Мертвецы из инета. Книга вторая. Нашествие мёртвых - Сергей Зюзин

В излюбленном Славиком и Оксаной, а также почти всеми их друзьями и приятелями, ночном клубе в этот вечер было не продохнуть. Народу собралось так много, как, казалось, раньше не бывало никогда. Разодетая в разноцветную модную одежду молодёжь толпилась везде, – и, как обычно, у входа, и уже повсюду в его зале. Барные стойки двух расположенных в том зале баров, казалось, в эту ночь не выдержат натиска всех желающих смочить чем-нибудь своё горло. Вечер – так там называлась каждая ночь отдыха, – только-только задался, а бармены за ними уже успели изрядно вспотеть. Музыка гремела вовсю, и уже даже вышли к своим шестам на подиуме эротично одетые танцовщицы, что означало – ночь там была уже в самом разгаре.

«Сахара»2 давно была излюбленным местом времяпрепровождения большого количества молодёжи не только района, где располагался этот ночной клуб. Здесь с удовольствием тусили и из соседних, приезжая на всю ночь, до самого открытия метро. «Сахара» не закрывалась до утра, и это было очень удобно, – можно было не заморачиваться, на чём ночью добираться до дома. Громкая музыка, да ещё не какая-нибудь, а именно та, что нравилась большинству здесь тусивших, прикольные световые эффекты, мрачноватое освещение, а на подиуме, у шестов, танцовщицы, плюс вполне приемлемые цены как на вход в клуб, так и на всякое-разное в его барах, внушительных размеров зал, где, в принципе, могло поместиться ещё столько же народу, и вполне лояльное отношение к посетителям клуба его администрации – всё это уже само по себе могло сделать «Сахару» излюбленным уголком для отдыха молодых людей. Не говоря уж о целой куче других заманчивых нюансов. И сделало! «Сахара» полюбилась, и теперь была одним из популярнейших мест вечернего и ночного пребывания большого количества парней и девчонок.

Крепкие ребята-охранники, которым принадлежала немалая роль в деле налаживания мирного сосуществования в «Сахаре» молодёжных компаний из разных районов города, группками по два-три человека беззаботно прохаживались среди тусивших, всем своим видом показывая, что они там «свои». И это у них почти получалось, – если бы не специфически жёлтые кожаные куртки да висевшие на поясах дубинки, их вряд ли вообще можно было бы узнать, разве что по их немалой плотной комплекции. Мало во что вмешиваясь, они ни капли не напрягали никого из тусившей там молодёжи, а во многих её компашках им даже всегда были рады.

В тот вечер, ввиду такого большого наплыва посетителей, охранников в «Сахаре» было раза в два, если не в три, больше обычного, – это было хорошо видно благодаря ярко жёлтому цвету их курток, буквально бросавшемуся в глаза на фоне полумрака и других, в большинстве более тёмных, цветов одежды посетителей.

Компания, в которой Славик и Оксана были своими, в «Сахаре» обычно располагалась возле самого дальнего от входа угла её огромного зала, между подиумом с танцовщицами, вытянувшимся вдоль самой дальней из его стен, на небольшом от неё расстоянии, и расположенными у другой стены, совсем немного не доходя до разместившегося в том углу одного из баров, столиками. Это место было выбрано ими давно. Здесь можно было и потусить со своими, и побеситься в куче-мале, и совсем рядом в баре горло, если было на что, промочить. А с балкона, что был расположен над подиумом с танцовщицами, можно было поглазеть на происходящее в зале. Оттуда он был почти весь хорошо виден.

Славик взобрался на балкон и довольно долго стоял там у его ограждения один. Нет, там, конечно, были ещё челы из их компании, просто он решил эту ночь в «Сахаре» провести в одиночестве. Перед тем, как сюда прийти, он купил себе в баре баночку колы и теперь лениво её потягивал, задумчиво наблюдая то за одной, то за другой из тусивших внизу компаний.

Ему, в общем-то, сегодня приходить сюда и не хотелось, – без Оксанки – за глаза Славик часто называл её именно так, – было не то, – да друзья «уломать» сумели. Зачем только, всё равно он сегодня, считай, и не тусил! Все мысли были только о ней. Об Оксане… Она сказала по телефону, когда он ей, наконец, дозвонился, что сегодня в «Сахару» не сможет. А он даже на бодибилдинг сегодня не пошёл, с самого раннего вечера сюда собирался. Что там у неё случилось? Опять, наверное, этот козёл мелкий, Жорик, воду мутит! Надо бы уговорить Оксану, чтобы позволила как-нибудь накостылять ему после школы. А то она всё говорит, что сама с ним справляется, а неприятности, между тем, от него так и сыплются.

И зачем он сюда поехал? Теперь вот «торчи» здесь до самого утра! А что? Так и придётся! На такси денег нет, метро только утром.

Совершенно неожиданно Славика отвлёк от его размышлений чей-то, раздавшийся у него прямо под боком, весёлый и звонкий девичий голос. Эллен, по-настоящему Ленка, Оксанкина подруга, как всегда очень быстро говоря слова, весело затараторила ему в самое ухо, незаметно подойдя на досягаемое её голосом при таком громе музыки расстояние.

