Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р.

— Я думал, что «однажды коп — коп навсегда», — уточнил Бенджи.

Я печально улыбнулся.

— Возможно, для некоторых. Для тех, кто связал всю жизнь с работой. Но не для меня.

Вздохнув, я решил, что нужно показать свою человеческую сторону.

— Я стал полицейским рано, когда умерла моя мама. Они были мне словно семья, но потом узнали, что я — гей… — Я позволил словам повиснуть в воздухе. — Даже мой старый напарник. Он был отличным парнем, но отношения между нами уже не стали как прежде.

Все участники небольшой аудитории закивали, скорее всего, неуверенные в том, что сказать.

Я ударил по мешку пару раз, посмотрел на них и выдал лучшую самодовольную ухмылку.

— Ну и вмешались мои проблемы с гневом.

Босс рассмеялся.

— Да, это мы видели.

Я широко улыбнулся и вернулся к отработке ударов и атак. Парни — Амил, Коди, Бенджи, Исай и Джамаль — заулыбались и тоже занялись тренировкой.

И как по щелчку, врать стало легче.

Меня пугало то, насколько просто это было.

Я бил по мешку сильнее, стараясь прогнать ощущение, что с каждой новой ложью оставалось всё меньше шансов вернуться.

Глава 6

Аризона выглядел ужасно. Точнее, он выглядел так, будто его несколько раз подряд ударили и пнули по голове. За две недели после боя его синяки и отёк уменьшились, а тренироваться он так и не прекратил.

Он был крепким мужчиной. И хорошим человеком. Кира волновался, что Аризона попытается отомстить за мой удар, но случилось противоположное. Я заработал его уважение.

У меня снова был запланирован бой в пятницу. И Аризона даже помог мне, объясняя технику. Да, я побил его в одной схватке благодаря элементу неожиданности, но у него было больше опыта в длительном бое.

Я ещё не видел в деле парня, с которым предстояло драться. Немного посмотрел на его спарринги, замечал его в БК, но не представлял, какова его стратегия. Я понятия не имел о его настоящем имени, но все звали его Танком. Видимо, прозвище он получил благодаря силе удара. Пер как танк.

Когда я вновь зашёл в клетку в пятницу вечером, то знал, что шанса на неожиданность у меня больше нет. Этот Танк, судя по всему, видел мою схватку с Аризоной и ожидал, что я попытаюсь добраться до него пораньше и избежать трёх раундов.

Бой вышел скорее тактическим. Мы кружили, оценивая друг друга. Соперник был выше меня, поэтому дотягивался дальше, а значит мой лучший вариант — использовать ноги. Я получил много ударов в рёбра и по бёдрам. Первый раунд был пробным.

Но имя Танку подходило. По завершении раунда я был уверен только в одном: на следующий выходить не хотелось.

Так что, когда мы стукнулись кулаками в начале второго, я поддел ноги соперника и опрокинул его на пол. Рискованный шаг, потому что если он выберется и прижмёт меня, всё будет кончено. Но я согнул его ногу в том месте, где она не совсем должна гнуться. Ему необходимо сдаться, или я сломаю кость.

Танк толкнул меня и попытался ударить, но я поменял угол, и вскоре соперник уже колотил ладонью по мату.

Я только что выиграл второй бой в клетке.

Обзавёлся царапиной у глаза, синяками на бедре и раскалывающей голову болью в качестве награды. Но я официально заработал две победы и ни одного поражения. Моё место в качестве нового бойца БК утвердилось.

* * * *

Устроившись за обеденным столом, Кира промыл мой порез в уголке глаза и приложил лёд к бедру. Его беспокойство и забота должны были согреть меня, укрепить любовь к этому мужчине.

Но чем добрее он себя вёл, тем больше тяготило чувство вины.

Я сказал, что он не обязан со мной нянчиться, но Кира лишь мотнул головой.

— Мне нравится, — мягко произнёс он, целуя мой опухший глаз. — В любом случае, боевые раны делают тебя сексуальнее.

— Припомню в следующий раз, когда получу правый хук в лицо.

Кира покачал головой и положил пакет со льдом на моё бедро.

