Эликсир Ариадны (СИ) - Волкова Татьяна

— Не хватает, — проговорила я, когда медленно сползла на пол, не в силах стоять на ногах. — Десять доз не хватает!

Я вцепилась пальцами в волосы и стала раскачиваться из стороны в сторону, тихо подвывая. Из маленького пакетика обезболивающего умельцы могли сделать три дозы сильнейшего наркотика, вызывающего привыкание с первого же приема и делающего из человека агрессивного зомби, требующего новую порцию все чаще и чаще, а в итоге превращающегося в полусгнивший труп.

Через некоторое время я поднялась, доделала недостающее количество обезболивающего, потому что вот-вот должен был приехать заказчик, а потом села в кресло и стала дожидаться Женира.

Блондин понял все, едва вошел в лабораторию и увидел меня. Он закрыл за собой дверь и застыл в молчании.

— Зачем? — спросила его я.

— А то ты не знаешь! — он с вызовом посмотрел на меня.

— Вернешь?

— Нет.

— Давно принимаешь?

Женир опустил голову:

— Я брошу.

— Зачем так много? — продолжала допытываться я.

— Маме тоже… надо, — пробормотал он.

Я вспомнила Виолетту Руазон, которая еще при первой встрече показалась мне несколько нездоровой, и с досадой покачала головой.

— Я буду вынуждена сообщить о случившемся в полицию.

— Нет! — взревел он. — Ты не посмеешь сделать это!

Я вжалась в кресло, увидев, как его глаза наливаются яростью.

— Тогда недостачу повесят на меня и заставят отвечать перед законом за то, что я не совершала.

— Ничего, — протянул Женир, подходя к шкафу, где хранились лекарства. — При первой судимости тебе много не дадут.

Я вскочила с места и перегородила своим телом дверцу, за которой скрывался сейф. Парень оскалился, больно схватил меня за плечи и отшвырнул в сторону с такой силой, что я улетела к дальней стене, где располагались столы с химическими реактивами, словно пробка из бутылки с игристым вином. Распахнув шкаф и набрав на сейфе код, он дернул за ручку, потом еще раз и еще, а когда понял, что открыть его не получается, снова начал орать.

— Код! Какой код?!

Я поднялась с места и хотела добежать до выхода, но Женир перекрыл мне путь и медленно двинулся в мою сторону, сжимая и разжимая кулаки. В нем все клокотало от неконтролируемой ярости, а я кляла себя за то, что не попросила никого о помощи.

— Ари, что у вас там происходит? — донесся из-за двери голос мадам Жюи.

— Вызывайте полицию! — заорала я, боясь, что не доживу до того момента, как придет помощь.

Эта фраза послужила спусковым крючком для Женира, который зарычал и понесся на меня, как бык на красную тряпку. Сбежать я не успела.

— Код! Скажи, какой код! — ревел он, пытаясь вытрясти из меня хоть слово.

Даже если бы хотела, сказать бы не смогла от непрекращающейся тряски. Казалось, что еще немного, и моя голова просто отвалится и покатится по шершавому дощатому полу.

Из-за двери доносились крики мадам Жюи, а потом раздался звук удара, хруст дерева и звон вырванного замка.

— Руки убрал от нее! — проорал кто-то, а потом в один миг Женир отлетел от меня и оказался впечатанным в пол.

Парень ударился головой и обмяк, а мой спаситель, оказавшийся Леонардом, подбежал ко мне и крепко обнял. Меня била мелкая дрожь, а из глаз наконец-то покатились слезы, приносящие облегчение.

— Тише, маленькая, все уже закончилось, — шептал виконт, поглаживая меня по спине и волосам.

— Вы его… убили? — спросила я, всхлипывая.

— Нет, конечно, оглушил просто. Сейчас приедет полиция, и во всем разберется. Вы сможете рассказать, что произошло?

— Да, — кивнула я и снова уткнулась носом в ключицу своего дважды спасителя.

Вскоре помещение лаборатории заполнили полицейские. Они допросили всех, кто присутствовал в аптеке, и меня в том числе. Очень помог виконт, который всегда был рядом и не позволял следователю оказывать на меня давление.

Женира привели в чувство, пытались допросить, но из-за чрезмерной агрессии решили вколоть ему успокоительное и увезти. Остатки чая, в который было подмешано зелье, взяли на экспертизу. Мадам Жюи подтвердила, что именно я пила такой сбор, а заваривал его сын хозяина аптеки.