–

Привет! А ты что один? Где Оксана? И сам почему такой грустный? Не случилось чего? Ну что ты тут стоишь, как истукан, идём лучше вниз! Скорее! Пошли же! Ну! Расскажи мне, куда пропала Ксюха…

–

Стоп-стоп-стоп! – замахал на неё руками Славик. – Не так быстро! Я не Оксана, и твоего потока слов не вынесу.

Эллен рассмеялась. И снова пулемётом выдала:

–

Всё тормозишь? А-а! У нас тут почти все такие! Разве что Димок мой меня понимает, да твоя Ксюха! И ты знаешь, что самое обидное? Сами-то вы, медленные, несёте такую чушь, что просто уши отваливаются, едва вас хоть немного послушаешь, а тут я, говорю умные вещи, но вам, видите ли, очень трудно их на такой скорости понять! Проснись, человече! На дворе двадцать первый век! Вон, даже в инете что ценится? Скорость! Ско-рость! Если инет медленный, в нём разве нормально «полазишь»? Нет! Вот так и с вами! Нормально не пообщаешься…

–

Стоп! – Славик «отрубил» ребром ладони. – Хватит! Ксюхи сегодня нет и не будет. Ещё вопросы есть?

–

Вот видишь! – Эллен опять засмеялась. – И у тебя на такой скорости «мать» дохнет! Вон, аж дым из ушей повалил! А я тебе что говорю? Учись скорости, чувак! Не выпадай из жизни! А то скоро затеряешься в толпе таких же медленных и оттого безликих! Хочешь, я сегодня возьму над тобой шефство? Димки моего, кстати, тоже не будет, а потому всю эту ночь я могу целиком посвятить только тебе! Думаю, Ксюха на меня не обидится!

–

Не надо, – Славик втянул голову в плечи. – Сама говоришь, у меня от тебя дым из ушей валит!

–

Ну хорошо! Хорошо! Обещаю, я буду почти нема! Скорости буду добавлять ну совсем по чуть-чуть! Чтобы «мать» твоя привыкала постепенно, – Эллен хохотнула. – А если хочешь, я вообще замолчу, и тогда попробуй меня разговорить! Не хочешь? Ну вот и не надо! Это правильно. Пойдём-ка лучше вниз, немного подёргаемся! Или вон, гляди, наши там кучу-малу замесили! Пошли, с ними побесимся! Ну, пошли же! Идём, тебе говорят!

Схватив Славика за рукав, Эллен с хохотом потащила его к лестнице, стремясь утащить вниз, в толпу их приятелей, свалившихся там в одну большую кучу и имитирующих то ли борьбу, то ли что-то ещё. Вообще-то, беситься вот так, в такой общей свалке, было здорово. Славик с Оксаной частенько так оттягивались, это отлично помогало сбросить с себя все лишние напряги. Поэтому-то он сейчас всё-таки решил поддаться на уговоры Эллен и немного таким образом развеяться. И через несколько мгновений та куча-мала их обоих засосала.

Гомон сбрасывавших в той куче с себя всё лишнее не могла заглушить даже гремевшая на весь зал музыка. Раскрасневшиеся лица, на каждом из которых читалось просто невероятное от участия в той куче-мале наслаждение, тянувшиеся со всех сторон руки, каждая из которых стремилась кого-то схватить, потащить, толкнуть, или от кого-то отбиться, перекошенная на всех в той бурлящей каше одежда… А в голове у каждого, кто в эту кучу окунулся, огромный поток какого-то, перемешанного с бурлящей радостью, почти что безумства. Всё это буквально захлестнуло тогда и Эллен со Славиком.

Им обоим, и даже Славику, стало жаль, когда большинство народа в той радостной свалке устало и веселье начало понемногу затихать. Когда все из той кучи, вволю натолкавшись, напрыгавшись, нападавшись, и ещё невесть что там наделавшись, стали разбредаться по сторонам, Славик и Эллен отошли к той самой лестнице, по которой ещё недавно спустились с балкона. Тяжело дыша и уже даже улыбаясь, Славик хотел было по ней снова подняться.

–

Ну как? Отошёл? – смеясь и преграждая ему путь, громко спросила у него Эллен. – А то, подумаешь, Ксюха не смогла сегодня прийти потусить! Так он и расхныкался! Жизнь продолжается, Вич! Не сегодня, так завтра, нагуляешься ещё со своей Ксюхой, а пока не отказывайся от своего! Живи каждый день!

«Вич» – такой была «кликуха» Славика в «Сахаре», да и не только в ней. Сначала, когда у него совсем не было никакого прозвища, его начали было называть Славичем. Так, Славич-Славич, и постепенно словечко упростилось, став короче. Осталось только «Вич». А он и не возражал. Вич так Вич! Хоть это и было немного неприятно созвучно с названием одного очень известного страшного вируса. Впрочем… Кое-кто в их компашке даже считал это созвучие чем-то по-особенному крутым. И, кто знает, может даже такому прозвищу завидовал.