Развал - Григорий Покровский

Военный человек ничего не мог обжаловать потому, что в той же присяге был такой пункт: «если я нарушу эту присягу, то пусть меня настигнет суровая кара советского закона и всеобщее презрение трудящихся». Не знаю как на счёт презрения, но кара закона настигала, тех офицеров, которые отказывались ехать в горячие точки планеты. Эти войны никак не были связаны с защитой Отечества, но, тем не менее, офицеры подвергались суду, который был подчинён этой же партии и правительству. Пройдет время и партия докажет свою несостоятельность, народ выгонит её из Кремля. Придут к власти новые люди и новые партии. Они назовут себя демократами, но станут ещё хуже: будут разъезжать по европейским курортам, давосам и куршевелям, строить виллы не только на Рублевке, но и за границей. Когда министру, даме японской внешности, лидеру демократов зададут вопрос: «Что делать, люди голодают»? Она изречёт, знаменитую фразу: «пусть собирают в лесу ягоды и грибы и с этого живут». Народ сбросит и эту партию. К власти придет ещё одна. Но как сказал один из часто меняющихся премьеров: «Какую бы мы партию не создавали, все равно получается КПСС». Потому что мы родом все из этой партии. У народа наступит усталость, он больше не сможет терпеть издевательств над собой. Постепенно будет выходить из нас чувство раба. Суды также останутся карманными. Острый на язык народ назовет их «басманным правосудием». Но этому все равно придёт конец. Народ стал понимать, что дальше так жить нельзя, и будет сбрасывать третью, четвёртую, пятую партии, пока не наступит порядок в стране.

А пока что на дворе стояли девяностые годы, и коммунистическая власть продолжала насиловать своих граждан.

Глава 12

Страна заразилась эпидемией, которая называлась «перестройка». Это модное слово зазвучало на всех партийных собраниях, конференциях, пленумах и съездах. Главное политическое управление в войска спустило указание: «Со всеми военнослужащими провести политические занятия на тему: Перестройка — это…». Хотя после слова «это» шли ответы, в которых говорилось то же самое, что и до перестройки. Многоточие так и осталось, потому что, как перестраивать и что перестраивать, не знал даже сам архитектор. Он не понимал, что реформировать эту идеологию нельзя. У неё были изначально больные корни. Но популист Горбунов пытался это сделать. Он бросал в публику всё новые слова, неизвестные обывателю. Однажды он сказал очередной толпе: «Мы будем бороться за наш социалистический плюрализм». Конечно же, из уст коммуниста это слышать было смешно. Плюрализм (множественный) — это философское учение, утверждающее, что в основе мира лежит множество самостоятельных духовных сущностей, в противовес монизму, признающему одно начало, материю либо дух. И как же коммунист, марксист, а стало быть, материалист Горбунов покусился на основу основ — философию марксизма — диалектический материализм. И это, кухаркины дети подхватили. Красивое словечко замелькало на страницах журналов и газет. О нём каждый день говорило радио и телевидение. Что такое плюрализм, мало кто из простых людей знал, но на партийных собраниях пытались выговорить эту неудобную латынь. Но, то, что плюрализм социалистический, это уж слишком. Переводя это на нормальный язык: одни говорят, есть социализм, другие говорят его нет, третьи — есть, но на половину, четвертые на одну треть и так далее. И мнение каждого надо признавать. Вот, что означала эта фраза.

Горбунова раздражала заржавевшая, неповоротливая система. Отсутствие свободы душило страну. Она в агонии задыхалась. А Горбунов не понимал одного, что в России, как только слабеет власть начинается смута. В обществе назревал кризис. Необходимо было выпустить накопившийся пар. Бурно зашевелилась интеллигенция. Если раньше её держали на цепи, и она была довольна миской похлёбки и пусть не совсем просторной будкой. Правда, иногда хозяин мог ее побить палкой и посадить в клетку, но и это её особо не раздражало, то, сейчас, когда расковали цепь, она почувствовала свободу. Бегала по двору размером в одну шестую суши земли, кидалась на забор, норовя вырваться туда и посмотреть, что же там за этим железным занавесом.

