорывные технологии тем и опасны, что могут прорвать там, где не ждешь.

— Ну это же не «Ядро», — сказал я, имея в виду папашину лабораторию экспериментальной физики. По слухам — опять же, все по слухам — там занимались всякой лучевой и прочей кварковой фигней. — Вот туда бы я точно не полез, хотя там и царство техноволхвов.

— Хоть на это ума хватает, — хмыкнул папа. — А то мне еще нужны от тебя дети. Почему в «Ядро» берут только имеющих детей, либо не могущих их иметь в принципе?

— В первый раз слышу, — хмыкнул я. — Персоналу не выдают свинцовые трусы с монограммой клана Апраксиных?

— Не паясничай. Выдают. И платят им так, что они себе могут с любой монограммой купить. Но туда бы я тебя точно не пустил под страхом смерти. Легкой, разумеется, а не медленной и мучительной от лучевой болезни в случае ошибки.

— Веселенькие дела, — покачал головой я.

— Ну а что ты хотел? — спросил он. — Вся наука требует жертв, в том числе и человеческих. Они знают, когда выбирают свой путь и профессию, что однажды их — или то, что от них останется — могут вынести ногами вперед, а их близкие никогда ни в чем не будут нуждаться в двух поколениях. Зато и отдача такая.

— Так как, пустишь меня на практику в «Древо»?

— Ладно. Только переоформи документы. «Древо» не указывай. Укажи местом стажировки «ЭлАп». Отчет о практике тебе составят стандартный, не вызывающий подозрений, как для обычного студента-практиканта.

— Опять секретность? — ухмыльнулся я.

— Представь себе, — сказал папа. — «Древо» не зря занимается тем, чем не занимается никто в Империи, да, пожалуй, и по шарику. Ну разве что немного — у Стругова, но там тоже все контролирую я. Просто о том, что творится в той лаборатории не должен знать никто. Так что для всех ты будешь якобы в «ЭлАпе».

— Чем же вы там занимаетесь?

— Со временем узнаешь. А пока я отдам необходимые распоряжения, в том числе и по допуску.

— Даже так? Мне? Не только члену клана, но и наследнику рода? Так не пустят?

— Не пустят. А если бы пустили — начальнику Службы Безопасности лаборатории и остальным — выговор с занесением на кладбище. Меры безопасности одни для всех, будь ты мой сын или уборщик в лаборатории. У них, кстати, допуск повыше твоего будет.

— Премного благодарен за оказанное доверие, — ухмыльнувшись, раскланялся я.

— Не паясничай, а иди переделывай документы, — сказал отец. — Пока я добрый и не передумал пускать тебя на особо режимный объект.

— Все, испаряюсь!

Глава 9

Ага, наконец-то! Входя в Школу я мельком увидел Донцова, поднимавшегося по лестнице в компании своих шакалят. Ну что же дождемся перерыва между парами, и пойдем творить правосудие.

Последний час пары я сидел, как на иголках, под недоуменными взглядами Васьки и Марии, и, как только прозвенел вынимающий душу звонок, вскочил на ноги, быстро собрал сумку и двинулся к выходу.

— Ты куда собрался? — поймал меня за рукав Васька.

— Донцов. Здесь. Сегодня, — односложно выдал я.

— Идешь бросать вызов?

— А как же иначе?

— Только не говори лишнего, — подошла к нам Мария. — Не дай ему повод вызвать тебя. И так тут по дуэльному кодексу оскорбление третьей степени, оскорбление действием. По которому оскорбленным считается тот, кто пострадал более тяжко, то есть он.

— Ну с его стороны я этого желания не вижу, — попытался я ускользнуть от своих спутников. — Да и не будет он меня задевать после устроенного.

— Ты про секунданта не забыл? — прищурился Васька.

— Как можно? — обиженно спросил я. — Ваша Светлость соизволит быть моим секундантом?

— Ага. Соизволю и еще как.

