Протагонист - Анастасия Всеволодовна Володина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще раз набираю Олевскую. Не отвечает. Я бы тоже не брала, наверное.
Открываю ее личное дело. Это, строго говоря, даже не незаконно: у нас в уставе прописано, что руководство имеет доступ ко всем данным, которые предоставляют сотрудники. А я не руководство, но где-то сбоку припеку все-таки стою. Серый координатор, так сказать.
Олевская Ирина Михайловна, 1985 г. р. Окончила Академию, затем поступила в аспирантуру к нам же. Стоит отметка о сдаче госэкзаменов, но защиты не было. Еще бы, во время учебы в аспирантуре она стала преподавать на полной ставке, а затем вышла на полторы: скорее всего, кто-то умер, а на нее, как на самую молодую, и повесили. Сведений о повышении нет. Работает без перерыва. В декрет не уходила. Семейное положение: прочерк. В графе «контакт» указана Олевская Анна Сергеевна.
Тоже одна, тоже живет с мамой. Полторы ставки – это сколько часов? Без степени, без рейтинговых публикаций (один учебник в соавторстве), без значимых проектов. Расходный материал. Держать ее никто не станет.
Пробиваю соцсети: да, помню такую. Ничего особенного: фейсбук и ВК, в которых по сто друзей и по паре упоминаний со стороны коллег. Твиттера нет, инстаграма тоже – хвастаться нечем. Зато есть что? ЖЖ, ого. Последняя запись трехлетней давности. Стихи, ничего себе.
Сор
В одной потемкинской деревушке
С краю стояла хата
Крыша у этой хаты поехала в край совсем.
Сора было так много,
Что черт в ней сам ногу сломит
Черт этот был на куличиках
И без царя в голове…
Для детей пишет, ясно. Я сама стихи не очень-то. У меня дедушка Есенина любил, вот на каждый день рождения и приходилось рассказывать: белая береза под моим окном принакрылась снегом точно серебром, вот это всё. До сих пор не понимаю, почему серебро белое, когда оно серое. Или в Москве тогда уже ногами срань мешали?
С Моим как-то об искусстве говорили. Он ведь по музеям-галереям любит ходить, даже сейчас хвастался, что на открытии выставки Уорхола был. А я как-то не понимаю это всё: банки с томатным супом, Мэрилин Монро. Вот Айвазовский или Шишкин лес – это да. Мой сказал, что у меня просто взгляд человека XIX века. Так приятно стало – а он ответил, что это не комплимент.
Отправляю Олевской сообщение уже в телегу, чтобы перезвонила. Тут же реагирует.
– Здравствуйте, я не брала, просто незнакомый номер…
– Да-да, понимаю. Ирина Михална, тут Василий Евгеньевич очень хотел бы вас видеть в ближайшее время. Вы в Академии?
– Я? Да… Нет… Неподалеку. В парке.
Смотрю на ее расписание: пара окончилась минут десять назад, а до парка идти все двадцать. Ну да ладно.
– Сможете подойти?
– Да-да, конечно.
Шагов в коридоре не жду. Нам в деканском холле на карантине постелили шикарный красный ковер с таким густым ворсом, что будто не идешь, а плывешь, покачиваясь, и шагов не слышно совсем. Мой хвастался, что в Кремле прям такие же. Он там орден какой-то получал, что ли. А еще он в Сколково философию власти депутатам читал. Наивный такой, я не могу: как будто ОН от этого лучше станет, ага, ему эта философия как собаке пятая колонна.
Стук в дверь. Заходит рыжая всклокоченная тетка в запотевших очках и маске, на руках перчатки – безумие, их никто почти не носит, хоть в правилах и написано. В правилах, как на заборе, много чего написано, но, как говорит Мой, строгость законов компенсируется их неисполнением.
– Василий Евгеньевич, тут Олевская пришла, пустить?
Проверяю у нее температуру. Это уже моя инициатива. Очень уж за него боязно: заставляю маску надевать, заказала увлажнитель воздуха в кабинет и домой тоже, раствор морской соли держу для него. У нас уже человек семь с факультета ушло, даже на похороны не звали – там ведь чуть ли не в цинковых гробах хоронят…
– Проходите.
И так все на нервах с этой короной, а тут еще мальчишка. Хочешь убиваться – да убивайся себе, пожалуйста, но людям-то зачем жизнь портить? Деканат ему виноват, видите ли. А зачет по физкультуре и экзамен по языку ему тоже деканат сдать должен был? Он стоял в списках на предварительное отчисление.
В соцсетях ничего особенного – пустой ФБ, твиттера нет, в ВК только музыка и репосты розыгрышей билетов на концерты какого-то галимого инди, в инстаграме редкие фотографии: море, селфи со студенческим на фоне Академии, вечерняя Москва.
Кто ж знал, что так получится?
В программе мониторинга СМИ выскочило новое оповещение – еще одна статья об Академии.
ПРЕДСМЕРТНОЕ ПИСЬМО ПОКОНЧИВШЕГО С СОБОЙ СТУДЕНТА АКАДЕМИИ ОПУБЛИКОВАНО В ТЕЛЕГРАМЕ
Телеграм-каналу «Звонок», известному публикацией закрытых университетских документов, достался эксклюзивный материал – та самая предсмертная записка погибшего студента Никиты Буянова, бывшего игрока телевизионной викторины «Умнейшему»:
В своей смерти я обвиняю
преподавательницу немецкого языка Олевскую Ирину Михайловну
деканат философского факультета Академии
Вы не даете вторых шансов
Entsсhuldigung, dass sie auf mich warten mussten.
Ich bin weg[45].
Олевская выходит из кабинета и аккуратно прикрывает за собой дверь. Под очками глаза опухшие. Колготки драные, в чем-то вымазанные – не на колени же она у Моего падала?
– Всего доброго.
Жаль ее, конечно.
Вот что у тебя случилось такого, козлина ты мелкая? Мама недолюбила? Девушка бросила? Армии испугался? Разве ж это повод портить жизнь хорошим людям?
Захожу проверить телегу «Звонка».
Вместо тысячи слов: как руководство Академии относится к своим студентам.
«Одним больше, одним меньше» – так прокомментировал самоубийство своего студента бессменный декан философского факультета Академии в разговоре со следователем. «Плохая погода, срываются листья и люди».
Хочется спросить: а не пора ли сорвать Аникеева?
Следом мем: Мой в маске стоит у окна, а внизу подпись – ЭТОМУ ВУЗУ НУЖЕН НОВЫЙ ГЕРОЙ.
– Да твою ж!..
Он что, звук не выключил?
Маска: бледный
Пророк я. А пророк не лжет.
Ни разу не вещал я в прорицалище —
Будь то о муже, женщине иль городе —
Без приказанья Зевса: он богам отец.
Эсхил, «Эвмениды»
– Денис Сергеевич?
Не отрывая взгляд от экрана, я поправил маску и
