КОТАстрофа. Мир фантастики 2012 - Мария Ема

Леночка подняла голову, заметила Артема и вдруг улыбнулась – сначала недоверчиво, потом – счастливо.

– Артем! Ты как меня нашел?

Метнулось синее крыло сарафана, качнулось небо, и Леночка вдруг очутилась у Артема в руках – невесомая и легкая, будто ненастоящая.

– Ленка, я больше тебя не отпущу, – задыхаясь, прошептал Артем. – Никогда. Я теперь тебя всегда на руках носить буду…

– Не отпускай, – согласилась она.

Небо закружилось над их головами. Артем зажмурился.

А когда он открыл глаза, над головой был низкий потолок узкого сумрачного коридора. Заплакал ребенок. Хлопнула дверь, зычный голос Марьи Игнатьевны сказал с сочувствием:

– Бедная ты моя, бедная…

Леночка сидела на кровати с маленьким Никитой на руках. Ее бледная кожа в тусклом электрическом свете казалась болезненной, лицо с серыми тенями под глазами – измученным и похудевшим.

– Устала? – спросила Марья Игнатьевна, погладила дочь по голове, тяжко вздохнула. – И мы с папой не спали. Да, маленький ребенок в наши годы…

Леночка дернула головой, освобождаясь от тяжелой руки матери.

– Мам, ну это же не ваш ребенок… Причем тут годы…

– Бедная ты моя, бедная, – не замечая Леночкиного движения, продолжила Марья Игнатьевна. – А слушалась бы маму, была бы богатая. Выходила бы замуж за Игорька – рожала бы за границей, там и врачи, и уход. И няню бы он тебе нанял, и дом бы свой был…

– Мама!

– Ах, ну да! – спохватилась Марья Игнатьевна, обернулась, посмотрела на Артема, замершего в дверях с портфелем и плащом в руке. Улыбнулась.

– Ну, вот и твой добытчик пришел. Как дела, Артем? Вы, Артем, с утра на работу так рано убежали, я не успела про памперсы сказать. Пошла сама. Вы представляете, сколько сейчас упаковка памерсов стоит? Это ужас. Может, их из золота делают?

Артем зажмурился, чтобы не больше не видеть ни насмешливой улыбки тещи, ни беспомощного и усталого Леночкиного лица. «Ну почему, – подумал он – это мне еще и снится? Разве недостаточно, что оно есть наяву?»

И вдруг он увидел Леночку – прежнюю – в синем небесном сарафане, с плечами, как лепестки лилий. Она стояла у окна в новой квартире, где Артем так и не успел сделать ремонт. Смотрела на весенние цветущие деревья за окном. Артем захотел ее окликнуть, чтобы увидеть ее прежнее счастливое лицо и улыбку… Но не успел.

– Так! А вот этого не надо! – громко крикнул кто-то.

Артем проснулся.

Пружины старого дивана больно упирались в спину, за окном в темном небе шевелились мокрые костлявые ветки. А на груди Артема сидел пегий котенок и внимательно смотрел в лицо круглыми желтыми глазами.

– Брысь! – хрипло сказал Артем.

Котенок зевнул, блеснув острыми крапинками зубов, облизал нос маленьким розовым язычком. Выгнул спину, презрительно оттопырив хвостик, потоптался по груди Артема, примеряясь, и мягко спрыгнул на пол. Обернулся и укоризненно посмотрел на своего гонителя.

– Ну, извини, – смутился тот. – Такой сон, а ты… Знаешь, какая она была? Знаешь?…

Артем закрыл глаза, надеясь опять вернуться туда, где Леночка в синем небесном сарафане смотрит на цветущие деревья…

На этот раз он уснул крепко, без сновидений. Поэтому не слышал шаркающих шагов и скрипа паркета. И не проснулся даже тогда, когда свеча в дрожащей старческой руке приблизилась к самому лицу и капля воска обожгла щеку.

– Убирайся, – сказал сиплый злой голос, – убирайся!

Костлявая рука потянулась к горлу спящего, желтые ногти вонзились в кожу.

– Мрм! – крикнуло в темноте.

– Брысь, сволочь! – взвизгнул голос. Огонь свечи задергался и погас. Что-то шлепнулось на пол и зашипело. Торопливо зашаркали, удаляясь, шаги, заскрипел паркет…

Артем открыл глаза. Возле дивана, на полу, жмурясь, старательно умывался котенок.

– Привет. Гостей намываешь?

Артем зевнул, потянулся, морщась из-за острых пружин, вонзающихся в бока.

– Ну и кошмары снились. Толком не помню, но…

Он нагнулся за обувью и вдруг увидел на полу свечу. Задумчиво тронул обгоревший фитиль. Потянулся к щеке, сковырнул с кожи пятнышко застывшего воска. Провел рукой по шее, наткнулся на свежие саднящие царапины… Переспросил механически:

– Гостей намываешь?

Котенок все время вертелся под ногами – то опрокинет пачку с клеем, то утащит кисточку и спрячет ее под газетами…

– Слушай, – наконец, строго сказал ему Артем. – Ну, призраки еще ладно, их не поймать. Но хоть ты мне не мешай, а? Мне тебя в такую погоду жалко на улицу выгонять, но если ты вот это все дальше будешь продолжать…

Котенок фыркнул и обиженно отвернулся. Но, видимо, понял. Запрыгнул на подоконник и принялся молча следить за работой Артема, сверкая желтыми сердитыми глазами.

Ночью в комнате оторвались новые обои.

Артем проснулся от негромкого шелеста и некоторое время прислушивался, недоумевая. Потом осторожно стряхнул с груди пригревшегося котенка и поднялся со скрипучего дивана, временно перенесенного в кухню.

Недавно приклеенные обои влажными мятыми рулончиками лежали на полу. Как будто кто-то аккуратно оторвал их, полоса за полосой, а потом еще не поленился свернуть – так, чтобы уж точно для дальнейшего использования они стали непригодны.

– Это что такое? – растерянно спросил Артем у котенка, который тоже с интересом разглядывал погром в комнате. Котенок презрительно фыркнул. Предположение, что это он лазил по стенам и обдирал лапками обои, выглядело, разумеется, нелепо…

Артем задремал, не выключив свет. И даже не стал сгонять котенка, умостившегося у него на груди теплым клубком.

– Ты бы съехал с квартирки-то, парень, – вдруг сквозь сон хрипло сказал котенок.

– Не могу, – ответил Артем.

– Почему? – строго спросил котенок.

«Вот ведь какой забавный сон», – подумал Артем. И решил пока не просыпаться, посмотреть, что будет дальше. Объяснил:

– Понимаешь, это, наверное, наш с Ленкой последний шанс…

– Расскажи, – потребовал котенок.

– Понимаешь, после рождения Никиты все по-другому стало. Теща говорит, что с ребенком на съемной квартире жить нельзя, а Леночка ей возразить не может. А теща меня не терпит. Леночку изводит нотациями. Скандалы каждый день. Все уже устали от этого. И, знаешь, меняется что-то… Ленка меняется и… Знаешь, какая она была, когда я ее встретил?.. Ну, в общем, нам теперь или разводиться уже, или… Я так радовался, когда эту квартиру нашел, когда кредит на нее выбил…

– Ну ладно. Прямо сейчас заплачу, – ворчливо сказал котенок. – Пойдем тогда, что ли.

Артем приоткрыл глаза, увидел, как котенок потягивается и поднимается, задрав куцый хвостик.

– Что? – растерянно пробормотал Артем.