Танец белых лилий - Ирина Туманова

— Что же вы решили?

— Я хочу попробовать, но не понимаю, почему вы так заботитесь обо мне?

— Считайте, что я просто хочу быть вашим другом. И позвольте заверить — у вас все впереди. Я позабочусь обо всех формальностях, и не беспокойтесь о жилье, я уезжаю сейчас в Бордо, так что можете спокойно пожить тут. Поль поможет вам освоиться в доме.

— Вы так добры…

— Здесь аванс в счет вашего будущего жалованья. — Жак протянул ей конверт.

13

Надо признать, что ни с кем Инне не было так интересно, как с Жаком. Каждый день, да что день, каждый час превращался в праздник, в увлекательное приключение. Жак относился к ней с вниманием и заботой, он не только развлекал, он увлекал ее.

Приехав вместе с Жаком в Вильфраш-дю-Перигор, где у него были дела, связанные с приобретением одного из небольших отелей на берегу реки, Инна была свободна до обеда и с наслаждением прогуливалась по этому старинному городку со множеством церквей в романском стиле.

Жак говорил Инне, что, возможно, ей придется подготовить первую самостоятельную экскурсию, а для этого надо взглянуть на город глазами будущих туристов из России и попытаться заинтересовать их. Вот она и смотрит. Прекрасный климат, поселение основано в 1261 году Альфонсом де Пуатье, братом Людовика Святого. Узенькие средневековые улочки, и так недалеко от ее любимого Периге. Удобное место для ночлега небольшой группы. Заглянув в несколько уютных магазинчиков и кафе, Инна договорилась встретиться с Жаком в ресторане «У Бруно». Жак обещал ей в качестве премии за хорошо выполненную работу не только отличный ужин с петухом в вине, мальками угря, улитками и великолепным десертом, но, главное, возможность послушать специально заказанную для нее ритурель у «трубадура из Сен-Помпена». Инну проводили за столик, забронированный Жаком, и, ожидая своего кавалера, она изучала меню. Неожиданно Инна увидела девушку, чье появление ее удивило. Лицо показалось Инне знакомым, но воспоминание было не особенно приятным. Кажется, ей кто-то ее показывал в Монте-Карло, ну да, подружка молодого графа… Как его, о нет! Тогда Инна еще не знала Жака, а теперь… Так вот, значит, какая у него была (или есть) подруга — танцовщица из «Лидо», Инна стала судорожно вспоминать, что же она слышала у игорного стола, тогда это были просто сплетни о незнакомых людях, да и голова была занята не тем. А может, это просто совпадение? Не настолько же тесен мир, а самое главное, почему все происходит с ней? Сейчас придет Жак, и она поймет, что у нее просто мания, еще не понятно какая, но… «Я спокойна, я ничего не знаю, — твердила себе Инна. — Я никого не боюсь, и меня никто не знает, до меня нет никому никакого дела».

Тем временем девушка подошла к Инниному столику. Ее звали Татьяной, и она прошла очень долгий путь, прежде чем осесть во Франции, но в таком захолустье — это не Париж, не Биарриц и не Канны — ей, казалось, совсем нечего делать. Однако она здесь, зачем? Татьяна была высокой, очень стройной и гибкой. Чувственные ноздри и карие миндалевидные глаза придавали ей сходство с молодой необъезженной степной кобылкой, и при взгляде на нее у многих мужчин возникало желание бросить все и носиться за ней по степям, пытаясь поймать ее и тщетно надеясь приручить. И хотя платье Татьяны могло вызвать зависть у многих женщин, вряд ли этот кусочек алой ткани смотрелся бы на ком-либо так чарующе. Ее с неестественно высоким подъемом ноги, обутые в босоножки из тоненьких кожаных ремешков, казалось, не шли по земле, а только ласкали ее, едва касаясь.

— Вы, вероятно, новая забава Жака? — сказала Татьяна, присаживаясь за столик Инны. — Я знаю, что вы из России. И как соотечественница просто беспокоюсь о тебе, — участливо проговорила девушка, переходя на «ты». — Что ты будешь делать, золотко, когда он махнет тебе хвостом?

— Зачем вы пришли?

— Я знаю, что происходит, и знаю людей, которые могут тебе помочь, в обмен на информацию, разумеется. Ты же не дура, чтобы киснуть с разбитым сердцем. А я готова съесть свою любимою шляпу, если Жак не оставит тебя с носом.

— Тогда начинай жевать прямо сейчас. — Инна поднялась и, направившись к выходу, столкнулась в дверях с Жаком, который спешил к ней навстречу с кучей свертков.

— Приветствую вас, моя повелительница, — воскликнул он и удивленно замер, увидев расстроенное лицо Инны. Машинально посмотрев вокруг, он заметил удаляющуюся по бульвару Татьяну, с такой же, как она, длинноногой девицей. — Что случилось?

Всю дорогу до дома Жака Инна старалась держаться как ни в чем не бывало, но жгучая ревность не давала ей покоя. Как же так? Они знакомы всего-то ничего, он посторонний мужчина, почему же ей так плохо от одной лишь мысли, что Жака может не быть с ней рядом? Неужели она влюбилась?

Жак остановил машину у ворот дома и обернулся к ней.

— Умираю, — прошептал он, — и умру окончательно, если вы не сжалитесь надо мной. — И прильнув к ней, не в силах выдержать муку жгучего желания, поцеловал ее сзади в шею. Инна отстранилась и удивленно посмотрела на него.

Тогда, стиснув ее плечи, он принялся целовать ей глаза, щеки, губы.

Неожиданно для себя самой Инна прижалась к нему своим гибким телом, но тут же отпрянула и, выскочив из машины, заспешила к дому. Закрывшись в своей комнате, она проревела почти два часа, не откликаясь на приглашение к ужину, которое через дверь передала ей горничная.

Наконец, решив, что все уже спят, она вышла в сад и села на скамейку. Погруженная в свои мысли Инна не заметила, когда Жак опустился на колени перед ней.

Инна сидела на скамейке, а Жак стоял перед ней на коленях. Оба безмолвно глядели друг на друга, было слышно, как стрекотали цикады, их одурманивали запахи ночного сада. Жак первым нарушил молчание.

— Мадмуазель Инна, я так хотел бы сделать вас счастливой! — прошептал он.

— Мне очень хорошо.

— Нет, ведь вы плачете, я сам слышал… Вы не должны больше плакать, никогда. Моя жена не будет плакать, я обещаю. Я прошу вас принять мое предложение. — С этими словами Жак протянул ей маленькую сафьяновую коробочку. — Не отказывайте мне, прошу. Я еще никому не дарил обручального кольца и жутко неловок, наверное. Я вас люблю с первой минуты нашей встречи и буду любить всегда.

Инна как зачарованная слушала Жака. Она жадно ловила каждый звук его голоса, не слова, которые он говорил, а саму интонацию. Лицо ее осветилось улыбкой. Жак стал целовать ей руки, и с каждым поцелуем лицо Инны становилось все прекраснее.

— Ничего не говорите сейчас, — взмолился Жак, увидев, что Инна собралась встать со скамьи. — Останьтесь со мной.