Дети Зоны: альтернативная история - Татьяна Живова

— Ставлю на Хабу! — оживившись, гыгыкнул Кислый. — Хаба-хаба — чемпион!

— Точно! Надо будет подкинуть идею долгарям для Арены! — Талон подошёл и похлопал субтильного «чемпиона» по плечу. — Такого шоу ещё никто не устраивал! Непревзойдённый мастер пожирания всего, что не может съесть его самого, Хаба — против стаи голодных псевдопсов! Спешите видеть!

— А мне собачек жалко… — меланхолично протянул Клипса, пуская в небо аккуратные колечки. — Он ведь и их сожрёт, когда хавчик закончится!

— О, тогда это будет супер-шоу! — в голос заржал Кислый.

— Ну чё вы?.. — Хаба повёл плечом, но дальше возмущаться не стал. Шуточки и подначки по поводу его неумеренной любви к еде были в их шайке делом насквозь привычным. Вот только идея соревнования на данный момент была новаторской.

— А что? — принялся размышлять вслух славившийся своей предприимчивостью Талон. — Так ведь и бабла можно будет срубить — на тотализаторе! Заодно и Хаба на халяву от пуза наестся… в кои-то веки!

Упоминание о бабле вернуло мародёров к более злободневному вопросу.

— Всё-таки «несуна» мы просрали. — озвучил всеобщую печаль Плотва, бывший в шайке чем-то вроде вожака. — Долг Борову платить нечем, сроки почти вышли, а значит, мужики, что мы с вами — в жопе. Причём, в конкретной такой жопе!

— А мож его предупредили? — сунулся с предположением Хаба. — «Несуна», в смысле? Или это тот, кто тебе наводку кинул, нас надул?

— Жила — мужик серьёзный, врать — ему самому невыгодно. Но вот что касается «несуна»…

— Атас, мужики, кто-то прётся! — прервал вожака Клипса, в процессе разговора не забывавший зорко оглядывать окрестности.

— Ховайсь! — шёпотом отдал команду Плотва и первым прыгнул за какой-то валун.

Мародёры последовали его примеру, скрывшись, кто за камнями, кто — в кусте, кто — в ямке.

Они думали, что это так давно поджидаемый ими припозднившийся «несун» всё-таки дошёл до места своей будущей гибели. Но это оказался не он.

Плотва ухмыльнулся и сделал своим знак: «Отбой».

— Однако, какие люди в Голливуде! — сказал он, вставая из-за валуна навстречу вышедшей из-за поворота девушке лет 15-ти, одетой, как сталкер-новичок, в потрёпанные джинсы и брезентовую куртку. — Ксаночка!

Девушка замерла, на её лице отразился некоторый испуг, когда она увидела словно ниоткуда появившихся пятерых вооружённых мужчин. Впрочем, Плотва снова подал знак, и оружие было убрано.

— Вы меня знаете? — чуть настороженно спросила путница.

— А кто ж в Зоне не знает Ксану-травницу? — заулыбался Плотва и сделал приглашающий жест. — Не откажи, посиди с нами. Издалека идёшь-то?

— Не… — мотнула косой Ксана. — В Лес ходила, за мхом и травами. А вы тут что, артефакты ищете?

— Ага! — Плотва, почуяв за спиной незапланированное дёрганье, незаметно наступил на ногу кому-то из своих (кому — не разобрал). — Да вот что-то не везёт. Ни одного не попалось. Может, ты нам подскажешь «грибные» места? Ты ведь, говорят, здесь, в Зоне — как у себя дома ходишь и всё знаешь.

Про себя он подумал, что пусть день с самого начала не задался, но эта девчонка здесь появилась просто как по заказу! Теперь надо было её как-то растрясти на ценные сведения о местах нахождения ценных даров Зоны. Ибо сроки выплаты долга поджимали, а Боров со своими должниками никогда не церемонился.

Ксана прикусила губу и с лёгкой досадой возвела глаза вверх: ну вот опять-двадцать пять!

— Извини, но не подскажу. — ответила она. — Сами, всё сами!

— Ну чего ты такая несговорчивая? — протянул Плотва. — Хочешь, мы тебе заплатим за информацию? А ещё лучше — проводи нас куда-нибудь, где много хабара попадается. Мы тебя за это щедро отблагодарим, правда, мужики?

Просёкшая замысел вожака братва нестройно, но с энтузиазмом загудела, выражая согласие.

— Да как вы не понимаете… — воскликнула девушка с таким видом, словно всё это ей уже не по разу осточертело, — Нельзя мне ни артефакты вам добывать, ни говорить, где они водятся, ни провожать туда!.. Мне-то артефактов не жалко, но Зона рассердится, если я стану так поступать! Понимаете?

