Дети пустоты. Пройти по краю - Любовь Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Серьезно?
– Ну да. За стеной стоял палач с топором. Если правосудие не справлялось, он помогал. Кстати, знаешь, чья это физиономия на маске?
– Нет, – Женьке было все равно. Хоть папы римского. Ее миссия закончилась провалом. Вытащить отсюда эту громадину можно, лишь подогнав грузовик, и разрушив половину здания. О вывозе маски за границу вообще говорить не приходится. Прости, Тимка! Осталось только сесть на ближайший самолет в Россию и провести рядом с другом последние две недели. Уже – полторы.
– Во всех путеводителях написано, что это Посейдон, а на самом деле – Эрколь Победитель!
– Эрколь? Эркюль… Геракл, что ли? – Цепочка сложилась сама собой. Просто Женька совсем недавно читала сборник рассказов Агаты Кристи «Двенадцать подвигов Геракла». Там великий сыщик Эркюль Пуаро утверждал, что они с мифологическим героем тезки.
– Точно! – Бруно одарил Женю одобрительным взглядом. – Смотри, наша очередь. Тебя сфотографировать?
– Что-то расхотелось, – вздохнула она и, к удивлению окружающих, отошла в сторону. – У меня даже фотоаппарата нет.
– Подожди, я могу снять на телефон!
– Спасибо. Обойдусь. Пойдем, нас уже Дора с Донной заждались.
– Постой! – Бруно нагнал Женю на выходе из церкви. – Ну ее, эту маску. Давай я просто так тебя сниму.
– Зачем?
– Чтобы ты была на заставке моего телефона. У тебя такое необычное лицо. Точно у феи цветов. Или ангела…
– Э-э-э… спасибо… – Женя не знала, куда деваться от смущения. К своему ужасу, она почувствовала, что у нее пылают щеки и уши. Сейчас ей самое место на заставке документального фильма про пожарных. Вполне сойдет за очаг возгорания.
Конечно, когда тебе делает комплименты взрослый парень – это ужасно приятно. Только как себя вести в такой ситуации, Женька не имела ни малейшего понятия. А потом кто она для этого итальянца? Малолетка! Тринадцатилетняя соплячка! Старшеклассники в школе даже головы в ее сторону не поворачивали. С фигуристой Алькой они, естественно, заигрывали, а щуплая Женька для них всегда была пустым местом.
Только не для Бруно. Он подошел к ней почти вплотную и облокотился рукой о стену церкви, преграждая путь к бегству. Возле Женькиного виска оказалась целая гроздь разноцветных фенечек, которые Бруно носил на загорелом запястье – кожаные косички, деревянные бусы, даже нитка мелкого жемчуга.
– Ты меня боишься? – Изо рта итальянца пахло мятной жвачкой.
– Нет.
– Правильно. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Сквозь ватный шум, стремительно наполнявший Женькину голову, пробилась дурацкая мысль: «Только бы не заурчал живот! А то он это может!»
– Пойдем. Нас Дора с Донной ждут, – повторила она точно заклинание.
– Пойдем, – согласился Бруно, но с места не двинулся. – Сегодня Эдда устраивает бал в твою честь. Можно, я буду с тобой?
– Конечно. Ты же мой гид, – сказала она шепотом.
– Нет, ты не поняла. Можно я буду твоим парнем этим вечером?
Женька беспомощно замолчала, не зная, что ответить. Парнем? А как же Тимка? Нет, конечно, он никогда не был ее парнем. Просто другом. Значит, отношения с итальянцем нельзя назвать предательством? Или можно?
– Ты странная, – его губы шевелились в паре сантиметрах от ее рта. – Ни на кого не похожа. Девочка из другого мира.
Она закрыла глаза, словно смирившись с неизбежностью поцелуя, и неожиданно сползла вниз по стене. Бруно глупо уставился на то место, где только что находилось Женькино лицо.
– Я подумаю. Хорошо? – весело бросила она у него за спиной. – А сейчас идем!
* * *Штаб-квартира Людей крыш в Италии не шла ни в какое сравнение с Башней кошек в России. Жене выделили крошечную комнату на последнем этаже. В ней едва умещался скрипучий шкаф и широкая кровать. Слава богу, был кондиционер. Иначе летнее солнце грозило превратить эту клетушку в духовой шкаф.
Убежище римской фратрии занимало пятиэтажный дом на улице Виа дела Кончильяционе. Она вела к Собору Святого Петра – главной церкви Ватикана. Внизу ворчливой гусеницей ползли экскурсионные автобусы, выплескивая каждую минуту на раскаленную мостовую порции туристов. Шум стоял почище, чем на рок-концерте.
