Сказки тени - Войцех Сомору
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Твой отец был там. И тебе нужно поговорить с ним. – Цзян хлопнул Кана по плечу. – Встать можешь?
– Конечно.
Кан кое-как сел, но чуть не рухнул обратно. Взгляд у него помутился, а затем он завыл от приступа боли. Кан поднёс руку к лицу, удивлённо глядя на бинты. Коснулся головы и перевёл взгляд на Цзяна.
– Что ещё лекарь сказал?
– Жить будешь. Ожоги, пара царапин, но ты серьёзно ударился головой. Сказал, если очнёшься сегодня, то всё будет в порядке.
– А отец?
– В штабе, с генералом. Кажется, они смогли договориться, хотя Ван сам не свой. Ты не торопись. Принести тебе поесть?
– Воды. – Кан промолчал, оглядывая шатёр, а затем добавил: – Цзян, мне… жаль. Дэлуна было не вытащить, Вэй…
– Тебе не о чем жалеть. – Цзян поморщился. – Ты ни в чём не виноват. Но оставь это для своей семьи, ладно?
– Хорошо.
Растерянность на лице Кана исчезла, скрываясь за привычной маской безразличия. Ну конечно. И почему Вэй занят, тоже догадывался. А он расслабился. Поверил в возможность дружбы.
– Спасибо, что разбудил.
Цзяна невольно передёрнуло, потому что на мгновение в серых глазах Кана отразилась фамильное пренебрежение ко всему миру.
Цзян принёс ему флягу с водой, ещё раз хлопнул Кана по плечу, пробормотал что-то про выздоровление и ушёл, поглощённый своими мыслями; да и не так много у него было свободного времени. А Кану только и оставалось, что сидеть на походной койке, делая глоток за глотком, и рассматривать полевой госпиталь. Как много раненых. Лекарей действительно не хватало, на земле валялись грязные бинты, а воздух был наполнен едким запахом лекарств. Рядом с ним лежало несколько обугленных тел, а чуть дальше – стонущий солдат с повязкой на лице. Кан совсем не хотел думать о том, что это влияние его отца лишило кого-то глаз. Когда-то он и сам ослепил дружка Бая, но он и не замечал, насколько в тот момент был похож на Аманя. Та детская разборка казалась ему справедливой, а это…
Ему не привиделось.
Холодный страх ехидно царапнул где-то внутри, но Кан отмахнулся.
Что он может с этим сделать? Чудовище из подвала живёт не только в подвале, он это знал. Но то, что оно ходит ручной псиной за его отцом (или отец за чудовищем), – это было открытием. Ему правда стоило поговорить с отцом. Посидев ещё полчаса, Кан кое-как поднялся и медленным шагом направился к лекарю, который, осмотрев его, бесцеремонно приказал не занимать место в шатре. «Встать можешь – иди в строй, голова у тебя не отваливается, будешь жить».
* * *– Значит, царь Канрё отказывается сдаваться?
В штабном шатре генерал Ван недовольно перевёл взгляд с Цинь Аманя на карту. Он старался не вспоминать то, что произошло два дня назад.
– Предсказуемо. Иногда власть ослепляет настолько, что человек готов умереть ради неё. Небо отвернулось от этих земель. – Амань выглядел удивительно спокойным, но все его мысли были сосредоточены на госпитале. Бездна побери, он способен превратить аванпост в пепел, но не в состоянии вылечить собственного сына! Каждый раз, когда он приходил проведать Кана, тень в его ногах, кажется, смеялась над бессилием самоуверенного смертного. И с каким удовольствием он вернулся бы сейчас с сыном в Лоян, но он был связан обещанием закончить эту кампанию. И он старался. Даже слишком. Однако вести из Канрё лишь раздражали Аманя – царство отказывалось капитулировать и упрямо цеплялось за свободу.
– Придётся идти на штурм. – Ван поправил повязку. – Надеюсь, без демонов, шэнми.
– Всё зависит от вас, господин генерал. – Амань подобрал с карты резную фигурку, обозначающую столицу Канрё. – Император приказал мне выиграть, чьими силами – неважно.
– Четверть войска, господин Цинь. Ваше появление забрало четверть войска.
– Другая четверть сгорела. Какое счастье, что у нас осталась ещё половина личного состава, не правда ли?
Ван скрипнул зубами и хотел было что-то добавить, но в шатёр вошёл солдат и поклонился.
– Господин Цинь, из госпиталя передали, что ваш сын пришёл в себя.
– Спасибо. – Амань сжал фигурку и слегка склонил голову набок. – Что ж, через два дня мы будем готовы к штурму, генерал. Вы же изучили бумаги, которые предоставил Чжан?
– Безусловно.
– Тогда не мне вам объяснять, что запасов кристаллов Чанкина недостаточно на всю страну. Учитывая записи торговцев, Канрё остаётся только защищать столицу. Возьмём её, и истории конец.
– Надеетесь поскорее вернуться в Лоян?
– Такова воля Императора. – Амань безразлично пожал плечами. – Чтобы не усугублять ваши потери, предлагаю зайти с двух флангов. Неважно, на кого отвлечётся стража – на солдат или на… мои силы. Закончим за день, кто-то пробьёт оборону.
– Согласен.
– Видите, мы прекрасно умеем находить общий язык. – Амань подбросил резную фигурку, и она вспыхнула чёрным пламенем, сгорая в воздухе. – Подумайте о позиционировании, я скоро вернусь.
– Рад, что ваш сын в строю.
– Как и я – тому, что вы не совершили измену, генерал. Империя потеряла бы прекрасного полководца.
* * *Кан стоял у шатра, бледный и самоуверенный, как обычно. Больше всего на свете Аманю хотелось взять его за шиворот и повесить на воротах родового поместья на пару дней, чтобы тот хорошенько подумал о своём поведении, но вместо этого он только холодно оглядел сына. Хвала Небу, в доспехи ещё не вырядился и на коня не вскочил.
– Ну что, и как тебе воюется?
– Отец…
Амань вздохнул и обнял Кана, на секунду вцепившись так, что тому стало больно. Как он ни пытался заставить себя казаться спокойным, руки не разжимались. От силы его хватки мальчик закашлялся.
– Кх-х… задушишь.
– Бездна тебя знает, может, я в последний раз тебя вижу. Пятнадцатилетний идиот. – Амань отпустил сына и нахмурился. – Что сказал лекарь?
– Жить буду. Отец, Хунха…
– Не то, что я хотел тебе показывать.
– Но это был ты.
– Я. Теперь ты сам увидел, за что на самом деле не любят нашу семью. Возможно, придётся повторить при осаде, так что как-нибудь смирись со своей памятью и не смотри на меня побитым щенком.
– Подожди, – Кан покачал головой. – Все эти…