— А если тебе артефактов не жаль — так, может, подскажешь, где ты тогда свой мешок с «игрушками» сховала? — вдруг влез Кислый. — Уж так охота на них посмотреть…

«Убью придурка!..» — подумал Плотва, у которого псевдопсу под хвост канули все его дипломатические вензеля. Он-то рассчитывал уговорить девчонку хитростью — но по-хорошему. Говорили же, что её довольно легко разжалобить и обмануть. Так нет же, вмешался этот недоумок Кислый и всё похерил!

Ксана со стоном уткнулась лицом в ладонь.

— Как же вы достали… — услышали мародёры. — Сколько вам ещё говорить, что нету никакого мешка? Кровососам отдала, для их деток! У них и спрашивайте! А мне идти пора! Пока-пока!

Она повернулась, чтобы продолжить свой путь, но не успела сделать даже шага.

— Держи её! — рявкнул своим Плотва, раздражённый её отказом и странным упорством. Эта девчонка могла бы купаться в артефактах и, что называется, есть их на завтрак, обед и ужин. Вместо этого она им тут задвигает какие-то невразумительные отговорки! Зона на неё рассердится, подумаешь! Да быстрее, чем на неё рассердится Зона, на них самих рассердится Боров! А это было куда серьёзнее в нынешнем положении банды!

Ксана взвизгнула от неожиданности, страха и боли: схватили её, не рассчитав сил.

— Пустите!

Плотва приблизился к ней и проговорил, глядя в глаза:

— Детка, я пока тебя по-хорошему прошу помочь нам, — его тон был вкрадчиво-ласковым, но в этой ласковости арктическим холодом сквозила неприкрытая угроза. — Но могу и по-плохому. Если ты не будешь хорошей девочкой и не расскажешь дядям всё, что их интересует.

— Пустите меня! — отчаянно вырывалась Ксана. Но, как она ни пыталась, вырвать хотя бы одну руку из захвата ей не удавалось. Их было слишком много, и держали её крепко.

И тогда она, припомнив прошлогодний случай с Туту, пронзительно закричала. Возможно, кто-нибудь услышит, поспешит на помощь…

Р-раз!!! Хлёсткая пощёчина оборвала её крик. Голова девушки безвольно мотнулась, в глазах потемнело, и она обвисла в руках державших её Клипсы и Кислого.

…Ешё ни разу в жизни никто не поднимал на неё руку. Даже приснопамятная баба Ната, с её воспитательным веником, больше грозилась им, а если и шлёпала — то легко, полушутя… Даже самые кровожадные монстры, встречавшиеся ей в её странствиях по Зоне… Но люди!.. Старший словно предчувствовал, предупреждая её…

Плотва огляделся. Невдалеке маячила уютная ложбинка между двумя пригорками.

— Тащите её туда! — указал он. — И рот пока чем-нибудь заткните, чтоб не верещала! А то ещё приманит кого…

В родной банде Кирпича прозвали Кирпичом за присущую ему манеру сваливаться на голову людям внезапно, словно вышеупомянутый предмет — с крыши. И только во вторую очередь — за тяжёлые кулаки. Грицай — бывший пахан банды, очень ценил и ту и другую особенности в молодом и перспективном бойце и со временем, когда Кирпич проявил себя помимо всего прочего и толковым организатором, сделал его своей правой рукой.

Теперь же Кирпич сам возглавлял банду. Нет, Грицая никто из своих или чужих не устранял. Прежний главарь проявил неосторожность и стал жертвой контролёра, пополнив собой ряды безмозглых зомби, во множестве шляющихся по Зоне. Новый пахан, приняв бразды правления, тут же отдал приказ добить и похоронить бедолагу — если вдруг где встретится.

Не так давно этот приказ был исполнен, и зомби-Грицай мирно упокоился в луже «холодца», бесследно растворившего его брошенное туда полуразложившееся тело.

Преемник покойного пахана взялся править братвой с перенятой у предшественника жёсткостью и бескомпромиссностью. Последнее особо касалось принципа следования так называемым «понятиям», насчёт которых Кирпич загонялся, пожалуй, даже суровее, чем Грицай. Настолько, что со временем банду покинули несколько особо недисциплинированных её членов. Они, видимо, рассчитывали, что со сменой власти придут и новые, более вольные порядки… Не тут-то было! Кирпич, не размениваясь на «послекоронационные» милости и послабления, зажал банду в кулак и чуть ли не с первых дней начал завинчивать гайки.

Зато теперь его «бригада» состояла из таких же, как и он, людей серьёзных и не склонных к нарушениям дисциплины. И только её малочисленность и жёсткие принципы пахана позволяли спокойно спать вожакам других банд Зоны: будь у Кирпича побольше народу — с его организационным талантом он мог бы запросто и не особо напрягаясь подмять под себя другие, менее организованные группировки.

Но Кирпич придерживался стратегии «лучше меньше — да лучше» и в своей политике набора людей в банду предпочитал качество количеству.