— Нога завтра будет адски болеть.

— Как и голова.

Кира нахмурился.

— Я принесу тебе «Тайленол», — сказал он, положив мою руку на пакет со льдом. — Придержи.

Он вернулся с двумя таблетками и стаканом воды, сел и снова взялся за пакет.

— Тебе не нужно быть со мной таким милым, — проговорил я.

Кира моргнул.

— Почему я вдруг не захочу быть милым? — не понял он.

— Я на это подписался, — ответил я в качестве оправдания. — Знал, что будут травмы.

Кира осмотрел царапину у глаза ещё раз и улыбнулся своим мыслям.

— Это не значит, что я не могу вести себя мило с тобой. — Он слегка покачал головой. — Поверить не могу, что ты сказал, что мне не следует быть милым. Конечно, я буду милым. Я же твой парень.

Я хохотнул.

— Хорошо, прошу прощения, — произнёс я, желая сменить тему. — Неправильно подобрал слова.

— Я так и подумал, — более счастливым тоном ответил Кира. — Теперь, как хороший мальчик, прими таблетки. Я наберу для тебя ванну.

С этими словами он поцеловал меня в висок и пошёл в ванную.

Каждую секунду каждого дня я ему врал, а он был таким добрым. Таким любящим. Таким идеальным.

Вместе с таблетками, которые вручил Кира, я проглотил и чувство вины. Мне нужно разложить всё по полочкам. Нужно сделать долбаную работу.

— Ванна почти готова, — крикнул Кира из ванной комнаты.

С пульсирующей головой и тяжестью на сердце я доковылял по коридору.

* * * *

На протяжении следующей недели в БК шептались о приближающемся бое. Незапланированном и запрещённом бое. Именно таком, на который мне необходимо получить приглашение.

Но пока слишком рано. Если я буду задавать много вопросов или вообще хоть что-то выяснять, то могу вызвать подозрения. Потому я не высовывался, но слушал разговоры вокруг.

Как я понял, бой собирались провести в субботу. Никто не знал где или во сколько, но я слышал упоминание одного имени.

Аризона.

Нужно было оповестить Митча. Я не знал деталей и не имел доказательств, но должен был рассказать о происходящем. Хотя вместе с тем я беспокоился о мужчине, собирающемся драться. Аризону до сих пор украшали синяки, и я переживал, что его лицо не до конца зажило.

После нашего спарринга в пятницу я обратился к нему со всей осторожностью.

— Уверен, что готов? Твоя глазница не выглядит на все сто.

Аризона улыбнулся, будто я ничего не смыслил, и потёр большим пальцем об указательный и средний, имея в виду деньги.

— У меня жена и ребёнок, чувак, — всё, что он сказал.

И я понял. Он пытался содержать семью так, как умел. Боями. Кидая свою жизнь и тело на баррикады подпольных опасных драк в клетке.

Как Коди, живущий вместе с безработными родителями. Или Амил, у которого были жена и двое детей. Или Джамаль и двое его братьев-школьников. Люди пытались свести концы с концами.

Подпольные бои были запрещены и крайне опасны. Никаких правил. Драки велись не насмерть, но без ограничений бойцовского чемпионата. Смешанные боевые искусства без условий, где делали ставки на то, останется ли участник на ногах к концу третьего раунда. Незаконные бои.

Но меня не интересовала возможность схватить Аризону или кого-то ещё из бойцов. Я охотился за рыбкой покрупнее. Тресслер использовал подпольные схватки в качестве перевалочных пунктов, для распространения поставок кокаина. Вот кого мы преследовали. Меня не заботили те, кто попадёт под перекрёстный огонь, когда мы прижмём Тресслера.

Ну, меня не должны были заботить. Только вот эти парни мне нравились. Чем больше времени я с ними проводил, тем более уязвимыми они мне казались. Они всего лишь пытались прокормить свои семьи.

Я должен был сматываться, как только понял, что испытываю сочувствие. Но уже забрался внутрь. Получил пропуск. Я был близок.

Нужно было только ненавязчиво узнать где и когда состоится бой.