В первую очередь Горбунов решил обновить ЦК. Это, вообще-то, понятно и свойственно для любой власти — избавиться от старого окружения и ставить своих. Для начала он решил покончить с претендентами на власть. Его бывший конкурент, секретарь московского горкома был снят. На его место был назначен из глубинки, секретарь свердловского обкома Борис Соснин. Ставя его на должность, Горбунов надеялся, что пришедший из глубинки Соснин, не связанный с московской номенклатурой, будет ему благодарным, и служить преданно. Но он глубоко ошибался: не связанных тайными узами с московскими чиновниками, секретарей обкомов не бывает. Все они были подвешены на тайные нити, которые дёргались тем или иным чиновником из Кремля, и каждый кремлёвский кукловод старался протянуть повыше свои куклы, чтобы в Москве их использовать в борьбе за власть. Так же был, вытянут Андроповым в Москву и сам Горбунов. Система до наивности простая. Расставляй на местах своих людей, а те приведут тебя к власти. Она была опробована ещё Сталиным. Таким же путём шли и последующие вожди.

Соснин не был человеком Горбунова. Придя в Москву, он усилил ряды противостояния. Был прекрасным популистом: появлялся на публике в магазинах, ездил в троллейбусах. Правда за этим троллейбусом шла служебная машина. Проехав одну остановку в общественном транспорте, напустив простому люду в глаза туман, он сходил на остановке, садился в машину и ехал по своим делам. И этот дешевый трюк срабатывал. По Москве пошла молва об истинно народном секретаре обкома. С помощью дешевого популизма Соснин стал набирать авторитет. Это не нравилось Горбунову — не может быть у народа два вождя. О том, что Соснин болел алкоголизмом, Горбунов не знал. Тогда все секретари хорошо пили, не пьющий секретарь считался чужаком в стане коммунистических бонз. Но, когда Соснин стал не появляться на заседаниях политбюро, в горкоме, находясь в состоянии запоя, Горбунов занервничал и решил его убрать. Но лагерь противостояния рос, не давая Горбунову стать полновластным хозяином Кремля. Людей, недовольных Горбуновым, становилось всё больше. И не только из-за его деятельности.

В отличие от разжиревших жён партийных чинов Рая выглядела импозантно. Это дразнило кремлёвских жён, а те жужжали по ночам в уши своим мужьям. А, как известно: мысли, менталитет мужа формируется дома женой. В результате в среде высших партийных кругов нарастало недовольство в начале Раисой, а затем и самим Горбуновым. Однажды, на заседании политбюро, подвыпивший Соснин высказал дерзость в лицо Горбунову:

— Вы не руководите страной, — сказал он. — Страной руководит ваша жена.

— А вы горкомом с бодуна руководите, вы же трезвым редко бываете, — парировал Горбунов.

Этот дерзкий выход оскорбил Горбунова. Противостояние переросло в явную войну. Вся недовольная Горбуновым номенклатура увидела в Соснине лидера, способного прийти к власти. Раскол в партийных рядах самой верхушки стал явным. И этот раскол приведёт к распаду страны, но это потом, а сейчас Горбунов на всю страну объявил о новой задаче партии — это была борьба с пьянством и алкоголизмом. Он добился постановления ЦК, где чёрным по белому было написано: «Отстранять от должности партийных руководителей, склонных к пьянству». Теперь Соснина он мог брать голыми руками. Но, борясь с Сосниным, он ввёл в стране по сути дела сухой закон, чем противопоставил себя народу. Его популярность стала падать. Виной всему было его незнание России.

В комедии «Первый винокур» Л.Н.Толстого старый чёрт говорит мужицкому чертёнку: «Ну, молодец! Заслужил краюшку. Теперь только бы вино пили, а они у нас в руках всегда будут». И в этой подчинённой бесам стране целиком слушались бесов. Строчили друг на друга доносы. Охраняли, жгли и убивали друг друга в лагерях. Загадили реки, озера и всю вокруг территорию. Оскверняли храмы, воровали иконы и не только у Бога, но и друг у друга, воровали всё, что плохо лежит и пили, пили, пили. И вот с этим бесовским злом решил бороться сам бесопомазанник.

Везде прошли партийные собрания для острастки, некоторых сильно пьющих снимали с должностей. Машина закрутилась, борьба пошла полным ходом. Милиция отлавливала на улицах пьяных мужиков и кидала в вытрезвители. Все эти заведения были переполнены.

— Смотри, Вася, не нарвись, — говорил комдив. — С выпивкой будь поосторожней, пока не наполнят весь этот поезд. Когда все вагончики заполнят и поезд укатит, затихнут, тогда и выпить можно. Сегодня был у секретаря райкома. Мужик уже перестроился. В кабинете вместо бутылки чайный сервиз ставили, правда, в чайнике вместо заварки коньяк был, вот и пузырили из него. Отдыхал в Крыму, жалуются крымчане: их заставили вырубить все виноградники. Не выдержав этого, на чердаке повесился знаменитый селекционер — виноградарь, учёный.