Наваждения - Макс Фрай

— А это что за парень? Уже обнаружился главный виновник всех наших бед? И сейчас мы будем его топить?

— Не узнаёшь? — улыбнулся тот. — Мы с тобой вместе учились в Королевской Высокой Школе, только я был на добрую дюжину лет старше. И между прочим, я как-то раз отговорил своего однокашника Дболу Бохату от попытки пересчитать твои ребра. А это вполне можно приравнять к спасению жизни, тебе так не кажется?

— Это можно приравнять разве что к спасению жизни самого Дболы Бохаты. Мало ли, какого он там роста, все равно я всегда дрался лучше, — огрызнулся Мелифаро. А потом внимательно присмотрелся к нашему новоиспеченному нюхачу и просиял: — Нумминорих Кута? Тебя узнать невозможно, особенно в такой темноте! Дырку над тобой в небе, парень, откуда ты здесь взялся?

— Тебя тоже нелегко узнать, — согласился Нумминорих. — Но пахнешь-то ты все так же.

— Как свеженькая кошачья какашка, — добавил я.

— Сэр Джуффин, не могли бы вы повторить этот ваш фантастический трюк с небрежным прикосновением к морде своей ночной задницы? — тоном мученика осведомился Мелифаро. — Я бы и сам с удовольствием это проделал, но моя жена расстроится, если узнает, что я подрался с ее царем. У бедняжки очень развито чувство патриотизма. Хотя, казалось бы, такая смышленая девочка…

— Сами разбирайтесь со своими запутанными семейными связями, — проворчал Джуффин. — Только этого мне не хватало… Кстати, твой старый приятель Нумминорих — отличный нюхач. Так что он не преувеличил, когда сказал, что узнал тебя по запаху.

— Правда? Вот это да! — восхитился Мелифаро. — А ведь у нас в Высокой Школе о тебе действительно ходили всякие слухи. Ты вроде бы на спор отыскал какое-то потерянное драгоценное барахло или еще что-то…

— Господа, а вам не кажется, что мы приехали сюда по делу? — осведомился Лонли-Локли.

Удивительно еще, что деловитый сэр Шурф так долго терпел наш гвалт. Наверное, он все-таки святой.

— Нам нужно дождаться Сотофу и ее девочек, — объяснил ему Джуффин. — Ничего, скоро приступим, они уже в пути.

— Это хорошо. Нам следует поторопиться. Я только что побеседовал с сэром Мангой.

— И в каких страшных преступлениях сознался мой несчастный отец? — заулыбался Мелифаро.

— Я поговорил с ним о зеленых водах Ишмы. Сэр Манга кое-что об этом знает. Не слишком много, но все-таки.

— Не тяни, сэр Шурф, — оживился Джуффин. — Что сказал тебе Манга?

— В одном из портов Суммони он слышал местную легенду о Жителе Зеленой Воды, который очаровывает мореходов своими безмолвными песнями. Сэр Манга считает, что это что-то вроде нашей Безмолвной речи. В последний раз Житель Зеленой Воды появлялся в тех местах лет пятьсот назад, а потом исчез: умер, уснул или просто уплыл к другому берегу. Никто не видел это чудовище, но старые капитаны Суммони помнят, что перед его появлением воды залива действительно становились зелеными, и их предки знали, что это означает: следует запереться дома и не выходить на улицу — иногда безмолвные песни этого существа могли заманить в воду даже тех, кто стоял на твердой земле.

— Похоже! — обрадовался Джуффин. — Действительно, очень похоже на наш случай.

— И что этот Житель Зеленой Воды проделывал со своими новыми друзьями? — осведомился Мелифаро. — Жрал он их, что ли?

— Вот именно, — флегматично кивнул Шурф. — Поэтому мне кажется, что нам действительно следует поторопиться.

— В любом случае, мы должны подождать Сотофу, — напомнил Джуффин. — Она, конечно, ужасная ведьма, но, когда дело доходит до поездки на амобилере, Сотофа превращается в обыкновенную провинциальную индюшку, как, впрочем, и я сам. Двадцать пять миль в час — наш с нею потолок. Скажи мне, сэр Мелифаро, ты уже пробовал смотреть на эту грешную воду?

— Конечно. Мы все попробовали, по очереди — на всякий случай. Кофа отрубился практически сразу же. Правда, тут же пришел в себя, стоило нам с Кекки развернуть его таким образом, чтобы его нос смотрел в направлении ближайшего трактира. Зато наша героическая леди Кекки продержалась целых три минуты — я просто поражен!

— Не обращай внимания на этого хама, леди, — улыбнулся ей Джуффин. — Не так плохо для начала. Если ты смогла бороться с этими чарами хотя бы три минуты, значит, сможешь преодолеть любое наваждение — после соответствующей подготовки, разумеется.

— А на мне оно вообще до одного места! — гордо сообщил Мелифаро. — То есть я тоже видел эту грешную зеленую воду, но это совершенно не мешало мне соображать. И самое главное, действовать тоже не мешало.

— Что ж, хорошо. Я на это надеялся, — кивнул Джуффин. — Вы, Стражи, устроены весьма интересным образом: ваша природа позволяет вам подолгу находиться на границе — и не только между нашим Миром и его Темной Стороной. В данном случае ты очень удачно застрял между наваждением и своим обычным состоянием. Видел зеленую воду так, словно уснул, но продолжал действовать, как положено бодрствующему человеку. Тем лучше. Сегодня нас должно быть много.

— Без меня, надеюсь, обойдетесь? — устало спросил сэр Кофа откуда-то из-за моей спины.

Он опять завернулся в свой укумбийский плащ, способный кого угодно превратить в человека-невидимку, так что я не заметил, когда он успел к нам присоединиться. Может быть, он вообще все это время стоял в нескольких шагах от нас, с него станется.

— Вам здорово сегодня досталось, Кофа, — посочувствовал Джуффин. — Давно я не видел вас таким усталым.

— Давно? Лучше скажите, что никогда, — вздохнул Кофа. — Знаете, Джуффин, у меня все из рук валится, стоит вспомнить, что делается дома.

— Мне кажется, вам действительно следует отдохнуть, — согласился Джуффин. — Нас здесь и так много, а скоро будет еще больше.

— Кстати, а кто остался в Управлении? — осведомился Кофа. — Луукфи, так, что ли?

— Ага. Но сейчас его сменит Кекки. Во всяком случае, именно так я себе все это и представляю.

— Лучше уж я его сменю. В вашем кабинете мне будет гораздо уютнее, чем в опустевшем доме. Кроме того, у Кекки есть одна дурная привычка: эта избалованная леди обожает спать в собственной постели. Вот пусть этим и займется на досуге, если уж от нас с ней здесь никакого толку.

— Кофа, вы настоящий джентльмен старой школы! — восхитился Мелифаро. — Теперь мы все будем думать, что вы придираетесь к бедняжке Кекки, начнем ей сочувствовать, дарить цветы, угощать пирожными, чтобы хоть немного скрасить ее унылое существование… А на самом деле вы устроили все таким образом, что сегодня ночью она отдохнет по-человечески, словно и не служит в Тайном Сыске. Вот это, я понимаю, галантность! Нам всем еще учиться и учиться!