— Жаль, мне нельзя участвовать в вашем споре, — вздохнула Мария.

— Ой ли? — насмешливо спросил я. — Наслышаны, наслышаны...

— Вот злые языки, — чертыхнулась Мария. — Ну было, было...

— Оставить соперницу без нижнего белья — это шикарно, — хихикнул Васька.

— И тут переврали. Я же говорю, языки злые... Я полностью ее раздела. Порезав ее наряд на полоски. И нижнее белье было последней каплей, вишенкой на торте.

— Ух ты! Здорово! — загорелся Васька. — А запись есть? Должна же дуэль быть документирована!

— Ага, щаз. Так я тебе ее и дала. Нечего смотреть на голых теток в азарте. А то потом придется тебя на дуэль вызывать.

— Ну вот сразу так обломать...

— Ибо нефиг! — гордо сказала Мария. — Ладно, жду вас на инязе.

Она пошла к выходу, легонько покачивая великолепными бедрами.

— Ладно, пошли вызов бросать, — оторвал я Ваську от созерцания столь приятной картины.

— Какой дуэльный кодекс возьмешь? — спросил он.

— Дурасова, какой же еще.

— Не совсем, — покачал он головой. — Исключительная дуэль? Может и отказаться, и это не будет ущербом для чести.

— Ну если его это не устраивает, переведем в законную. Пистолеты, шпаги и сабли. Выпущу ему кишки наружу или открою третий глаз пулей сорокового калибра. В любом случае, вам с его секундантом составлять протокол встречи. Если категорически откажется, переводи в законную.

— Какое оружие предпочитаешь? Выбор за тобой?

— Пистолеты, конечно. Я не думаю, что Донцов — великий стрелок.

— Да, видел я, как ты с ними лихо управляешься, — хмыкнул Василий. — У него по сравнению с тобой шансов нет.

— Случайности могут быть любые, — пожал плечами я. — Или нос зачешется не вовремя, или птичка на траектории полета пули пролетит. Ладно, пойдем!

Мы нашли Донцова в компании третьекурсников перед кабинетом спецзаклинаний. Я надел на лицо маску холодного презрения и подошел к нему.

— Вы мерзавец, Ваше Сиятельство, и я прошу у вас удовлетворения! Извольте принять личный вызов!

Все разговоры в коридоре стихли. Третьекурсники уставились на меня как на говорящую обезьяну. Ох уж этот институтский снобизм!

— Я принимаю вызов, — кивнул Донцов. — Выбор оружия?

— Исключительная дуэль — серийники или законная — пистолеты.

Да я ему даже милость предложил — на законной могут быть и смертельные случаи, все от воли стрелка зависит. Хотя мне такое пятно на биографии и не нужно, но тут уж как карта ляжет.

— Я согласен на исключительную дуэль, — сказал граф. — Боюсь, законная запрещена и выжившему на ней грозит заключение в острог и кровная месть.

Это он мне, что ли, намекает? Кровная месть? Не боишься, парень, что она станет действительно полнокровной? А что, могу. У меня не дрогнет рука вырезать весь клан Донцовых и спалить их родовое гнездо, и ни один полицмейстер меня не остановит. Ты меня не знаешь.

— Мой секундант — князь Лопухин.

— Мой... — Донцов поискал глазами в толпе собравшихся вокруг нас зевак, — граф Тарусов.

— Засим имею честь откланяться. Все вопросы решат наши секунданты. Дуэль должна состояться сегодня во второй половине дня на территории Школы на гимнастическом поле. Честь имею!

Я развернулся на каблуках, и пошел по институтскому коридору, на иняз. Пускай секунданты заполняют положенные бумаги, а я буду морально готовиться.

Пару Васька прогулял — видимо, обсуждал с секундантом условия дуэли. Хотя иняз ему пофиг, с его гувернанткой-англичанкой у него приобретенный с детства королевский бритиш, просто учеба есть учеба.

Поэтому перед следующей парой он торжественно вручил мне протокол.