Магия Парижа - Барбара Картленд

До самого вечера она любовалась парком, а затем в компании Пьера — того самого кузена, который сопровождал ее раньше, — пошла в библиотеку.

Неожиданно к ним присоединился герцог.

— Ваша матушка ищет вас, Пьер, — сообщил он. — Я сказал, что попытаюсь вас найти. Она в Голубой гостиной.

Пьер тотчас отправился к матери, а Ева с ужасом поняла, что, как ни старалась этого избежать, все же осталась наедине с герцогом.

— Бы интересуетесь книгами, мисс Бенард? — спросил он.

— Очень! Но я никогда раньше не была в такой великолепной библиотеке.

— В данный момент я предпочел бы поговорить о вас, — заметил герцог.

— А… а вы не знаете, где Чарльз? — быстро спросила Ева.

Она вовремя вспомнила, что сказал ей лорд Чарльз, когда они подъезжали к замку: «Не забудь обращаться ко мне по имени! Не станешь же ты называть своего жениха» милорд «!»

— Чарльз пока беседует с хозяином дома. И вы не можете, мисс Бенард, и дальше убегать от меня!

Ева покраснела.

Девушка и не подозревала, что герцог заметил ее попытки держаться подальше от него.

Возле огромного средневекового камина стояли два дивана, и герцог предложил:

— Не присесть ли нам?

Делать нечего, пришлось Еве сесть.

Но перед этим она взглянула на дверь, молясь, чтобы кто-нибудь присоединился к ним.

— Прежде всего, — потребовал герцог, — расскажите о своей семье. Мой брат был настолько неучтив, что даже не сообщил мне о вашем существовании.

— Он собирался сделать это, когда вернется в Англию, — ответила Ева.

— Но я здесь, — возразил герцог, — и будет намного проще, если вы расскажете мне о себе.

— Боюсь, особо нечего рассказывать, — осторожно начала Ева. — Мои родители… умерли.

«Это, во всяком случае, правда», — подумала она.

— Простите! Вам, наверное, очень тяжело быть одной.

— Я скучаю по ним… очень скучаю!

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, вы не совсем француженка?

— Нет, моя мать была англичанкой.

— Вот как? И какой была ее фамилия?

Ева уже думала об этом и, поскольку не желала лгать больше, чем нужно, ответила:

— Хил л. Ее девичья фамилия была Хил л.

— В Англии полным-полно Хиллов, — заметил герцог. — Это очень распространенная фамилия. А где жил ваш дед?

— В… в Глостершире.

— Вы бывали в Англии?

— Да.

— И она понравилась вам так же, как Франция?

— Я люблю обе страны, — ответила Ева. — Ив конце концов, их разделяет только пролив.

Герцог улыбнулся:

— Хорошо сказано, но все же он их разделяет. А мне просто хочется знать, мисс Венард, — или мне следует называть вас Ева, раз вы собираетесь стать моей невесткой? — будете ли вы довольны, живя в Англии.

— Я этого очень хочу! — попыталась защититься Ева.

— Надеюсь, Чарльз уже предупредил вас, что жить вам придется в несколько стесненных обстоятельствах, если, конечно, у вас нет собственных денег?

Девушка почувствовала, что теряет почву под ногами.

Испугавшись того, что ей придется сказать дальше, Ева встала.

— Прошу простить меня, ваша светлость, — быстро заговорила она, — но я должна найти нашу хозяйку. Она обещала показать мне… парадные залы, и будет невежливо заставлять ее слишком долго ждать…

Не дожидаясь, когда герцог ответит, Ева сделала реверанс и бросилась к двери.

Даже если бы он окликнул ее, девушка бы его не услышала.

Оказавшись в коридоре, Ева побежала к холлу, а потом вверх по лестнице на второй этаж.

Только захлопнув за собой дверь спальни, которую ей предоставили, девушка почувствовала себя в безопасности.

«Он пугает меня! — пожаловалась себе Ева. — Хорошо хоть, я не влюблена в лорда Чарльза, потому что его брат явно намерен тем или иным способом расстроить нашу» помолвку «.

Она села на скамеечку перед туалетным столиком.

» Возможно, если бы герцог знал, кто я на самом деле, он не отнесся бы ко мне так враждебно, — рассуждала девушка, глядя на свое отражение. — Он думает, я недостаточно хороша для его драгоценного братца — и папа счел бы это оскорблением!«

Глава 5

После веселого и шумного ужина граф спросил:

— Ну что, джентльмены, не желаете ли сыграть в карты?

Его сыновья и лорд Чарльз дружно подтвердили, что желают.

— Раз вы с мадемуазель Бенард покидаете нас рано утром, — обратился граф к англичанину, — то мы с вашей невестой сходим в портретную галерею. Она не может уехать, не посмотрев на моих предков.

Младшие Шабрилены засмеялись и стали подтрунивать над отцом, а Ева сказала:

— Знаете, я хочу посмотреть на все в вашем замке. Я никогда в жизни не видела более очаровательного места.

— Бот видите, есть человек, который разделяет мою одержимость! — заявил граф Пьеру, на что тот ответил:

— Мы все гордимся замком, как и ты, папа, но мы не говорим об этом так много!

— Иди играй в карты, нахальный мальчишка! — приструнил его отец.

Граф вывел Еву из салона, и они отправились туда, где размещалась длинная галерея, так же красиво оформленная, как все гостиные, залы и столовая.

Портреты начинались с первых предков графа и оканчивались современным Tableau de Genre . Это были портреты его самого, его жены и его детей.

Многие из имен оказались знакомы девушке.

Графы де Шабрилен были прославленными государственными деятелями, придворными и генералами и стали ее героями еще тогда, когда она была маленькой девочкой.

Ева внимательно слушала все, что рассказывал ей дядя.

Они медленно переходили от портрета к портрету, когда сердце девушки вдруг бешено забилось, и она поняла, что смотрит на лицо своей матери.

На портрете Лизетте было семнадцать.

Еще до того, как граф сказал это, Ева догадалась, что портрет написан сразу после ее официальной помолвки с тем французом.

Девушка смотрела на мать и видела свои собственные глаза, свой собственный нос и свои собственные губы.

Главное отличие заключалось в том, что волосы ее матери были темными и ее кожа не имела той бело-розовой прозрачности, которая свойственна англичанкам.

Этот портрет так много значил для Евы, что девушка даже забыла о графе. Она стояла, не в силах оторвать глаз от полотна, и ей казалось, что мать разговаривает с ней.

Заметив особый интерес девушки к этому портрету, граф пояснил:

— Это моя сестра Лизетта. Боюсь, она вызвала скандал в семье, когда сбежала с англичанином.

Ева ничего не ответила, и он продолжил:

— Как видите, она была очень красива, и мне очень жаль, что до самой ее смерти мы с ней так больше и не виделись.

Девушка глубоко вдохнула, пытаясь удержать слезы.

Всегда, когда Ева вспоминала о матери, ей хотелось плакать. И теперь, глядя на этот портрет, который, казалось, разговаривает с ней, девушке потребовалось все ее самообладание, чтобы не потерять контроль над собой.