Швырнув рюкзак на кровать, Женя забралась с ногами на широкий подоконник. И что теперь? Нужно возвращаться в Москву. Рассказать все Мороку, найти спасенную девушку и попытаться заставить тех, кто ей помог, вылечить Тима. Похоже, других вариантов нет. Вот только что делать с вечеринкой, которую устраивают местные кошки? Идти на нее не хотелось. Во-первых, это потеря времени. А его у Тимки кот наплакал. Во-вторых, там будут Донна с Дорой – противные вороны. В-третьих, нечего надеть. Из одежды Женя захватила с собой только пару джинсов и несколько футболок. Была еще униформа Людей крыш, но для бала она подходила и того меньше. Идея сбежать, как можно скорее, казалась все более правильной. Главное, чтобы нашелся авиарейс до России. Слава Богу, на карточке есть деньги – можно попытаться прямо сейчас купить билет через интернет. О том, что в России ее ждут долгие разговоры со скучными товарищами в серых костюмах, Женя старалась не думать.
Она уже полезла в рюкзак за ноутбуком, когда дверь протяжно скрипнула.
– Тебе посылка. – На пороге возникла девушка в белой майке и бежевых бриджах. Это она встретила Женю в штаб-квартире и проводила ее в комнату. Пятнадцатилетнюю итальянку звали Сара. Как ни странно, по-русски Сара не говорила, а общалась с гостьей на английском. – Доставили грибной почтой.
– Чем?
– Грибной почтой, – старательно повторила девушка.
Она до странности напоминала ярмарочного Петрушку. Большой нос, острый подбородок, широкие плечи, длинные худые руки и ноги. Пока девушка стояла, казалась неловкой и угловатой. Но стоило ее лицу и телу прийти в движение, как кошачья грация превращала итальянку в красавицу. Высокую, темноволосую, с живой мимикой.
Сара протянула гостье пакет из коричневой бумаги.
– Вот. Курьер сказал: это срочно.
Уточнять, что значит «грибная почта», Женя не решилась. После знакомства с Донной и Дорой ей страшно не хотелось выглядеть невеждой. Ну, грибная и грибная. Наверное, это название почтовой фирмы. Существует же компания Apple, которая не имеет отношения к яблокам.
– Спасибо! – сказала Женя, беря пакет.
В нем лежало что-то мягкое. Она разорвала бумагу, и на гобеленовое покрывало кровати блестящей грудой стек серо-голубой шелк. Римское солнце заиграло в его глянцевых складках.
– Платье! – ахнула Сара. – Тебе прислали платье!
Женя нащупала узкие бретельки и подняла подарок. Это и правда было платье. Точнее, шелковый сарафан до земли. Очень красивый! Аж дух захватило.
– Смотри! Тут еще кое-что!
– Украшение? – Женя взяла из рук Сары серебряный обруч с крупным голубым камнем. Броская вещица явно предназначалась на шею.
– Бижутерия, – слегка разочарованно вздохнула девушка. – Но впечатление производит. И к сарафану подходит. Наденешь?
– Вообще-то я не собиралась идти на вечеринку… – растерянно пробормотала Женя.
– С ума сошла! Ее же устраивают в честь твоего приезда! Если сбежишь – всех подведешь! А потом ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? Представь, Замок Ангела, свечи, живая музыка и все в вечерних туалетах! – Сара сложила руки замочком и мечтательно прижала их к груди. – Знаешь, как я надеялась получить приглашение!
– И чего?
– А ничего! Меня назначили дежурной. Придется всю ночь торчать здесь, как на привязи! А ты иди! Повеселишься!
Женьке хотелось сказать, что ей сейчас не до веселья, но, поразмыслив, решила промолчать. История Тимки никого кроме нее не касается. К тому же существовал еще один повод не отказываться от вечеринки – Бруно. Думать о смуглом парне было страшно и в то же время приятно. Внутри возникало сладкое чувство полета с крыши многоэтажки.
– Кто же тебе прислал такое платье? – Девушка уже деловито осматривала остатки упаковки. – Опля, записка!
Искристо-белый прямоугольник бумаги пересекали несколько слов, написанных от руки: «Ты должна быть самой красивой». И подпись: «Папа».
– Па-па? – прочитала Сара по-русски. – Значит, платье прислал Морок?
В ее голосе послышался холодок с примесью недоумения.
– Ну да. И что? – Женя с вызовом вскинула подбородок, старясь не показать, насколько она удивлена этим жестом отца.
– Странно, я думала, вы не особо ладите. Ошиблась. Неужели, тебе плевать на то, что твой папа подлец и предатель!
– Он не подлец! – Кровь прилила к Женькиным щекам. Может быть, между нею и отцом нет большой любви, но сейчас в чужой стране она чувствовала себя с ним по одну строну баррикад. Он как-то разом стал своим, а своих в обиду не дают. Даже на словах. – И никого не предавал!
