Наемник - Макс Брэнд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За ним следовал молодой Генри Мур, такой же крепкий, как и Эймс Бенчли, красивый парень и страшный противник в любой драке. За этими двумя ехал Оливер Лорд, боец и красавчик, каких еще не знала земля. Ну а потом все остальные — весь клан Бенчли собрался, чтобы похоронить своего покойника.
Да, сэр, когда я вспоминаю эту процессию, мое сердце рвется из груди. Тогда я еще поблагодарил Бога за то, что эти люди не враги, а друзья Кемпов.
Они заходили один за другим и смотрели на Джо Бенчли без единой слезинки в глазах. О, они настоящие мужчины, черт меня побери, эти Бенчли и их команда. Я помню, как старый Бенчли склонился над своим сыном — а он любил Джо больше всех остальных, больше Эймса.
«Элис ждет плохая новость», — произнес он и отошел в сторону, замолчав.
Затем подошел Эймс, настоящий король, он действительно напомнит тебе короля, Билли, когда ты увидишь его. Он тоже склонился над телом брата.
«Джо умер, как мужчина, работая, чтобы помочь другу, да хранит небо его душу». — Эймс отошел в сторону с сухими глазами, и затем последовали остальные, они бросали по нескольку скупых слов или же не говорили ничего, и вскоре вся комната оказалась заполненной людьми. И когда все вошли и все сказали, вперед вышел Лью Кемп, мой брат.
«Джентльмены, — начал он, — я знаю, какое горе обрушилось на вас, и вы знаете, что мое горе не меньше вашего, потому что я любил Джо Бенчли сильнее родного брата — мы всегда были друзьями. Но я должен сообщить вам то, что он поведал мне перед смертью…»
И Лью рассказал всем, как умер Джо Бенчли, а также о его предсмертном признании. В словах Лью не прозвучало радости, потому что он понимал, что среди Бенчли имелся только один драгоценный камень, и этим камнем являлась маленькая девочка по имени Нелл. Закончив свою речь, Лью Кемп отступил назад, опустив голову, ибо, потребовав назад свою плоть и кровь, он прошел сквозь муки стыда и горя.
Я стоял и ждал ответного стона, и действительно, один или два человека застонали. Но через минуту вперед вышел старый Джейк Бенчли, высокий, худой и костлявый остов крепкого парня, которым он когда-то был.
«Ты требуешь мою Нелл?» — переспросил он.
«Я требую девушку, которую ваш сын назвал Нелл. Она не ваша», — ответил Лью.
«Она моя! — воскликнул Джейк, прямой и неподвижный, как кочерга. Его голос звенел как сталь. — Она моя! Мой сын мертв, но его плоть и кровь не будет скучать по отцу, пока я жив. Пусть остальные стоят и молчат, словно набрали в рот воды, те, кто называют себя моими сыновьями и братьями Джо Бенчли, но я не собираюсь молчать. Я утверждаю, что Нелл дочь Джо, и теперь, когда он умер, она моя дочь!»
«Неужели вы не понимаете? — воскликнул ошеломленный Лью. — Это же ошибка. Она никогда не была дочерью Джо. Он моя. Она принадлежит мне и Марги!»
При этом Марги, сложив руки, издала короткий стон, который многим пронзил сердце.
«Моя девочка!» — и сразу же прекрасная малышка Нелл стала у всех перед глазами, и картина эта заставила всех присутствующих поперхнуться.
«Я должен передать эту историю Элис! — ответил Джейк Бенчли. — Мысль о бедной Элис не выходит у меня из головы. Мысль о женщине, вырастившей девочку, как свою родную дочь».
Пока мы все стояли, оглушенные словами старого Джейка, еще не осознавая их трагический смысл, вперед, словно король, вышел Эймс — он даже в детстве был похож на короля.
«Отец, — спросил он, — я правильно расслышал тебя?»
«А что ты расслышал?» — переспросил патриарх, он всегда уважительно относился к собеседнику, даже если разговаривал с собственным сыном, тем более что Эймса всегда уважали в семье.
«Я услышал, что словам Лью о предсмертном признании Джо нельзя верить. Это так?»
«Ты все правильно понял, сынок».
По моей спине пробежал холодок. Эймс поднял свою львиную голову и оглядел нас всех по очереди своим тяжелым взглядом.
«Тогда Нелл покинет нас только через мой труп! — Этими словами, Билли, он объявил войну. Слушая его, я не мог в это поверить, хотя предчувствовал, что другого пути нет. Он объявлял войну, и война с Эймсом Бенчли должна была стать сущим адом. А он тем временем продолжал: — Мириам оказалась права, отец. Мы считали Мириам немного помешанной, но она тогда сказала, что Нелл принесет нам несчастья, такие же великие, как и ее красота. Я вижу, что она права, но если ты, отец, считаешь, что мы должны сражаться за Нелл, мы будем сражаться. Она достойна того, чтобы за нее сражались!»
В это время мы начали возвращаться к жизни. Первым очнулся мой брат Лью. Он прыгнул к двери и крикнул:
«Джентльмены, если вы решили драться, то сейчас самое подходящее время!»
И положил руку на револьвер!
Тут я совершил свою самую большую ошибку. Я не сумел заглянуть в будущее. Я видел только, что Бенчли, которые пришли за своим мертвецом, чтобы похоронить его, сейчас все будут перебиты, — только так мы могли справиться с противниками. Их было много — все мужчины — и их возглавлял сам Эймс Бенчли, лев, готовый уложить пятерых, прежде чем пасть самому. Но меня удержала не опасность драки. Я боялся, что все эти сильные люди погибнут в неравной схватке, потому что перевес все же оставался на нашей стороне. Поэтому я выскочил вперед, подняв обе руки, и упросил всех подумать и подождать. Я убеждал их, что нам не нужна Нелл, если мы не будем иметь на нее законных прав, а подтвердить наше право должен только закон! Мы подождем, пока закон не скажет свое слово, и слово закона будет для нас главным.
Здесь Уильям Кемп замолчал и ударил себя кулаком по лбу.
— И что же произошло? — спросил Билли Буэл, в его голосе слышалось почтение.
— Что произошло? О, я оказался дураком! Если бы они навеки остались в той комнате, они и многие из нас, чтобы счет был равным… Все обошлось бы гораздо дешевле! Куда дешевле. Но откуда я мог знать? Как последний идиот я забыл, что судьей округа мы сами избрали Джейка Бенчли. Итак, дело передали в суд, и конечно же Лью под присягой повторил все, что услышал от Джо перед его смертью. Бедная Марги заливалась слезами и протягивала руки к Нелл. А Нелл в день суда выглядела прекрасно, как никогда!
Но что она ведала, бедный перепуганный ребенок? Она сидела в объятиях Элис и дрожала, потому что считала эту женщину своей матерью. Элис Бенчли сидела белая, как призрак, прижимая к себе Нелл, и страх поселился в ее потемневших глазах.
А старый Джейк Бенчли, занявший место судьи, тем временем объяснял присяжным, что предсмертное признание слышал только один человек и что подписанного свидетельства, которое необходимо для предъявления в суд, не существует, а человек, предъявивший претензии, рассчитывает получить не много не мало, а девочку. Сам вид маленькой Нелл убедительно доказывал, что за такое сокровище стоит умереть, и все знали, что у Марги и Лью больше никогда не будет детей.