Месье Руазон тоже был доставлен на место происшествия и допрошен, в результате чего его решили задержать, а аптеку закрыть до выяснения обстоятельств дела. Мадам Жюи очень расстроилась, ведь работа составляла всю ее жизнь, а теперь выходило, что жить больше и незачем. Женщина с каменным лицом выслушала следователя, а потом ушла в подсобку, где мы обычно обедали, и расплакалась.

Я постучала в дверь и вошла.

— Мадам Жюи, — позвала ее.

Аптекарша лишь махнула рукой, будто с ней все хорошо. Я подошла ближе и протянула ей листок бумаги, сложенный вдвое:

— Придете в любую из аптек сети Лафайе и покажете вот это.

Женщина развернула записку, быстро пробежала глазами по словам, а потом с изумлением и надеждой посмотрела на меня, желая что-то сказать. Я лишь приложила палец к губам, показывая, что это должно остаться только между нами, улыбнулась и вышла в зал, где меня ждал месье Венсан.

— Идемте домой, нам больше нет смысла здесь оставаться, — проговорил мужчина.

Я кивнула и направилась за ним.

Дома нас ожидал вихрь по имени Сол. До нее уже дошли слухи, что на моей работе что-то случилось, и она жаждала подробностей. Пришлось рассказывать, умалчивая о свойствах своей крови, а потом уверять ее, что все уже в порядке.

— Я бы, наверное, поседела на месте, если бы со мной такое приключилось, — поделилась она. — Теперь, надеюсь, ты и сама будешь пользоваться своим индикатором перед тем, как принимать еду из рук незнакомцев. Да и я бы от такого не отказалась. Ты много приготовила?

Я рассмеялась:

— Нам хватит.

На этой веселой ноте мы и отправились спать.

Утро оказалось на удивление добрым и солнечным. Я сладко потянулась в кровати, наслаждаясь тем, что никуда бежать не надо, а потом поднялась и с улыбкой на лице отправилась в ванную.

Умывшись и причесавшись, я подошла к шкафу, распахнула створки и охнула — рядом с моими серыми и невзрачными платьями висело еще три наряда, совершенно новых, на порядок более дорогих, чем мои, и отличающихся яркостью красок. Брать новые вещи, которые могли бы, чисто гипотетически, предназначаться кому-то другому, мне не хотелось, но записка, обнаружившаяся там же, гласила: «Да, Ариадна, это вам! Отказы не принимаются. Считайте, что мне просто некуда девать деньги. P.S. Мадмуазель Бонье получила аналогичный подарок. Не стоит стесняться, надевайте один из этих туалетов и спускайтесь к завтраку. Чай уже стынет! Леонард».

Внутренний голос так и подмывал поскорее снять с вешалки одно из новых платьев и надеть на себя любимую, но я, стиснув зубы, все же вытащила серую тряпку (а именно так по сравнению с другими нарядами выглядела моя привычная одежда) и спустилась в ней к завтраку.

Виконт уже сидел за столом и неодобрительно смотрел на меня.

— Доброе утро, месье Венсан, — поздоровалась я, присаживаясь.

— Доброе, Ариадна, — кивнул он в знак приветствия. — Признаюсь, ожидал увидеть вас в новом наряде. Вам ничего не понравилось?

Я тяжело вздохнула.

— Месье Венсан, — начала я.

— Леонард, — перебил меня виконт.

Я закатила глаза, выражая свое отношения к таким исправлениям, а потом проговорила:

— Леонард, я очень ценю вашу заботу и стремление помочь, но мне кажется, что это уже лишнее. Вы заплатили мне достаточно, чтобы я могла обновить часть своего гардероба, чем и планирую заняться в ближайшее время, а в подачках, уж простите за такие слова, не нуждаюсь.

— Еще ни одна женщина не назвала мои подарки подачками, — на грани спокойствия проговорил месье Венсан.

— Кажется, я уже говорила, что я не одна из тех продажных девиц, с которыми вы привыкли общаться, — припомнила свои слова.

Фарфоровая чашка, которую виконт сжимал в руках, треснула, позволяя горячему чаю пролиться на белоснежную скатерть. Слуги возникли словно из ниоткуда, быстро заменили испорченные вещи и сервировали стол так, будто никакой расколотой чашки и в помине не было.